Драгоценная невинность
Шрифт:
У Рона и Пэнси, кстати, все было хорошо. Они были полностью поглощены друг другом, даря только положительные эмоции. Их отношения были теплыми и уютными, и даже Гарри и Гермиона взглянули на слизеринку под другим углом, потому что Рон был счастлив от ее близости. А друзья не могли не радоваться его счастью.
Фред и Джордж тоже поддерживали братишку, правда, в своем духе. Казалось, их пошлость не знает границ, потому что Рон уже устал объяснять им, что его отношения — не почва для их идиотских шуток, но кто бы его слушал. Шуточки продолжались, а Пэнси только хихикала, глядя, как Рон в очередной раз звереет из-за проделок своих братьев.
Близнецы не отставали и от Гарри. Как писалось выше, они завалили его различными игрушками и недвусмысленными
Идиотизм тем временем захватывал все новые и новые умы. И хотя Поттер давно подозревал склонность к этому в Малфое, на сей раз все его догадки оправдались. После очередного поцелуя в одном из коридоров Хогвартса, Гарри попытался разъяснить ему, что его это не устраивает. Он даже попросил оставить его в покое, хоть это и шло вразрез с его ощущениями и чувствами. Он с ужасом понимал, что ему начинают нравиться все эти непонятные действия, но старательно отгонял мысль на задворки сознания. Для полного счастья ему не хватало только влюбленности в Малфоя.
Еще идиотизму подвергся Невилл. Гарри забавляла эта ситуация, потому что с одной стороны Невилл всячески пытался обратить внимание Гарри на себя (по совету Рона он даже начал активно интересоваться квиддичем), а с другой — Гарри старался выставить в выгодном свете Гермиону, потому как очень хотел счастья для подруги. Это походило на замкнутый круг, и посвященные в тайны этого круга — Рон, Гермиона и Гарри — тихо с этого хихикали. Хотя Гермионе было особо не до смеха, так как с Невиллом у нее ничего не получалось, а мучиться от своих же чувств девушка устала.
Жизнь шла своим чередом, сплетая нити судеб между собой.
***
Гарри ненавидел, когда что–то выходило из–под его контроля. И ситуация с Малфоем становилась совершенно неуправляемой. Мало было влюбленности в неприятеля. Теперь, когда Малфой вдруг начал старательно избегать его, Гарри не находил себе места. «Я не буду опускаться до выяснения отношений, которых даже нет», — твердил себе Поттер, но сердце, которое, как выяснилось, успело привязаться к этому невыносимому блондину, все равно чувствовало себя не на месте, каждый раз пропуская удар, как только на горизонте появлялась светлая макушка. Он даже хотел сам подойти, спросить, в чем дело, но гордость вовремя тормозила эти порывы, и Гарри понимал, что, если он и признался себе, то Малфою — никогда. Он рассудил, что если не развивать в себе эту влюбленность, не обращать на нее внимания, то она, как слабый огонь, за которым не следят, затухнет и сердце перестанет рваться к этому человеку.
Время шло. А Малфой не покидал мыслей Гарри, отчего тот почти перестал спать, лишь на пару часов забываясь сном, потому что, когда он спал нормально, приходили сны с содержанием «До 18 лет не рекомендуется». Разумеется, в главных ролях были Малфой и Поттер. И это сводило с ума.
Единственным, что отвлекало от сумасводящих раздумий, был квиддич. Сборная Гриффиндора активно готовилась к предстоящему матчу с Когтевраном, и Гарри был благодарен этому. Он старался уйти в тренировки с головой, задерживаясь после, раз за разом оттачивая свое мастерство. Это спасало, хоть и не надолго. А когда в графике тренировок он увидел, что после них должен тренироваться Слизерин, все равно задержался на поле. Как чокнутая влюбленная третьекурсница, он спрятался в тени трибун и следил за тренировкой. Точнее, за ловцом сборной. Сама тренировка прошла мимо измученного сознания, которое сохранило лишь полеты Малфоя. Гарри благодарил Мерлина за то, что остался незамеченным, а то позора хватило бы до конца своих дней.
