Драгоценная невинность

свежая_мята

— Ты хотя бы отдаленно понимаешь, что я никогда не смогу ответить тебе взаимностью? — выделяя голосом слово “никогда”, Гарри решил попробовать воздействовать на Невилла путем нормальных объяснений, а не физического воздействия.

— Понимаю.

— Ты просто придумал себе это. Влюбленность, увлечение. Я не знаю, что толкнуло тебя на резкое проявление внимания ко мне, хотя ты знаешь, что рука у меня тяжелая. Но я хочу, чтобы ты понял, Нев. У нас ничего не получится. Для этого есть множество причин помимо моей ориентации. Конечно, это играет далеко не маловажную роль, но и это не главное. Главное, что ты обманываешь

сам себя. Пойми, это не нужно никому. Тебе — в первую очередь. К тому же, тебя давно и крепко любит один человек, и я бы был безмерно рад, если бы у вас что-то получилось. Ты просто сам не понимаешь своих чувств.

Невилл усмехнулся.

— Я понимаю, что это звучит довольно глупо, особенно от меня, потому что никто не может знать о твоих чувствах лучше, чем ты сам. Но, Нев, просто послушай меня и подумай над этим. Я надеюсь, что ты сделаешь правильные выводы.

— А если выводы не изменятся? — спросил Невилл.

— То я ничем не смогу тебе помочь. Вообще ничем.

Гарри ускорил шаг и вскоре скрылся в дверях замка. Невилл двинулся за ним.

***

Зайдя в Большой Зал на ужин, Гарри первым делом наткнулся на внимательный взгляд Малфоя. Он мысленно возликовал, потому что заинтересованность в серых глазах рассмотреть смог, а значит, не все так плохо. А значит, Малфой не остыл к нему. Возможно даже, что недолго осталось сходить с ума от отсутствия поцелуев.

Поттер помотал головой, отгоняя непрошенные мысли. Чертов Малфой. Почему он вызывает такую реакцию, хотя должен вызывать отвращение и ненависть? Куда делись привычные и знакомые презрение и цинизм? Что пошло не так, что Поттер умудрился влюбиться в своего главного школьного врага? Стокгольмский синдром, чтоб его.

Малфой отвернулся, и Гарри почувствовал неприятное чувство где-то внутри. Приехали. Приплыли. Догребли.

— Поздравляю, Гарри, — рука Гермионы коснулась его, но он смог только натянуто улыбнуться. Сейчас его мысли совершенно не способствовали веселому настроению, даже на улыбку сил не хватало. Тотальная усталость заполняла каждую клетку его тела, но приходилось держаться, потому что спать за ужином — верх неблаговоспитанности.

— Спасибо.

— Ты устал?

— Если честно, до дикости, — признался Поттер, вновь чувствуя на себе взгляд серых глаз. — Знаешь, я, пожалуй, сегодня без ужина, — он предупредил Гермиону о своем уходе. Рон был где-то с Пэнси, которая, наверное, единственная из Слизерина радовалась за победу факультета-соперника.

— Может, тебе принести?

— Я усну раньше, чем ты встанешь из-за стола, — улыбнулся и, чувствуя, как его провожают долгим взглядом, направился к выходу из Большого Зала.

Выйдя за дверь, он добрел до ближайшего подоконника, где уперся лбом в стекло, пытаясь прийти в себя.

“Чертов Малфой, — думал Гарри. — Если тебе есть, что сказать, то прекрати буравить меня взглядом!”

Эти мысли выматывали хуже, чем все предыдущие, потому что это подливало масла в костер неопределенности, который изнутри жег душу. Взглянув на себя в зеркало в спальне мальчиков, куда он все-таки добрался, Гарри понял, что его тотальная усталость видна невооруженным взглядом, но сделать ничего не мог. Поэтому принял единственное в данной ситуации верное решение: выспаться. Забравшись под полог, он мгновенно уснул, едва только голова приняла горизонтальное положение.

***

Наблюдая

за игрой, Малфой ловил себя на мысли, что оторвать взгляд от Поттера — просто выше его сил. Последние недели почему-то давали знать о себе с особенной силой именно сейчас, наваливаясь всем своим тяжким грузом на душу Драко, изматывая его, почти выводя из себя.

Избегать Гарри было невероятно тяжело. Постоянно хотелось плюнуть на все, получить этот гребанный очередной синяк и снова вернуться на стартовую позицию с ужасным осознанием, что все труды напрасны. Честно, он готов был и на синяки, и на все, что угодно, только бы это от Поттера. Пэнси тихо недоумевала по этому поводу, потому что, хоть и знала, что Малфой влюблен, в таком виде видела его впервые.

— Может, тебе стоит прекратить так мучить себя и вновь подойти к нему? — спросила как-то Паркинсон. — На тебя смотреть страшно, ты в курсе?

Малфой тогда кивнул и ничего не ответил. Он все думал: это ему показалось из-за морального напряжения или Поттер действительно удивлялся из-за его поведения? Провожал его взглядом, будто бы ждал, что он вот-вот подойдет и все снова будет развиваться по привычному сценарию. А когда он на тренировке почувствовал на себе чей-то долгий, пронзительный взгляд, вообще все спихнул на паранойю: видимо, отсутствие Поттера в его жизни поспособствовало окончательному смещению его крыши в сторону бесконечности.

Одного только никак не мог понять. Как же он умудрялся несколько лет до шестого курса жить без него, довольствуясь одними лишь взглядами и мечтами о гриффиндорском герое? Почему теперь, за такое короткое время, он настолько сильно привязался к Гарри, что малейшее движение в обратную от него сторону — смерти подобно? И это притом, что у них и отношений-то нет. Так, ненависть, омраченная гомофобными со стороны одного и идиотскими со стороны другого поступками. Хотя Пэнси на такие размышления раз за разом утверждала, что ненависти давно нет. Ведь если Поттер отвечает на его поцелуи, то какая тут ненависть? Малфой тогда грустно усмехался, мол, “между нами даже ненависти нет”.

Никто, конечно, не говорил, что будет легко. Но никто и не говорил, что все будет настолько плохо.

Видя Поттера в любом уголке замка, Малфой готов был сорваться и бежать к нему, но вовремя тормозился остатками рациональности, которые требовали идеального выполнения придуманного ранее плана. “Идеальное выполнение” было провалено уже в первые дни, когда ощущение скуки и отсутствия в жизни чего-то важного и нужного захлестнуло с головой. Хотелось выть и лезть на стенку, хотя причины до конца так и не были известны даже Малфою.

Но этот матч просто добил, разломав все предыдущие планы. Малфой твердо решил, что пора завязывать с этими играми, потому что дольше мучиться в неведении он просто не в состоянии. Стало вдруг очень важно узнать именно сейчас: имеет ли смысл его нелепое страдание и он действительно может надеяться на взаимность со стороны Поттера, или нужно поскорее расставить все точки над “i” и перестать питать свою душу ложными надеждами на светлое будущее. Смотря на мечущегося по полю Поттера, видя просто взрывной настрой гриффиндорцев на победу, Малфой понимал, что в нем нет и сотой доли этой отваги и смелости. И почему-то сейчас он вообще был не уверен, что правильно составил свой план. Сейчас он не был уверен вообще ни в чем.