Дракон и Феникс
Шрифт:
– Так как насчет маскировки? – отсмеявшись, спросил Яо Линь.
Потерев все еще дергающийся время от времени глаз, Юн пару раз моргнул и ответил:
– Сегодня последний раз. После того, как стану императором, у вас будет специальная форма. И звания.
В хитрых глазах Яо Линя особой радости не отразилось. Мужчина лишь задумчиво хмыкнул и поправил спадающий с плеча халат насыщенного фиолетового цвета. Переведя взгляд на Фанга, глава Летающих драконов ухмыльнулся и сказал:
– Тебе привет от Сюин.
Юн повернулся к другу и с интересом заглянул в его суровое лицо.
–
– Сюин от этого очень грустно, – притворно вздохнул Яо Линь. – Ты ей понравился.
Принц внимательно смотрел на друга, надеясь стать свидетелем того, как тот краснеет, но, увы. С эмоциями у Фанга были большие проблемы.
– Что ж! – объявил Юн, повернувшись к Яо Линю. – Готовь своих воинов к коронации. И помни, что они не должны отличаться от дворцовой стражи.
Яо Линь подобострастно улыбнулся и, хитро глядя на принца, изящно поклонился.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – сладким голосом пропел он.
Когда глава Летающих драконов ушел, Фанг прошипел сквозь сжатые зубы:
– Хитрый лис. С ним надо быть во всеоружии.
– И ты мне только сейчас это говоришь? – вздернул правую бровь Юн.
Он прекрасно помнил, как Фанг убеждал его, что этот союз им очень нужен, а теперь предостерегает о коварстве Яо Линя.
Друг ничего не ответил. Лишь сильнее сжал свой меч.
Вскоре к ним присоединилась Минчжу, в присутствии которой Юн забыл про насущные проблемы и окончательно расслабился. Вся злость на евнуха и Яо Линя разом улетучилась, стоило ему почувствовать поддержку друзей.
Массируя виски, пульсация в которых тоже начала потихоньку ослабевать, Юн вспомнил лекаря, который помог ему справиться со страшной головной болью. Он уже плохо помнил лицо этого человека, но его нарочито грубый голос и приятный запах, исходивший от его волос, принц забыть не мог. Как и то, что Чжу Ди приказал его казнить.
Юн подумал, что если когда-нибудь у него получится загнать Чжу Ди в ловушку и подрезать ему крылья, то первое, что он припомнит ему перед тем, как отрубить голову, будет смерть лекаря, имя которого принц так и не узнал.
– Юн. Юн! – Минчжу потрясла его за плечо, призывая прийти в себя.
– Что? –воскликнул принц, возвращаясь в реальность и крутя головой по сторонам.
В дверях стояла Цюань, нарядная и полностью готовая к церемонии коронации. Ее богатые желто-красные одеяния, расшитые золотом и серебром, словно блестели в свете солнечных лучей, проникавших в покои принца через открытые окна. Многочисленные украшения на внушительной прическе колыхались от дыхания девушки и тихо позвякивали. С собой Цюань привела евнуха Пана и несколько слуг.
– Ваше Высочество, пора готовиться к церемонии, – проворковала принцесса, жестом веля слугам подойти к будущему императору.
Вздохнув, Юн позволил им раздеть себя, искупать в ароматной воде, натереть цветочными маслами, а потом одеть в праздничные, желто-красные одеяния, под стать своей будущей императрице.
Церемония должна была состояться в Зале Верховной гармонии – месте,
Когда Юн вместе со своей женой Цюань прибыл к Залу Верховной Гармонии, его площадь была полностью заполнена людьми. Чтобы увидеть будущих императора и императрицу, сюда пришли все обитатели Запретного города – от служанок и младших евнухов до офицеров и наместников. Вдоль мраморной лестницы, которая вела к дверям Зала, стояли стражи в парадных мундирах. Стоило Юну и Цюань ступить на красную дорожку, которой был устлан путь к Залу, как все стражники синхронно склонили головы, приветствуя императорскую чету.
Собравшись с духом, Юн взял Цюань за холодную, словно неживую, руку, и направился к лестнице. Медленно преодолевая ступень за ступенью, он позволял каждому подданному увидеть себя и свою жену в этом величии триумфа, который ничего не значил для будущего императора.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они добрались до дверей Зала Верховной гармонии. Двое стражников отворили тяжелые деревянные двери, обвитые медными узорами, и императорская чета вошла внутрь.
В самом Зале собрались приближенные к императору – министры и генералы, которых более всех ценил покойный Чжу Юаньчжан. Среди них Юн увидел лица своих друзей, которые ободряюще улыбнулись ему, пока тот шел к трону, находящемуся на возвышении из семи гладких ступеней из белого мрамора, контрастирующего с темным полом. Сам же трон был богато украшен витиеватыми золотыми и деревянными узорами – под стать Сыну Неба.
Юн множество раз видел, как дед восседал на этом троне. Стоял с ним рядом и даже присаживался ненадолго на край трона, однако никогда не мог представить, что однажды один сядет на него и будет править целой империей.
Несколько шагов – и вот Юн и Цюань уже перед троном. Оба медленно развернулись и плавно опустились на мягкие подушки. Краем глаза принц видел, что Цюань не может скрыть довольной улыбки – ей явно нравилось быть императрицей, чего не скажешь о Юне.
Как только императорская чета заняла трон, главный евнух Бо, стоящий на возвышении за колоннами, протяжно заголосил:
– Да здравствует новый император! Да здравствует новая императрица! Долгих им лет царствования!
Тут же все присутствующие подхватили его слова, громко повторяя:
– Да здравствует новый император! Да здравствует новая императрица! Долгих им лет царствования!
Улыбка на лице Цюань стала еще шире. Юн смотрел на жену и понимал, что она прекрасна, вот только никаких чувств она в нем не разжигала. Он смотрел на нее спокойно, без какого-либо интереса, как на ценное и красивое украшение, которое много лет принадлежало ему и которое уже воспринималось как должное. Ему вдруг вспомнились слова Минчжу о том, что когда-нибудь и он найдет ту единственную, при виде которой его сердце отчаянно забьется.