Драко Малфой и Солнечный путь
Шрифт:
Малькольм прокашлялся.
— Драко… Жан… я хотел сказать… весной мы выиграли у Хаффлпаффа, конечно, но ведь и Драко обыгрывал Хаффлпафф, даже когда Ловцом был Диггори. Если бы Драко не сыграл осенью вничью с Гриффиндором, мы бы не взяли Кубок…
— Малфой не может играть Ловцом! — воскликнул Причард. — Да он просто слишком высокий для Ловца!
— Обожаю, когда обо мне говорят так, будто меня нет, — сухо заметил Драко.
— Короче, у нас к тебе деловое предложение, Малфой, — заговорил Розье. — Мы предлагаем тебе место в команде на позиции Отбивалы или Охранника — выбирай сам, у нас сейчас две свободных.
— То есть, ты предлагаешь мне купить место в команде? — медленно произнес Драко.
— Тебе ведь не впервой, верно? — усмехнулся Розье.
— А мне не нравится твое предложение, Розье, — улыбка Драко была почти ласковой. — Давай поступим иначе — я уйду из команды, а вместе со мной уйдут «Нимбусы». А мадам Хуч выделит вам пару-другую «Чистометов». Как тебе?
— Не думаю, что у тебя что-нибудь получится, — нахмурился Розье.
— А я думаю, что у меня как раз все получится, — сладко улыбнулся Драко. — Эти метлы — собственность Малфоев. Полагаю, ты должен знать, Розье, что это не пустой звук.
Нависло молчание. Враз помрачневший Розье сверлил невозмутимого Драко взглядом. Причард обеспокоенно поглядывал на друга. Малькольм выглядел так, словно собирался заплакать.
— Я… — он запнулся, прокашлялся и продолжил. — Драко лучший ловец, чем я… так что мне не стоит…
— Я вот что думаю, — неожиданно вступила в разговор Блэйз, до этого молча сидевшая углу — про нее уже успели забыть, — Драко непременно должен остаться: он, во-первых, самый опытный игрок в команде, а во-вторых, может потренировать Малькольма. Дополнительные тренировки, — она нежно улыбнулась, — это как раз то, что нужно Мэлу, чтобы ни в чем не уступать Поттеру.
В этот момент что-то произошло с лицом Розье — со стороны могло показаться, что у него внезапно свело челюсть, а глаза стали резко косить. Причард же состроил еще более жуткую гримасу — он зачем-то втянул губы в рот, отчего его лицо стало похоже на посмертную маску — точнее, стало бы, если бы не отчаянно бегающие глаза. Малькольм покраснел в десятый раз за вечер. Блэйз невозмутимо продолжала улыбаться.
Оглядев весь этот театр пантомимы, Драко повернулся к Блэйз.
— Твои слова должны что-то означать, Забини?
— Я всего лишь хочу, чтобы самый красивый игрок в команде по-прежнему был с нами, — с обворожительной гримаской отозвалась рыжая.
— Драко, но ведь ты будешь так занят в этом году, — предпринял последнюю попытку Причард. — Уроки по Зельям, дипломный проект…
— Благодарю за заботу, — очень вежливо отозвался Драко. — Но не стоит обо мне беспокоиться. Я найду время. И на тебя тоже.
Возможно, в звучании последних слов, обращенных к Малькольму, было что-то необычное, потому что теперь покраснел не только Бэддок, но и Причард с Розье. Драко же — сама невозмутимость — спокойно продолжал:
— Тренироваться будем по вечерам в пятницу, субботу и воскресенье, начнем со следующей недели. Думаю, этого времени нам хватит. Кстати, который час?
— Восемь, — ответил Розье, слегка ошалевший от того, как стремительно и безвозвратно улетала капитанская власть из его рук.
— Очень хорошо, — сказал Драко. — Розье, к пятнице найди нам нового Отбивалу — я буду играть вратарем.
Пойдем, Бэддок.
Малькольм подскочил на месте.
— К-куда?
— На
Хогвартс, 15 сентября 1997 года, гриффиндорская башня, утро
Не хочу вставать.
Будильник заверещал дурным голосом ровно через секунду после того, как эта мысль разбудила Гарри.
Впрочем, разбудила — это сильно сказано. Гарри почти не спал ночью, а когда засыпал, ему снилось, что он стоит перед сотней галдящих первоклассников и не знает, что им говорить.
В субботу вечером, за ужином, они с Драко получили расписание. В понедельник, после обеда, Гарри должен был провести двойные занятия у первоклассников. Во вторник утром стояли занятия у второго курса — для Драко. В этот же день, но после обеда — третий курс у Гарри. В среду утром — пятый курс, опять же у Гарри. В среду вечером — четвертый курс у Драко, и шестой курс у него же — в четверг утром. И завершали этот марафон пятничные зелья у седьмого курса.
Гарри поднял на Малфоя затравленные глаза. Тот внимательно изучил свое расписание, свернул бумажку и убрал ее в сумку. Все это — без единой человеческой эмоции на лице.
Весь воскресный день Гарри провел в библиотеке, изучая заново материал первого курса по зельям.
Выяснились две вещи: во-первых, то, что Гарри неплохо учился в первом классе — спасибо Снейпу, а во-вторых, все тот же Снейп пишет, оказывается, неплохие методические рекомендации для преподавателей.
Просто удивительно. Снейп кругом выходил молодец. Если бы не исчез еще так не вовремя…
Гарри не мог припомнить, когда еще он так переживал. Ну да, в ожидании первого своего матча по квиддичу он тоже жил с ощущением, словно наглотался змей, но ведь ему приходилось летать до этого, и Гарри уже знал, что летать он умеет. А преподавать?
— Не переживай, — сказала Гермиона. — Ты же Гарри Поттер, они буду слушать тебя хотя бы поэтому.
Это вовсе не утешило Гарри.
Ближе к вечеру Гермиона отняла у него все книги и заявила, что он должен отдохнуть, иначе из-за нервного перенапряжения случится как раз то, чего он боится. Гарри провел вечер у Мины в драконарии, и девушка, смеясь, говорила, что если он выдержит завтрашнее испытание первоклассниками, его можно будет запросто пускать к драконам.
— А можно сразу к драконам, а? — жалобно простонал на это Гарри.
— Все будет нормально, — сказала на это Мина. — Успокойся.
Но он не мог успокоиться. При мысли о завтрашнем дне его начинало выворачивать наизнанку, и он был близок к тому, чтобы пойти к Дамблдору и отказаться. Помешала мысль о Малфое — мысль о том, какое у него будет выражение лица, когда он узнает, что Гарри Поттер испугался первоклассников.
Драко смог бы успокоить его. Он высмеял бы страхи Гарри, от души повеселившись, что человек, переживший Авада Кедавру, сражавшийся с драконам, василиском, дементорами и самым страшным черным магом столетия, боится преподавать. Сказал бы что-нибудь вроде того, что теперь боггарт при виде Гарри будет превращаться в толпу первокурсников, жаждущих учительской крови. Он смог бы успокоить Гарри, если бы захотел.