Драгоценная невинность

свежая_мята

Гриффиндорка, конечно же, согласилась, потому что именно этого ей хотелось больше всего: побыть с ним наедине. Разговаривать, слушать его голос, быть с ним рядом. Понимать, что сейчас он только с ней, пусть и не вкладывает, как она, в это иного смысла.

Разговаривая, они добрели наконец до «Трех метел». Расположились за столиком возле окошка. Мягкий, рассеянный свет падал на столешницу, согревая холодное дерево, и этот кусочек, атакованный последними теплыми лучами солнца, был горячим. Обстановка кафе, как всегда, была уютной и располагающей к дружеским беседам или признаниям в любви. Гермионе очень хотелось последнего,

но она была умной девушкой — что впервые ее не радовало, — и понимала, что этого не будет. По крайней мере, не сегодня.

Разговор как–то незаметно перетек в русло соблазнения Гарри. Невилл все еще не знал, что делать дальше, и рассчитывал на помощь Рона и Гермионы. Девушка, стиснув зубы, ответила, что у них не было времени подумать над этим, но они с радостью выслушают варианты Лонгботтома.

— Скажи, а ты уверен, что Гарри тебе… нравится? — Она отпила немного сливочного пива и посмотрела на сидящего напротив Невилла.

— Я уверен, — кивнул тот. — Возможно, я даже люблю его.

Гермиона закусила губу, чтобы не расплакаться здесь и сейчас. Она в жизни столько не ревела, сколько за последнюю неделю. И досаднее всего была невозможность изменить ситуацию: влюбившись, она стала слишком сентиментальной. Отвернувшись, девушка увидела в окне Гарри и Рона, которые о чем–то переговаривались.

— Невилл, слушай… Спасибо за пиво, но мне надо идти, — она аккуратно встала из–за стола.

Парень проследил за ее взглядом и понимающе кивнул.

— Да, конечно, иди. Спасибо за прогулку, Гермиона, — Невилл махнул ей рукой.

Из–за сливочного пива закружилась голова. Или это из–за звука его голоса, произнесшего ее имя? Девушка тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и вышла из кафе.

— Гермиона! — радостно поприветствовал подругу Рон, когда она подошла к ним. Гарри только с улыбкой помахал ей.

— Куда направляемся? — спросила гриффиндорка, становясь между друзьями и обнимая их.

— Мы бесцельно бредем по этому миру, — загробным голосом выдал Поттер, и Гермиона и Рон удивленно уставились на него. — Чего? Не знаю я!

Компания засмеялась, и они двинулись к тому самому камню, где сидели еще на третьем курсе, в их первый поход в Хогсмид.

Устроившись поудобнее, они принялись обсуждать, как помочь Гермионе привлечь внимание Невилла. Никто не называл это соблазнением: чувство Гермионы было слишком чистым и невинным, не омраченным плотскими желаниями.

— Итак, на каком этапе мы сейчас находимся? — спросил Рон, подставляя лицо под лучики солнца.

— На минус первом, — буркнула Гермиона. — Хотя сегодня он согласился помогать мне с травологией. Завтра первое занятие.

Парни одобряюще закивали.

— Знаешь, я думаю, что тебе даже делать ничего не нужно, — сказал Рон, чем очень удивил Гермиону. — В том смысле, что просто будь самой собой, и тогда он поймет, какая ты чудесная.

Девушка зарделась. Комплименты ей делали нечасто, поэтому она до сих пор краснела. Но ей было приятно от этих слов, хоть они и были сказаны по–дружески.

— Спасибо, Рон. Но…

— Никаких «но», — перебил Гарри. — Итак, что мы будем делать? Первое: Гермиона, будешь заниматься с Невиллом. Второе: засиживайся допоздна, чтобы он тебя провожал в гостиную. Третье: благодари его объятиями, приучай его к прикосновениям. Четвертое: находи темы, на которые вам обоим будет интересно говорить, — покажи, что ты хорошая

собеседница. Пятое: ни в коем случае не высмеивай его интересы.

— И в мыслях не было! — возмущенно перебила Гермиона.

— Шестое, — как ни в чем не бывало продолжил Гарри, — будь девушкой, — то есть, чего–то бойся, стесняйся и прочее. Есть что–то, чего ты до ужаса боишься?

— Мыши или крысы, — ответила девушка, пряча взгляд. Ей не хотелось бы выдавать свои страхи, даже перед друзьями.

— Отличненько, — Рон потер руки. — Ну, план на неделю есть? Гарри, ты откуда это взял?

— Вашими стараниями, — по–доброму усмехнулся Поттер, — у меня сегодня было время подумать. В общем, я думаю, для начала этого достаточно.

— Спасибо вам, мальчики, — Гермиона, радостно улыбаясь, кинулась на шеи парням, и те подхватили ее, обнимая в ответ.

На улице зазвонил колокол, извещающий учеников, что пора возвращаться в замок. Вереницы детей потянулись по дороге обратно. Сумерки сгущались, и когда последний ребенок вошел в школу, они окончательно поглотили мир.

Школа Чародейства и Волшебства снова приняла в свои объятия запутавшихся волшебниц и волшебников, у которых на душе было много всего: счастье, горечь, обида, злость. И снова Хогвартс укрыл всех под своим крылом, давая защиту от всего, но не от самих себя.

========== Глава 7, в которой мир продолжает сходить с ума, а Гарри шокированно за этим наблюдает. ==========

С момента похода в Хогсмид прошло две насыщенных событиями недели. Помимо того, что учителя будто бы посходили с ума и принялись заваливать бедных студентов всевозможными рефератами, докладами, конспектами и дополнительными работами, так что у детей почти не оставалось свободного времени, некоторые особо умные личности, казалось, присоединились к этому учительскому сумасшествию. Наблюдая за всем этим, Гарри недоумевал, какие полюса вдруг поменялись местами, что жизнь снова идет под откос.

Поттер раз за разом подвергался странным попыткам соблазнения. По странности лидировал, конечно, Снейп, потому что сам факт того, что профессор положил глаз на Гарри, был странным. На втором месте шли близнецы, которые закидали бедного Поттера различными игрушками и грязными намеками на ночь с ними под одним одеялом. Малфой лидировал в области идиотизма, потому что у Поттера в голове никак не укладывалось: неужели он действительно любит его, раз терпит все эти бессчетные удары в челюсть?

Но обо всем по порядку.

Профессор Снейп, откровенно говоря, уже надоел со своими бесконечными отработками. Гарри не мог поверить, что он действительно так сильно нарушает дисциплину на уроке. Доходило до абсурда: однажды его оставили после занятий за то, что он повернулся к своей сумке, где искал запасное перо. Видите ли, это сбивает учителя с мысли. Можно подумать, что Снейпа что-то вообще может сбить с мысли.

Задерживал профессор допоздна, а потом провожал до портрета Полной Дамы, потому что “уже поздно, Поттер. Я не хочу, чтобы вы убились где–нибудь в темном коридоре”. Гарри только хмыкал на это и перед каждой отработкой просил Рона ждать его у портрета, чтобы профессору не взбрело в голову снова обнять его или, чего хуже, поцеловать. Один раз, правда, Снейпу почти удалось поцеловать его, потому что Рон задержался на свидании с Пэнси, но хорошо, что он все-таки успел прийти до того, как губы профессора коснулись губ Гарри.