Дракон и джин (Дракон и Джордж V)
Шрифт:
Джим почувствовал, что у него разыгрался аппетит. Да и трудно не захотеть есть, глядя на Брайена. Надо как следует подкрепиться. Поддерживать разговор станет труднее, но что поделаешь.
– Почему же нас привели в дом Мюрада?
– спросил Джим, на время перестав жевать. Ибн Тарик всплеснул руками:
– Примите мои глубочайшие извинения. Я попросил почтенного Мюрада привести в его дом одного Байджу, чтобы мы могли с ним спокойно потолковать, не привлекая внимания прохожих на улице. Арестовать монгола в этом городе обычное дело. Но так уж получилось - и это могло сказаться на сути отданного солдатам приказа, - что перед тем, как они отправились за Байджу, мне пришло в голову, что одна из тем нашего с ним разговора
Ибн Тарик вопросительно посмотрел на монгола, несомненно приглашая того принять участие в разговоре. Байджу ответил ибн Тарику бесстрастным взглядом.
Молодой мыслитель заговорил дальше:
– Известно, что монголы завоевали Персию и разрушили замки ассассинов, а мы, египтяне, а я родом из Египта, завоевали здешние земли. Однако недавно ассассины вновь подняли голову. У них появился духовный наставник Хасан ад-Димри, засевший в Белом дворце, в котором тебе, сэр Джеймс, и тебе, сэр Брайен, довелось побывать. Не так давно люди Хасана ад-Димри наведывались в Египет и предложили союз мамелюкам...
– Ибн Тарик прервал повествование, увидев, что Брайен заерзал на подушке.
– Ты чего-нибудь хочешь, мой друг? спросил ибн Тарик у Брайена.
– Вина или воды, - хриплым голосом ответил Брайен.
– От корицы першит в горле.
Ибн Тарик хлопнул в ладоши.
Брайену принесли похожий на вазу высокий сосуд, полный воды. Справиться с коварной пряностью теперь стало легче: оставалось смочить съестное водой.
– Как я уже сказал, - продолжил ибн Тарик, мельком взглянув на Брайена, Хасан ад-Димри пытается установить союз с мамелюками. И тому есть причина. Наставник ассассинов прослышал, что монголы собираются двинуться из Персии дальше и добраться чуть ли не до Египта. Хасан ад-Димри опасается, что, по пути на юг монголы нападут на его вонючий дворец и не оставят от него камня на камне. Опасения наставника ассассинов не напрасны. Монголы действительно хотят с ним покончить. Я не чужой среди мамелюков, и мне от их имени удалось поговорить с монголами. Я попытался их убедить, что им незачем лезть в горы, а для дальнейшего продвижения выгоднее избрать другой путь. Мамелюки скорее справятся с ассассинами. Им это и сподручнее. Мамелюки чувствуют себя в горах увереннее, чем кочевники на лошадях. Этими словами я, конечно, ни в коей мере не хочу обидеть своего друга Байджу.
– Ибн Тарик повернулся и одарил монгола улыбкой. Байджу даже не моргнул.
– А совсем недавно - как раз перед тем, как послать за Байджу солдат, - мне стало известно, что он получил от вас сведения, которые помогли бы монголам без труда овладеть Белым дворцом Хасана ад-Димри. Я не знаю, что это за сведения. Вот я и попросил солдат поинтересоваться у тебя, сэр Джеймс, и у тебя, сэр Брайен, не присоединитесь ли вы к нашему с Байджу разговору. Как вы знаете, солдаты все перепутали и арестовали вас вместе с Байджу.
Брайен фыркнул. Он только что закончил есть и теперь омывал руки и лицо водой из поставленного перед ним слугой тазика. Изданный Брайеном звук вполне можно было посчитать атрибутом выполняемой процедуры, но Джим заметил: Брайену удалось перехватить направленный на него взгляд Байджу. Монгол смотрел на Брайена с нескрываемой неприязнью. Более того, во взгляде Байджу таилась угроза. Джиму пришла в голову мысль, что монгол жалеет, что не убил их с Брайеном. Теперь, когда они угодили в ловушку, к ним с Брайеном могут применить - да и, чего доброго, применят - пытки, чтобы выяснить, каким образом беглецам удалось выбраться из дворца Хасана ад-Димри. Монгол сохранил им с Брайеном жизнь, чтобы самому узнать все о подземном ходе. Теперь Байджу корит себя за совершенный промах.
