Драгоценности Парижа [СИ]
Шрифт:
Меж тем, обзор особняка закончился, все вышли в круглую залу на втором этаже. Граф щелкнул пальцами, лакеи вынесли серебряные подносы с бокалами шампанского и шоколадными конфетами.
— Итак, мадемуазель, на чем мы остановились? — приподнимая хрустальный бокал, спросил он.
— Я сказала, что апартаменты понравились и мы не прочь приобрести этот дворец, — следуя его примеру, с мягкой улыбкой повторила девушка. — Если бы вы были поснисходительнее, вопроса о купле–продаже уже не стояло бы.
— Вы привезли деньги с собой? — приподнял брови граф.
— Мы могли бы оформить бумаги прямо здесь, — кивнула девушка. — Но, повторяю, мне кажется,
— Если деньги при вас, это меняет дело. Я снижаю цену на пятьсот рублей.
— Простите, граф, но при таких сделках скидка слишком мала, — собеседница отпила глоток шампанского, медленно подняла и опустила ресницы, как бы показывая, что разбирается в тонкостях дела. — Во первых, дом построен в классическом стиле, а не в модном сейчас стиле ампир, во вторых, ландшафт вокруг желает лучшего.
— Простите, мадемуазель, но ландшафт подпортили ваши соплеменники, — с поклоном напомнил граф. — Смею заверить, что кучи горелого мусора вокруг явление временное.
— Соплеменники убрались отсюда почти два года назад, за этот срок можно было бы заново отстроить всю Москву, — хмыкнув, приподняла плечо собеседница. — И кто вам сказал, что город поджигали французы, а не польские уланы?
— Ну хорошо, одиннадцать тысяч вас устроит?
— Нам ближе к сердцу сумма в десять тысяч рублей.
— Но это грабеж среди бела дня, — оглянувшись на Даргана, возмущенно зафыркал губами хозяин особняка. — За две тысячи, которые вы хотите отминусовать, можно приобрести еще один дом. Разница будет лишь в расстоянии от кремля и видах из окон.
— А разве мы платим за расстояния? И неужели вы думаете, что перед вашими апартаментами не возведут дворцов повыше и помассивнее? — девушка с недоумением уставилась на взопревшего собеседника. — Главным критерием на данный момент является застолбить место. Согласитесь, что ваш дом требует перестройки, он уже устарел.
— Десять тысяч пятьсот рублей, и ни копейкой меньше, — граф промокнул платком покрасневшую шею, он успел усвоить, с кем имеет дело и решил поскорее закончить торг. Выпив шампанское до дна, повторил. — Больше уступать я не собираюсь, несмотря ни на какие уловки с вашей стороны.
— Еще бы, русские показали свою настойчивость в полную меру, — как бы с обидой в голосе проговорила собеседница.
— Мадемуазель, кто же предполагал, что французы рыцари лишь на словах, — не остался в долгу и хозяин. Он вдруг бросил платок на пол. — А-а, черт, согласен, десять тысяч рублей. Но только наличными, иначе заберу слова обратно.
Девушка обернулась к стоявшему за спиной лакею, поставила бокал на поднос и, посмотрев на Даргана, сложила руки на животе:
— Как будет угодно, месье, — она сразу превратилась в недоступную даму. — Кстати, у нас имеется возможность предложить оплату драгоценностями. Краем уха мы прослышали, что вы отбываете в Париж, а там золото и камешки всегда были в цене.
— Вот как! — забегал глазами граф. Он в который раз с уважением воззрился на собеседницу. — Из вас вышел бы прекрасный дипломат.
— Я избрала свой путь, — поджала губы девушка.
— Не сомневаюсь. Я вижу, что вы из хорошей семьи и у вас прекрасное воспитание.
— Что вы предпочтете, деньги или изделия из драгоценных металлов? — холодно осведомилась покупательница.
— Конечно, драгоценности, мадемуазель, — с поспешным поклоном отозвался граф. — Ко всему, оценщик находится в ювелирном магазине через дорогу.
— Вот и отлично, мы приобрели особняк и, кажется, возвращаем изделия на родину, — как–то
— Мадемуазель, русские люди великодушны, — под хитроватую ухмылку казака, уточнил граф, так и не осознавший, на что намекала его партнерша по торгу.
Путешественники вернулись на постоялый двор лишь под вечер, оценка драгоценностей и оформление бумаг заняли почти весь световой день. Зато теперь на руках у девушки были подписанные обеими сторонами и скрепленные главой московской биржи документы с печатями. Она скатала их в трубочку, бережно уложила на дно небольшой сумочки.
— Ты доволен сделка? — весело спросила она у Даргана. — Он просил двенадцать тыща, мы платили десять. Рядом кремли, такой особня–ак.
— Дворец красивый, — согласился он. — Но кто будет в нем жить?
— Мы говорил, наши дети.
— Детей еще надо заиметь и вырастить.
— Все будет, — уверенно махнула она рукой.
В комнате их ждал сюрприз, в вещах кто–то успел порыться. Дарган мысленно поблагодарил судьбу за то, что забрал с собой почти все деньги и драгоценности. С ними тяжело было таскаться, но сейчас сумка с сокровищами на руках показалась легче пушинки. Он сунулся ко второму мешку, где лежала часть оставленных богатств, высыпал содержимое на пол. Небольшая сумма денег с тремя мешочками золотых монет оказались на месте. Тогда он раскрыл переметную суму, в которую переложил пачку ассигнаций, рассчитывая по дороге расплачиваться ими за услуги. Купюры исчезли. Заметив его состояние, заволновалась и спутница, она перебрала приданное, с облегченным вздохом высвободила из складок два крупных прозрачных камня. Видимо, грабители не успели покопаться в вещах основательно, ограничившись поверхностным осмотром, скорее всего, их кто–то спугнул. Уложив все как было, Дарган подошел к двери, выглянул в коридор, он вдруг вспомнил, что во время разговора с девушкой петли часто поскрипывали, словно стоявший с той стороны незнакомец все время пытался приоткрыть ее. Мимо протащился бормотавший что–то под нос пожилой татарин, подождав, пока он скроется в одной из комнат, казак направился к выходу из гостиницы. Более молодой его соплеменник должен был ухаживать за лошадьми на конюшне. Конюх и правда занимался уборкой навоза из стойл, ему помогал еще один, с серьгой в ухе и с проваленным носом. Заметив Даргана, оба коротко переглянулись, но работу не оставили. Казак проверил лошадей, неторопливо перетрусил упряжь, любой штришок мог подсказать, кто их этих двоих заинтересовался путниками вплотную. Отметил, что седла с уздечками в углу разложены не так, их словно приготовили для дела. Выйдя из конюшни, Дарган осмотрелся, затем подошел к уборщикам:
— Салам алейкум, — поздоровался он.
— Ва алейкум салам, — отозвался молодой татарин, вильнул раскосыми глазами на казака. — Я коней почистил, напоил, овса задал. Что прикажешь еще, господина солдата?
— Посторонних возле моих лошадей не видел? — напрямую спросил Дарган.
— Какой посторонний, когда все свои, — заулыбался конюх. — К нам после вас прибыл только два постояльца, один тучный такой, второй как селедка с жидким бородком. Нет посторонний.
— Если кто станет интересоваться моим табуном, дай знать, — приказал казак, он привык держаться с татарами как господин.