Малфой чувствовал пристальный взгляд на себе всю тренировку, и это причиняло ощутимый дискомфорт, потому что отвлекало. И потому, что он никак не мог найти источник. Он даже подумал, что у него начала развиваться паранойя, но когда кто–то из охотников пропустил
В тот день Гарри долго не мог уснуть, потому что услужливая память подкидывала моменты тренировки, а воображение старательно развивало эти эпизоды дальше. Например, показывало Малфоя топлес, влажного, разгоряченного после активных полетов. В конце концов все дошло до дрочки в общей ванной.
***
День игры приближался неумолимо. Команды тренировались изо всех сил, как будто это была игра на Кубок мира по квиддичу, а не обычный школьный матч. Гарри таскал своих ребят по большей части не из-за волнения от предстоящей игры, а из-за бессмысленных попыток заглушить свои тяжелые раздумья. Тренировки выматывали, и он радовался, что, только коснувшись головой подушки, отключался. Времени на надоедливые мысли не оставалось, и это не могло не радовать.
Когтевранцы, которые и должны были стать соперниками гриффиндорцев по игре, с немым удивлением наблюдали за остервенелыми тренировками противников. Роджер Дэвис, капитан сборной, уже заранее осознавал, что против такого напора они вряд ли смогут выстоять, но старался не терять веры в своих игроков и поддерживать командный дух. Однако команда сама все прекрасно понимала.
Поэтому на игру сборная вышла в катастрофичном положении, которое так и не смогла изменить. Заранее настроенные на провал, игроки, кажется, даже не старались проявить чуть больше напора, усердия, чтобы хоть как-то исправить общий ход игры. Они будто бы нехотя отбивали какие-то не слишком сложные атаки гриффиндорцев, но на большее силы духа не хватило.
Оглядывая поле с высоты, Поттер удивлялся поведению когтевранцев. Хотя еще больше он удивлялся поведению своей команды: эта игра не была ключевой, от нее не зависело положение Гриффиндора в турнирной таблице, потому что это был почти товарищеский матч, просто возможность испытать свои силы и посмотреть на подготовку соперников, но гриффиндорцы рвали и метали, практически не отлетая от колец сборной Когтеврана, один за одним отправляя в них мячи, прибавляя ценные очки в счет команды. Гарри гордился собой, потому что смог вселить такой твердый настрой на победу своим игрокам. В этот раз на поле они были действительном Львами, с большой буквы, потому что сумели обыграть когтевранцев даже при том, что в конце концов Чжоу поймала снитч. Разрыв в очках был небольшим, всего лишь 40 очков, — но этого хватило, чтобы гриффиндорцы получили триумфальную победу.
После матча победителей не хотели отпускать с поля. Беснующаяся толпа на трибунах раз за разом заставляла их подниматься в воздух, проделывать круги почета. Даже когтевранцы, которые всегда были дружны с ними, радовались их победе и, казалось, совсем не переживали из-за досадного проигрыша. Но усталость брала свое, а потому вскоре игроки все же разошлись по раздевалкам. Конечно же, в гостиной факультета их ждало празднование, но сейчас важнее всего было добраться до душа.
Гарри медленно брел из раздевалки в сторону замка. Вся команда давным-давно находилась внутри и, наверное, уже получила очередную дозу шумных поздравлений, но после сильного эмоционального всплеска моральные силы окончательно оставили его, а мысли последних дней, как цунами, ворвались в голову и прочно закрепились там. Снова самой популярной темой внутреннего монолога стал Малфой и отношение к нему Поттера.
Погрузившись в свои невеселые раздумья, Гарри не заметил, как врезался в кого-то.
— Извини, Гарри, — виновато прозвучал голос Невилла, в которого и впечатался Поттер.
— Это ты меня извини, я тебя не видел, — тихо произнес Гарри.
— Поздравляю с такой шикарной победой. Вы были сегодня на высоте, — Невилл порывисто обнял Гарри и быстро отскочил, будто бы ожидая удара.
— Больше не целуешь? — Поттер усмехнулся. — Спасибо.
— Я не имею привычки топтаться на граблях. Хотя соблазн поцеловать тебя все еще велик, — Невилл сунул руки в карманы, и парни двинулись в сторону замка уже вдвоем.