Драго. Том 2
Шрифт:
Но все же легкое недоумение от легкой качки многократно перекрывал восторг от вернувшихся тактильных ощущений. Как прекрасно чувствовать тяжесть собственного тела, ощущение простыни по голой коже, прикосновения доверчиво прижавшихся к тебе горячих женских…
Так, стоп.
Перед взором стоит красная пелена – так бывает, когда смотришь на яркое солнце. Или солнце смотрит на тебя. Так и есть – когда я открыл глаза, в глаза ударило яркое утреннее солнце. Лучи которого светили через небольшое открытое окно, на котором
От прямых солнечных лучей я сморщился и глаза сразу закрыл. Но перед памятью взора остались не только ярко-красные световые пятна, но и замеченный на краткий миг антураж места, где нахожусь. Антураж, осознание которого помогло сформировать образ окружающей меня сейчас реальности. И это явно не Место Силы, в котором проведен ритуал воскрешения.
Я сейчас в каюте яхты. Вот отчего присутствуют ощущение парения. Сейчас раннее утро, самый рассвет – сильного волнения нет, но все равно чувствуется, что мы не на твердой земле, яхта едва-едва покачивается.
Лежу я на спине, на широкой кровати. Даже на широком ложе – занимающим почти всю носовую каюту. Причем судя по размеру каюты, по угадываемым обводам корпуса, яхта размеров весьма приличных – минимум сорокафутовый круизер.
Но самое главное ощущение – я лежу в обнимку с двумя девушками. Нагими девушками. Да и сам я в наряде Адама, а накрывающая нас простынь сбита в сторону, к ногам.
В картинке памяти на миг открытых глаз я видел, что слева у меня на плече темные волосы, справа волосы светлые. Две головы на моих плечах, руки девушек переплелись, обе равномерно сонно посапывают.
Сейчас правда, судя по изменившемуся дыханию и ощущаемому мною короткому шевелению, яркое поднимающееся солнце, видимо только-только заглянувшее в иллюминатор, разбудило и девушек.
Кто-то вечером жалюзи забыл закрыть? Или это сделано специально, потому что привычка вставать с первыми солнечными лучами – это хорошая привычка?
На несколько секунд я даже задумался над этим вопросом. Просто потому, что думать над таким простым вопросом легче, чем над сонмом вопросов остальных, на которые у меня ответа нет.
Кали, Валера, темный мир отражения, клубящаяся пелена смерти… Николетта. Чем все закончилось? И самый главный сейчас вопрос: что, собственно, вообще здесь и сейчас со мной происходит?
Где я?
Девушка, которая лежала слева (которая с темными волосами, как подсказала картинка памяти), и которая меня обнимала (и которую я обнимал) вдруг пошевелилась.
– Свети-и-ик, – протянула она.
– Мм? – сонно ответила вторая, та которая справа и та которая со светлыми волосами. Потянувшись, она отлипла от меня и перекатилась на другой бок, завозившись в поисках простыни.
– Светик, сегодня твоя очередь завтрак готовить, – а вот эта девушка, когда проснулась, наоборот прижалась ко мне крепче.
– Мм, – снова не очень
– Свети-и-ик. Ну вставай… Утро, завтрак, взять-взять! – я почувствовал, как та девушка, которая слева, перегнувшись через меня пихнула Светика в плечо.
Света. Светленькая.
Я ее помню. Юный и на вид наивный ангел, но с жесткой деловой хваткой – именно такой я ее запомнил за все то время, пока мы вместе работали.
А вот та, которая слева, которая сейчас лежит на мне и пихает Светика – это Вика. Роковая женщина. Ангел… ну, если не темный, то очень близкий к этому идеалу. Именно такой я ее запомнил за то время, пока мы вместе работали.
И давным-давно, в другом времени и пространстве, мы втроем – Света, Вика и я, возвращались с небольшого мероприятия на работе, посвященному моему неожиданному увольнению.
Возвращались со смехом, шутками и прибаутками. А еще – также все трое, с некоторым возбуждением предвкушения продолжения банкета, который планировали совместно организовать уже у меня дома. Инициатором тогда выступила Вика, и она же уговорами не дала сбежать явно засмущавшийся перспективами Свете.
«Светик, если ты сейчас поедешь домой, ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!» – хорошо помню, как перегнувшись через стол в ресторане, заговорщицки громко шептала Вика.
Веселье нам, вернее лично мне (Олег, который оказался в моем теле, как понимаю тогда не потерялся), испортила в тот вечер Ангелина Владимировна. Финансовый директор компании из которой я увольнялся, и по совместительству демонесса, которая вынула мою душу из тела и отправила в далекое-предалекое путешествие, в котором меня перехватил Астерот.
Это что же получается, смерть в темном мире отражения вернула меня обратно в старый мир, в первое собственное тело?
По спине пополз холодок. Я не хотел сюда возвращаться… вернее, я хотел, очень хотел – мне все эти разборки, смерти и кровь порядком настоутомили. Но не сейчас – у меня еще куча незавершенных дел! И Николетта… И Саманта… И Анастасия и Ольга – ни с одной еще не договорил, не все обещания выполнил.
Да и судьба мира, если уж на то пошло, тоже не решена…
– Свети-и-к, – между тем протянула Вика. – Света… Светлана! – снова перегнувшись через меня, осыпав рассыпавшимся водопадом волос, грозно пихнула она ее в плечо.
Вздохнув, Света перекатилась обратно, прижимаясь ко мне. Глаз я по-прежнему не открывал, и почувствовал, как легкие поцелуи прошлись мне по плечу, по шее; ощутил, как Света мягко захватила губами, чуть покусывая, мочку моего уха; ощутил тяжесть груди девушки, которая, потеснив Вику, практически на меня взобралась.
А может быть… может быть все, вся та гиря воспоминаний о перерождении Артура Волкова – это бред воспаленного сознания?
И вечер все же слишком удался?
Но яхта?