Дракон из Трокадеро
Шрифт:
Поглощая слишком плотный обед, Жозеф силился перевести заметки, одну из которых сопровождал рисунок человека в костюме моряка и фуражке, вторую – гравюра с изображением брига «Эсмеральда».
На десерт официантка предложила ему торт с лимонным безе, яблочный пирог из равного количества муки, сахара, масла и яиц или двойное заварное пирожное с шоколадом. Пиньо покачал головой – ему было нехорошо. Желудок с трудом переваривал пищу, влажность и шум были невыносимы, в довершение всего он не понимал ни единого слова из этих статей, написанных по-английски. Зачем же он тогда запоминал таблицу неправильных глаголов? Язык жителей Британии ему явно не давался. В который раз Жозеф был вынужден констатировать свою несостоятельность и понял, что придется обращаться к Виктору.
С помощью ножниц, захваченных специально для этой цели, он облегчил номера «Таймс» на две интересующие его вырезки. Уплатив по счету и толкнув по пути тучного господина с моноклем, Пиньо отважился отнести газеты обратно в хранилище. В редакции готовился специальный выпуск, приуроченный к визиту шаха, увешанного бриллиантами, поэтому суматоха царила такая, что второй набег Жозефа остался таким же незамеченным, как и первый.
По возвращении в лавку, воспользовавшись тем, что внимание Кэндзи отвлекла какая-то клиентка зрелого возраста, желавшая выторговать цену на королевские альманахи с гербами графа де Прованса, Жозеф отвел шурина в сторонку и встал с ним у камина. Виктор тут же схватил две вырезки и пробежал их глазами.
– В первой статье говорится о том, что неподалеку от Гибралтара Энтони Форестер, капитан «Эсмеральды», обнаружил корабль-призрак под названием «Комодо». Отбуксировав ничейное судно в Англию, он получил премию, оказавшуюся весьма внушительной. «Комодо» вышел из сенегальского порта Сен-Луи. Во второй заметке приводится дополнительная информация о том, что экипаж судна, по всей видимости, покинул его в большой спешке. Спасательные шлюпки так никто и не обнаружил, в живых не осталось ни одного человека. Как проверить, что отправным пунктом этого опасного похода был действительно сенегальский порт Сен-Луи? Откуда он шел, этот корабль? Кто им командовал? – проворчал Виктор.
– «Комодо»! Боже праведный!
– Что это с вами, Жозеф?
– Письмо! Письмо с угрозами, которое вам передал Даглан.
– И что?
– Оно подписано «Омодо»! Вы понимаете?
– Да понимаю я, понимаю. Успокойтесь.
– Я спокоен! Все сходится! Омодо, «Комодо»!
– Потише, Жозеф! – тихо приказал Виктор, показывая глазами на Кэндзи.
– В ваших мессах без песнопения нет никакой необходимости, я и так в этом гиблом деле по самую шею. А все потому, что вы приютили в этом доме Ихиро, не спросясь у меня совета, и тем самым спровоцировали целый ряд неприятностей, нарушивших привычное течение моей повседневной жизни. Так что давайте вести расследование вместе.
Виктор вздрогнул и поднял голову в тот самый момент, когда пожилая дама потянула на себя ручку двери. Кэндзи разложил на прилавке королевские альманахи в красном сафьяновом переплете. Довольный своим вмешательством в их разговор, он продолжил:
– «Комодо»? Quomodo? Это же латинский союз и наречие «как». «Как!» Странное название для корабля. Я бы сказал, что «Quo Vadis» [86] было бы куда уместнее.
– Почему «Quo Vadis»? – спросил сбитый с толку Пиньо.
86
Камо грядеши (лат.).
– Мой дорогой Жозеф, Вы торгуете книгами, но даже не можете расшифровать их названия. В переводе с латыни «Quo Vadis?» означает «Куда идешь?».
– Я учился по ходу дела. А пошел работать, когда мне было двенадцать лет! И потом, слово, о котором вы говорите, при написании латинскими буквами начинается с Q, а наше – с К. Уверен, что вы не знаете ровным счетом ничего о его происхождении.
– «Комодо» с первой К? Вы заблуждаетесь. Так называется неизвестный европейцам индонезийский остров. Он населен гигантскими ящерицами, достигающими в длину двух метров – плотоядными варанами. Его называют «островом драконов». Кстати, насчет «Камо грядеши», он же «Quo Vadis». Я что-то не видел этого романа на витрине. Чего вы ждете, Жозеф?
– Еще никто и ни разу не спрашивал опус этого поляка с непроизносимым именем. Как его там?
– Генрик Сенкевич.
– Будьте здоровы.
– Подумать только – он был переведен на двадцать два языка мира, а Франция опубликовала его одной из последних, – недовольно проворчал Кэндзи.
Зазвенел колокольчик.
– О нет, – заскулил Кэндзи, – сжальтесь надо мной!
К его ногам бросился Ихиро.
– Бесценный мой друг! Умоляю вас – не бросайте меня. Мне так страшно! Этим вечером вы должны меня заменить! Стрелы! Целая лавина стрел!
– Вы несколько преувеличиваете, – заметил Жозеф.
Кэндзи, напуская на себя безразличный вид, изучал свое приобретение.
– Заклинаю вас – не оставляйте меня в беде! Вы обещали…
– Ничего я вам не обещал, вы сами…
Протесты Кэндзи прервало появление Эфросиньи, Мели, Артура и Дафны, с которых ручьями стекала вода.
– Недостойный отец! Ты хоть понимаешь, что твой сын чуть не оглох? И надо было ему засовывать в ухо это красное перо!
– Что за намеки? Какое еще красное перо? – ответил не на шутку обеспокоенный Жозеф, ища глазами пиджак, который он повесил на стуле.
– Это не намек, это утверждение! Дафна умыкнула его из твоего кармана и отдала брату. Тебе что, пришла в голову мысль коллекционировать подобные ужасы?
Эфросинья в ярости демонстрировала предмет ссоры, на который все боялись бросить взгляд. Жозеф укрылся за прилавком, где к нему тут же присоединился Виктор.
– Очень умно, вы постоянно делаете промахи!
Ихиро Ватанабе заламывал руки.
– Какой ужас! Это уже слишком! Красное перо! Точно из такого же было сделано оперение стрелы, вонзившейся в грудь Исаму! И жертве из «Отеля Трокадеро»! Там тоже фигурирует красное перо, о нем растрезвонили все газеты! В сложившихся обстоятельствах – я пропал! Не будет у меня больше ни работы, ни денег! И я умру с голоду в вашей мансарде, господин Легри! Или сделаю себе харакири, а это болезненно, да и грязи останется много.
– Не путайте вершки и корешки, господин Ватанабе, мое перо не имеет никакого отношения к тем, что замешаны в убийствах. Грешен, каюсь – я купил его у одного торговца писчебумажной продукцией, чтобы быть похожим на писателя былых времен.
– Хорошо еще, что оно не отточено, а то твой отпрыск проткнул бы им барабанную перепонку, – пробурчала Эфросинья.
– Кому-нибудь другому рассказывайте! – прошипел Виктор. – Равняетесь на Флобера, считавшего, что хороший стиль дается исключительно с помощью гусиного пера? Вещественное доказательство, браво!