Дождь
Шрифт:
Рэйнэн усадил жену за стол и, поцеловав в макушку, направился к Трэману и Лашу, которые кивком головы отозвали его в сторону.
— Ты просил найти астролога, — напряженно начал Трэм. — Затмение будет послезавтра.
Рэйнэну показалось, что у него уходит земля из-под ног. Обернувшись, он окинул безмятежно улыбающуюся и беседующую с Эрканом малышку тревожным взглядом. Один день… остался один день.
— Не спускайте с нее глаз, — обратился владыка к советникам. — Если понадобится, ходите за ней по пятам, как приклеенные. Волос с ее головы не должен упасть.
— Возможно,
— Тьма, я забыл, — Рэйнэн зло взъерошил волосы и снова посмотрел в сторону жены.
— Я не могу не поздравить сестру. Не думаю, что на празднике может что-то произойти. Тем более, что императрица будет там со мной. Но на всякий случай установите слежку по периметру зала за всеми присутствующими.
— Можно одеть магов под слуг. Так будет легче отслеживать передвижение гостей и это не вызовет подозрений, — предложил Трэм.
— И замкнуть все линии силы на вечер, чтобы никто не мог выйти порталом, — добавил Лаш.
— Действуйте, — согласился Рэйнэн.
Тамми не испытывала неудобства или дискомфорта, когда Рэйнэн, оставив ее в кругу советников, отошел в сторону. Людей, сидящих за столом, она уже видела раньше, и от них не шла та липкая, темная волна высокомерия и неприязни, которую она чувствовала, когда находилась на балу. Напротив, на нее смотрели вежливо и дружелюбно, а когда рядом сел магистр Эркан, она и вовсе почувствовала себя легко и свободно.
— Рад видеть вас в добром здравии и бодром расположении духа, леди Таммиэлиэн, — тепло поприветствовал молодую императрицу целитель.
— Благодарю вас, — Тамми приветливо склонив голову, улыбнулась старому магу.
— Боюсь, деточка, это я должен вас благодарить, — мягко парировал Эркан. — Вы позволите мне немного пофамильярничать?
— Вы так долго служите императорской семье и пользуетесь такой безупречной репутацией, что иногда, думаю, можете себе это позволить, — засмеялась Тамми. — Кажется, императора вы называли «мой мальчик», я не стану возражать, если вы будете звать меня деточкой, но лучше просто Тамми.
— Тамми, — хитро прищурился Эркан, растягивая и словно смакуя произнесенное вслух имя. — Не знаю, почему тебя так назвали твои родители, но ты действительно подарок. Спасибо, милая.
Стихийница смутилась и, неловко пожав плечами, обратилась к магистру:
— За что вы меня благодарите?
В уголках губ старого мага заиграла теплая улыбка и, обернувшись через плечо, он многозначительно посмотрел на беседовавшего в стороне императора.
— За него.
Тамми растеряно посмотрела на Эркана и, видя ее замешательство, магистр поспешил продолжить:
— Я всего лишь придворный целитель, милая. И мое дело лечить, не задавать лишние вопросы и не совать свой нос в чужие дела. Но ты не представляешь, каково это было исцелять ребенка, спина которого больше походила на кровавое месиво, чем на спину маленького мальчика, зная, что завтра он будет выглядеть
Тамми порывисто схватила руки старика, крепко сжимая в своих ладонях.
— Это у меня не хватит всей жизни, чтобы отблагодарить вас за то, что вы делали для моего мужа.
— Перестань, милая, — отмахнулся от нее Эркан. — Благодарить будешь, когда стану лечить ваших с Рэйнэном сорванцов.
— Я думаю, единственным, что вам придется у них исцелять, будут ссадины и разбитые коленки, — светло усмехнулась Тамми.
— Я на другое и не рассчитываю, — прокряхтел Эркан, хитро подмигивая императрице. — Подозреваю, что моя помощь больше понадобится окружающим их нянькам.
Тамми посмотрела на целителя и вдруг, осознав, что он совершенно прав, стала смеяться. Она не представляла, как сможет справиться с детьми, когда они станут перекидываться в драконов и летать по дворцу. Оставалась надежда, что муж точно найдет на них управу. Правда, пугало одно: если Рэйнэн станет летать следом за ними, то от родового гнезда Авергардов вскоре останутся одни руины. Радостно улыбаясь, Тамми словно видела мелькающие перед глазами картинки счастливой семейной жизни.
Она не поняла, в какой момент они сменились на совершенно другие. Сначала она увидела женщину, она плакала и что-то кричала вслед уходящему мужчине… Резкий, словно удар, звук захлопнувшейся двери… Обида… Слезы… Отчаяние… Мужчина, покупающий драгоценности в ювелирной лавке… Их так много… он покупает их каждый раз, как откуп, не вкладывая в подарок ни сердца, ни душевного тепла. Они не приносят той, кому их дарят, ни радости, ни удовлетворения. Все эти сверкающие безделушки женщина каждый раз бросает, как мусор, в огромный ларец.
У Тамми возникло ощущение, что она случайно приоткрыла дверь в чужую жизнь и бессовестно подглядывает. Встряхнув головой в попытке прогнать наваждение, она, повернув голову, скользнула взглядом по сидевшему от нее по левую руку мужчине.
Высокий, стройный, темноволосый, как и большинство жителей Тэрангана, он, понуро склонив голову, вертел на пальце обручальное кольцо. И видения снова нахлынули на Тамми, как набегающие на берег волны. Осторожно дотронувшись рукой до обшлага его рукава, она тихо произнесла:
— Подарите ей цветы.
Мужчина вздрогнул, рассеяно моргнул и недоверчиво уставился на Тамми.
— Простите?.. Ваше Величество…
— Не нужно дарить ей драгоценности. Подарите ей цветы, — мягко и настойчиво повторила императрица. — Вы соритесь со своей женой, и каждый раз вместо того, чтобы прийти и попросить прощения, дарите ей украшения. Вы даже не смотрите на то, что покупаете, просто выбираете самое дорогое. Вам кажется, чем дороже купленная вами вещь, тем выше цена вашего раскаяния. Но в том, что вы делаете, нет и капли вашей души, поэтому она вас и не слышит.