Драко Малфой и Солнечный путь

Джуд

Друзья в Хогвартсе — это стало полной неожиданностью. Друзья-мальчики — двойной неожиданностью.

Наверное, стоило научиться дружить с девочками. А теперь уже поздно.

Гермиона остановилась перед дверью, из-за которой неслись завывающе-рыдающие звуки. Ах, ну да, усмехнулась она. Дом скорби. Туалет Плаксы Миртл. Мне сюда, решила она, и толкнула дверь.

Миртл рыдала громко и настойчиво, но какой-то еще звук примешивался к ее трагическим рыданиям. Обойдя кабинки, Гермиона увидела, что рядом с раковинами, совсем близко к тому месту, где

раньше был вход в Тайную комнату, сидит на небрежно брошенной на пол мантии Сольвейг Паркер и наигрывает грустный мотивчик на большой шестиструнной гитаре.

Друг мой, проснись И слезы вытри с глаз Сегодня сбежим, Мы сбежим Эй, соберись, Пока нас не застали Пока не пошло все к чертям. Только дыши Только останься со мной Глубже дыши Мне не суметь одной.

Пела она совсем тихо, словно стесняясь собственного голоса, а меж тем, думала Гермиона, стесняться было нечего — голос был хороший, низкий, иногда немного отдавал в хрип, но это не портило звучание.

— Грейнджер, — имя тяжело упало в тишину, совсем как если бы его произнес Малфой. Их, наверное, в Слизерине специально тренируют, подумала Гермиона.

— Извини, что помешала, — Гермиона сделала небольшой шажочек в сторону Сольвейг. — Я иногда прихожу сюда, чтобы побыть одной. Я думала, никто здесь не появляется, кроме Миртл.

— Мой ранг как раз между «никто» и Миртл, — спокойно отозвалась Сольвейг. — Так что ты не особенно ошиблась.

— Что ты здесь делаешь? — задала Гермиона глупый вопрос и тут же поправилась: — В смысле, почему ты сидишь здесь?

— Мне стало слишком весело в слизеринской гостиной, и я решила придти сюда, чтобы Миртл привела меня в чувство, — ответила слизеринка. — Мы хорошо звучим вместе, тебе не кажется?

— Пожалуй, — согласилась Гермиона, наколдовывая себе циновку и садясь на нее.

— Собираешься заниматься? — Сольвейг покосилась на «Справочник начинающего анимага» в руках у Гермионы. — Ладно, было невыразимо приятно пообщаться.

— Ты мне не мешаешь, — запротестовала Гермиона. — Просто… у нас слишком буйно. А мне нужно сконцентрироваться, чтобы определиться с выбором, — она показала слизеринке обложку книги.

— Ясно, — сказала Сольвейг. — Надеюсь, что у тебя не будет следов от очков вокруг глаз. Такое сходство с МакГонагалл было бы слишком утомительно. А я тебе не помешаю концентрироваться?

— Если будешь дальше исполнять что-нибудь в этом духе, это даже поможет мне помедитировать.

Что-то напоминающее улыбку промелькнуло на мрачном лице Сольвейг.

— А я и не знала, что ты остроумна, Грейнджер.

— Всегда рада угодить, — отозвалась Гермиона. — Что это ты играла?

— Это Радиохед,

«Мелодия выхода», — ответила Сольвейг, небрежно перебирая струны.

— Красиво, — сказала Гермиона.

— Да.

Струны снова запели нежным перебором, а Гермиона уткнулась в справочник. Миртл безутешно завывала в кабинке.

Гермиона подняла голову от книги.

— А у меня сегодня день рожденья, — с легким удивлением сообщила она.

Гитара тихо протренькала в ответ.

— С днем рожденья тебя, — голос Сольвейг в сопровождении воя Миртл звучал так траурно, словно она пела похоронный марш, и Гермиона не сдержала улыбки, — с днем рожденья тебя, с днем рожденья, душка Грейнджер, с днем рожденья тебя.

— У меня есть тортик, — сказала Гермиона, когда Сольвейг замолчала. Слизеринка посмотрела на нее задумчиво.

— Ты всегда так отмечаешь свой день рождения?

— Нет. Если понравится, буду.

— Ну, тогда Ассио тортик, — сказала Сольвейг, и снова улыбка, как лучик солнца, мелькнула на ее пасмурном лице.

— Ассио тортик, — согласилась Гермиона.

Хогвартс, гостиная Слизерина, 14 сентября 1997 года, вечер

— Ну, ты же понимаешь… — Генри Причард искательно посмотрел на Драко. — Мы не можем позволить себе проигрыш…

— То есть, вы не можете позволить себе взять меня в команду, — ледяным тоном поправил его Драко. — Интересно. Позволь уточнить, Генри — это решение никак не связано с тем, что мой отец вне закона?

Предположительно, — добавил он, и этого короткого слова оказалось достаточно, чтобы с лица Причарда сошли все краски.

— Ну… — он перевел дыхание. — Ты… то есть… ну…

— Малфой, — более решительный Охотник Жан Розье пришел на помощь приятелю. — Давай будем честны — с тобой мы ни разу не выиграли Кубок школы, а Бэддок принес нам удачу в первый же свой полет в качестве Ловца. Какие тебе еще нужны основания?

Драко пристально посмотрел на Малькольма, и мальчик сжался под холодным презрительным взглядом светлых глаз.

— Вы считаете, что этот, — Драко кивнул в сторону младшего игрока, — может устоять против Поттера?

— Против Поттера никто не устоит, — буркнул Розье. Ответный взгляд Драко был так ужасен, что Жан, слизеринец с поистине гриффиндорской смелостью, непроизвольно втянул голову в плечи.

— Что ты сказал, Розье? — тон Драко был спокоен. Совершенно спокоен. Слишком спокоен.

— Что слышал! — огрызнулся Жан. — Сколько раз ты обыграл Поттера, Малфой?! Один раз в жизни ты сыграл с ним вничью, и черт меня побери, если тому не было причин, не имеющих никакого отношения к квиддичу!

— Намекаешь, что Поттер поддался? — глаза Драко сузились.

— Намекаю, что он не захотел, чтобы его любовник проиграл, — нагло ответил Розье. Рука Малфоя сжалась в кулак, но он тут же овладел собой и надменно усмехнулся.

— Думай что хочешь, Розье. Посмотрим, что ты запоешь, когда этот мальчишка будет играть против Поттера.