Драгоценности
Шрифт:
Она также разговаривала со своими родителями, они настаивали, чтобы она приехала домой вместе с ребенком. «Аквитания» отправилась в рейс в Нью-Йорк сразу после объявления войны, несмотря на всевозможные страхи. Но Сара еще не окрепла для такого путешествия. Однако позднее еще три корабля — «Манхэттен», «Вашингтон» и «Президент Рузвельт» — пересекли океан, чтобы забрать домой американцев. Но она продолжала убеждать Вильяма, что находится в полной безопасности у себя дома, и то же самое написала своим родителям, но ей все же не удалось убедить их.
Они пришли в ужас от того, что
К ноябрю она поправилась после родов и совершала долгие прогулки, часто вместе с Филиппом. Сара работала в саду и над своими любимыми панелями и выполняла более тяжелую работу в конюшне, когда у Генри было время, чтобы помочь ей. Его родители потеряли всех служащих-мужчин, работавших раньше в отеле, и он помогал им чем мог. Это был очень милый, обязательный мальчик, и он очень хотел ей помочь. Ему, так же как и Эмануэль, нравилось жить в замке. Ночью Сара больше не нуждалась в помощи Эмануэль. Девушка перебралась в дом управляющего и приходила в замок утром.
Это случилось в конце ноября, днем, когда Сара возвращалась из леса и пела Филиппу, неся его на перевязи, которую сделала для нее Эмануэль. Мальчик почти заснул, когда она, вздыхая, подошла к парадной двери замка и, открыв ее, вскрикнула от радости, увидев Вильяма. Он стоял в военной форме и казался еще красивее, чем всегда. Сара бросилась к нему, и он обнял ее, стараясь не задавить ребенка. А тот, испугавшись ее крика, начал плакать, но она думала сейчас только о том, что Вильям был с ней и обнимал ее.
— Мне так не хватало тебя, — приглушенно сказала она.
— Видит Бог, я тоже скучал по тебе… — Он отстранил ее, чтобы взглянуть ей в лицо. — Ты чудесно выглядишь. — Она похудела, но была сильной и здоровой. — Как ты красива, — произнес он, жадно разглядывая ее, а она смеялась и целовала его.
Эмануэль услышала их разговор. Она уже видела герцога, когда он приехал, а теперь пришла взять ребенка. Скоро малыша нужно было кормить, но по крайней мере она освободила их хотя бы ненадолго, чтобы Сара могла побыть с мужем вдвоем. Держась за руки, они поднялись наверх, разговаривая и смеясь. Сара засыпала его вопросами о том, где был и куда его пошлют после переподготовки. Он прежде служил в военно-воздушных силах Великобритании, и теперь ему нужно было освоить современную технику. Он берег ее и умолчал о многом, что он знал. Его собирались послать в отряд бомбардировщиков, и ему предстояло летать на «бленхейме», поэтому он несколько смягчил краски. Однако Вильям рассказал о том, как серьезно относятся к войне в Англии.
— Здесь тоже настроены не менее серьезно, — заметила Сара. — Не осталось никого, кроме Генри, его друзей и горстки стариков, которые слишком слабы, чтобы работать. Я все делала сама, вместе с Эмануэль и Генри. Но я почти закончила конюшни. Подожди, ты увидишь их! — Половину конюшни он собирался использовать для лошадей, которых они купят, несколько лошадей он хотел привезти из Англии, а в оставшейся части планировал устроить небольшие комнаты для прислуги и койки для временных
— Похоже, я совсем не нужен тебе. — Он сделал вид, что расстроен. — Вероятно, мне следовало оставаться в Англии.
— Ты не посмел бы! — Она протянула руки, чтобы обнять его, и еще раз поцеловала, и когда они вошли в спальню, он закружил ее и поцеловал очень крепко, чтобы она почувствовала, как он без нее скучал.
Вильям запер дверь и нежно посмотрел на нее. Она начала расстегивать его форменный френч, а он стянул с нее теплый свитер и залюбовался ее полной грудью и тонкой талией. Трудно было поверить, что она недавно родила ребенка.
— Сара… ты так красива… — Он просто не находил слов и едва мог владеть собой. Никогда его желание не было так велико, даже в их первую брачную ночь. Они едва добрались до постели и тут же соединились в неудержимом порыве страсти.
— Я так скучала по тебе…
— Ты не можешь представить, как я тосковал без тебя.
— Сколько ты сможешь пробыть со мной?
Он помедлил, теперь этот срок казался ему таким коротким.
— Всего три дня, но я надеюсь вернуться снова перед Рождеством. — До Рождества оставался всего месяц, и разлука будет недолгой. Но сейчас Саре было невыносимо думать о том, что он уедет.
Они лежали в постели, потеряв счет времени, пока за дверью не раздались шаги, это Эмануэль подошла с ребенком к комнате, и Сара, накинув халат, вышла забрать сына.
Она принесла в комнату Филиппа, громко требующего свой обед. Вильям с улыбкой смотрел, как малыш жадно сосет грудь, давясь молоком, забавно пыхтя и причмокивая.
— У него ужасные манеры, не так ли? — усмехнулся Вильям.
— Мы займемся этим, — сказала Сара, прикладывая его к другой груди. — Он несносный поросенок. Он все время хочет есть.
— Охотно верю, судя по тому, как он вырос. Он стал в три раза больше, хотя и при рождении казался мне огромным.
— Мне тоже, — заметила Сара, и тут Вильям подумал о o том, о чем никогда не думал прежде, и с нежностью взглянул на нее.
— Ты не хочешь, чтобы я был осторожнее? Она покачала головой, улыбаясь. Она хотела, чтобы у нее было много детей.
— Конечно, нет, к тому же сейчас нам не о чем беспокоиться. Не думаю, что я забеременею, пока кормлю грудью.
— Вот и прекрасно, — порадовался он.
Все следующие три дня они провели, словно у них опять был медовый месяц. Большую часть времени они не поднимались с постели. Однако Сара умудрилась провести его по имению и показать, что она сделала в его отсутствие. Конюшни произвели на него большое впечатление.
— У тебя все замечательно получилось! — похвалил он. — Я сам не смог бы сделать лучше, конечно, если бы делал это без чьей-нибудь помощи. Не представляю, как тебе это удалось!
Она провела много вечеров, работая молотком, пилой, заколачивая гвозди, в то время как Филипп спал рядом с ней, завернутый в одеяла.
— Мне больше нечего было делать, — улыбнулась она. — После твоего отъезда у меня поубавилось дел.
Вильям с грустной улыбкой взглянул на своего сына:
— Подожди, вот он подрастет, и у тебя не будет ни минуты свободного времени.