Драко Малфой и Солнечный путь
Шрифт:
— А чему ты сейчас улыбался?
— Тому, какой у тебя пошло злодейский вид, Паркер. Дай воды.
— В этом ты весь, Снейп, — фыркнула мисс Паркер. — Сначала хамишь, потом просишь помощи.
— Я не прошу помощи, — равнодушно отозвался Снейп. — Но ведь не ты моя хозяйка.
— А с чего ты взял? — хищно оскалилась Паркер. — Может, тебя подарили мне за хорошую работу?
— Когда это ты хорошо сработала? Когда сидела в Азкабане, когда проворонила юного Малфоя или когда пустила мне кровь?
— С-скотина! — с чувством
— Ты похитила меня для Лорда, — Снейп прислонился головой к стене, внезапно почувствовав непреодолимую сонливость. — Не хочешь рассказать, что ему нужно от меня?
— Он сам тебе скажет.
— Не знаешь, значит, — удовлетворенно резюмировал профессор зельеделия. — Ну что ж, тогда дай мне воды и позволь уснуть.
— Обойдешься!
— Отлично, — пробормотал Снейп. — Тогда, если уж тебя приставили ко мне в качестве охраны, невзирая на все твои способности, которые можно было бы применить с большей пользой, будь добра, развлеки меня историей о том, как тебе удалось выбраться из Азкабана.
Сквозь ресницы он увидел, как на красивом холодном лице появилась усмешка.
— Это доставит мне невообразимое удовольствие, Северус.
Хогвартс, 21 сентября 1997 года, вечер
— Профессор, я могу войти?
Рем Люпин поднял глаза от контрольных работ хаффлпаффских первокурсников и посмотрел на Гарри. У мальчика был такой вид, словно он засыпает на ходу, и Рем испытал внезапное и очень жгучее желание убить Альбуса Дамблдора.
— Входи, Гарри, — он собрал контрольные в стопку и сдвинул их на край стола. — Чаю, может быть?
— Если можно, — отозвался Гарри, садясь в кресло и откидывая голову на спинку. Рем улыбнулся.
— Я ничего не буду иметь против, если ты уснешь. Но утром у тебя все будет болеть.
— Ох, простите, — Гарри постарался сесть прямо. — Профессор Люпин, я хотел зайти к вам в среду, как вы просили, но у меня не получилось, мы были на тренировке…
— В Слизерине новый ловец, ты знаешь? — Люпин поставил на стол чашки и принялся разливать чай. — Малькольм Бэддок.
Гарри поморщился.
— Да, я слышал.
— А что? Тебе не нравится Малькольм?
Гарри немного промолчал, а потом неожиданно выпалил:
— Я привык играть против Малфоя, — и покраснел.
— У Малькольма меньше опыта, чем у тебя, — дипломатично произнес Рем. Гарри потер глаза руками.
— Да, но… он хорошо летает, я видел, и Драко его тренирует. А я… мне не всегда хватает времени, — он виновато улыбнулся, — и еще я просто боюсь уснуть на метле…
Желание убить Дамблдора, причем предварительно как следует помучив, стало практически непереносимым.
— Ты можешь надорваться, Гарри. Может быть, тебе стоит отказаться от преподавания, как ты думаешь?
— Можно пирожное? — спросил Гарри.
— Конечно, зачем я их принес,
Гарри откусил сразу почти половину пирожного, отхлебнул изрядный глоток чая и произнес с набитым ртом:
— Почему-то все время ужасно хочется сладкого.
— Мозг требует сахара, — рассеянно отозвался Люпин.
— А я не могу отказаться, — Гарри облизнул палец. — Вы знаете, — он улыбнулся, но не Люпину, а своему воспоминанию, — во время Тремудрого Турнира я не знал, как мне продержаться под водой без воздуха. И наступила ночь накануне, а я еще не знал… Мадам Пинс выгнала меня из библиотеки, я просмотрел все книги, что взял с собой, а там ничего не было. И я решил, что завтра подойду к судьям и скажу им, что не могу, что отказываюсь… А потом представил, как Малфой выйдет и будет издеваться надо мной…
— И?.. — осторожно спросил Люпин.
— И я пошел в библиотеку снова, — вздохнул Гарри. — Такая вот фигня…
— Меня всегда удивляла природа человеческих чувств, — неожиданно произнес Люпин. — Как они иногда причудливы… И чем сложнее человек, тем причудливей путь его чувств, — он посмотрел на Гарри в упор. — Я хотел поговорить с тобой о Сириусе.
Гарри насупился.
— Я не хочу говорить о Сириусе.
— Гарри…
— Простите, но я не могу говорить о Сириусе. Вы, конечно, скажете, что нельзя верить словам Вольдеморта, и все в этом роде?
— Нет, Гарри, я…
— Я знаю, что он не лгал. А Сириус не опроверг… мы потом виделись, и он ничего не опроверг! Значит, это было правдой.
— Гарри, ты не можешь судить его за то, что он сделал очень давно, в порыве чувств, и в чем он раскаялся. Гарри, это все — между ним и твоим отцом. Сейчас ты ведешь себя совершенно как Снейп, который наказывал тебя за то, что когда-то сделал ему Джеймс.
— Это другое!
— Это не другое!
— Он предал моего отца, как я могу простить ему это?
Рем фыркнул:
— Не думаю, что твой отец остался недоволен.
— Что? — от изумления Гарри начал говорить шепотом. — Он обманул папу, обманул маму, он обманом заставил ее… с ним… переспать! — последнее слово Гарри выкрикнул. — И вы мне говорите, что мой отец остался доволен?!
— Подожди минутку, — изумленно перебил его Рем. — При чем тут?.. Ты думаешь, Сириус… был с Лили? Так сказал Вольдеморт?
— Да, — резко ответил Гарри. — Он не называл имен. Но суть была понятна.
— Но Сириус никогда не был влюблен в Лили, — возразил Рем.
— Отменно! — фыркнул Гарри. — Значит, он все это устроил, чтобы развлечься. Наверное, это шутка в духе Мародеров…
— Да нет же! — сердито воскликнул Люпин и внезапно осекся, прислушиваясь. Гарри удивленно посмотрел на профессора. Потом перевел взгляд на дверь в профессорскую спальню. Ему показалось, или он действительно услышал какой-то странный и вроде бы знакомый звук? Словно кто-то скулит или плачет…
— Что это? — спросил Гарри.