Джим повернулся к ибн Тарику. Тому что-то шептал на ухо подошедший слуга. Ибн Тарик кивнул, отпустил слугу и одарил Джима одной из своих заученных
– Как мне только что сказали, почтенный Мюрад ждет вас. Всех троих. Не окажете ли мне честь пойти к нему вместе со мной?
У входа в комнату раздался шум. В проходе показалось не менее дюжины солдат в сине-белой форме с саблями на боку и копьями в руках.
– Нам, пожалуй, пора, - тихо сказал ибн Тарик.
Глава 25
Приглашенных к почтенному Мюраду повели по коридору. Все выглядело благопристойно. Половина солдат шла впереди, половина - сзади.
Коридор привел в огромную комнату с высоким куполообразным потолком. В дальнем конце комнаты под балдахином сидел на подушках крупный широкоплечий человек. Перед ним на полу стояли подносы и чашки.
Когда Джим вместе с другими арестантами пересек комнату, он увидел, что человек под балдахином не просто крупный, а не правдоподобно огромный. Такие необъятные телеса и представить себе трудно. А борода! Белая, распушенная, она начиналась от самых висков толстяка и закрывала чуть ли не все его лицо и шею. Даже рот виднелся только тогда, когда человек неторопливым движением отправлял в него кусочек съестного, поднятый с подноса. Чалма на голове и пурпурный шелковый халат, казалось, делали толстяка еще массивнее. Вряд ли ему самому удается подняться с подушек, решил Джим. Скорее всего, без четверых слуг человеку под балдахином не обойтись!
Джима так поглотило созерцание толстяка, что он еле расслышал шепот Брайена:
– Это и есть почтенный Мюрад? Здесь что-то не так, Джеймс. Мне кажется, я уже видел этого человека.
Джим не успел поинтересоваться подробностями. Арестанты вместе с ибн Тариком подошли к человеку под балдахином.
– Рад видеть вас, - сказал толстяк низким голосом.
– Прошу, присаживайтесь.
Слуги молниеносно принесли подушки и подносы с едой. Перед Джимом и Брайеном поставили по кубку и налили в них - к немалому удовольствию Брайена красную жидкость, очень похожую на вино.
– О почтенный Мюрад, - сказал ибн Тарик, - это те люди, о которых я тебе говорил: монгол Байджу и знатные франки - сэр Джеймс и сэр Брайен.
– Рад, очень рад, - откликнулся Мюрад.
– Я слышал, люди, не поклоняющиеся Аллаху, позволяют себе пить вино.
Джим вдруг заметил, что Байдаку пьет из кубка. Значит, вина налили и монголу. Ибн Тарик демонстративно молчал. Отвечать Мюраду оставалось Брайену или самому Джиму.
– Ты прав, почтенный Мюрад, - сказал Джим.
– Благодарим за вино. Этот напиток для нас привычен.
– Всегда стараюсь доставить гостям удовольствие, - произнес Мюрад.
– Аллах учит: накорми всякого голодного, постучавшего в твою дверь. Я никому не отказываю, а почтенным гостям предлагаю все, что имеется в моем доме.
– Все знают это, о почтенный Мюрад, - отозвался ибн Тарик, выручив Джима, которому подходящий ответ никак не лез в голову.
– О франки, я слышал, вы ищете раба из числа себе подобных, а мой друг ибн Тарик помогает вам в поисках, - сказал Мюрад.
– Я и сам постараюсь помочь вам. Как выглядит человек, которого вы разыскиваете?
– Он выше меня, но ниже сэра Джеймса, - сказал Брайен.
– У франка нос с горбинкой и небольшой шрам от подбородка к скуле. Когда несколько лет назад я видел франка в последний раз, он был крепким и сильным человеком. В то время он носил небольшие усики, а его черные волосы только начали седеть.
– Я знаком со многими в городе, - сказал Мюрад.
– Надеюсь, мы найдем человека, которого вы ищете.
– Неисповедимы пути Аллаха, - произнес ибн Тарик.
– Разве не удивительно, о Мюрад: эмиры из Египетского халифата не отказались бы от сведений, которыми, возможно, располагают эти франки, и вот франки у тебя в доме, а ты как раз тот человек, который скорее других может помочь им отыскать разыскиваемого ими еще одного франка?