Дракон из Трокадеро
Шрифт:
Над дверью зазвенел колокольчик, и на пороге с насмешливым видом встал Фредерик Даглан.
– Проводите инвентаризацию?
– Любуюсь нашим собранием книг, ведь их все равно больше никто не читает. Вы принесли мне новости?
– Только одну, зато первостепенной важности. Этой ночью хранитель экспозиции Фарерских островов обнаружил экспонат, не заявленный ни в одном каталоге: труп лежавшего под пирогой мужчины.
– Его убили?
– Стрелой с красным оперением.
– В спину?
– В грудь.
– Откуда вам это известно?
– Газеты публикуют этот материал аршинными заголовками. И вот что любопытно – злодей не берет на себя труд избавляться от орудия убийства, оставляя его в теле жертвы, будто подпись внизу манускрипта. По-видимому, считает себя вне подозрений.
– Или же его поджимает время.
– Да нет, вряд ли бы он стал торопиться!
– Ваши суждения слишком категоричны.
– Даже дилетант понимает – чтобы выдернуть стрелу, достаточно одного короткого мгновения.
– Это требует более значительных усилий, чем вы думаете. Жертва опознана?
– Да. Он был постояльцем третьего корпуса «Отеля Трокадеро». По сути, жил в аккурат над номером покойного Энтони Форестера. Некто Мэтью Уолтер.
Виктор с усилием сглотнул.
– Вы уверены?
Фредерик Даглан грустно кивнул головой.
– Несчастный я человек – вечно впутываюсь в дела, от которых лучше держаться подальше. Зачем, к примеру, я вытащил бумажник этого Форестера? Не надо было этого делать. Но заметьте – это зло во благо, ведь благодаря моему поступку вы предупреждены о том, что господину Мори грозит смерть. Надеюсь, это мне зачтется. Все, что я знаю, – это что записка была адресована Форестеру.
Даглан отошел в сторону, пропуская упитанного господина, искавшего издание «Гения христианства» [96] , напечатанное на васи [97] . Пока Виктор проводил тщательные, но безуспешные поиски на книжных полках, Фредерик выскользнул на улицу – если бы не дверной колокольчик, это получилось бы у него незаметно. Так и не заполучив своего Шатобриана, упитанный господин не замедлил последовать за ним, но у выхода столкнулся с сурового вида денди и уступил ему дорогу. Виктор проклял Жозефа за отсутствие пунктуальности и возблагодарил небо, что Кэндзи еще не спустился вниз.
96
«Гений христианства» – философский трактат Франсуа Рене де Шатобриана (1768–1848).
97
Васи – традиционная японская бумага, производится из волокон коры так называемого бумажного дерева. Отличается высоким качеством и прочностью.
– Что от вас хотел господин Финч? – спросил комиссар Вальми.
Виктор прикусил губу. Финч и Даглан – одно и то же лицо? Ему показалось, что за него ответил кто-то другой:
– Это знакомый моего кузена, которого я жду в гости. Честнейший человек, мы с ним знакомы лет пять. У него неприятности?
– Нет, если не считать, что в отеле он живет по соседству с номером, в котором убили Форестера. Легри, я задал вам вопрос – что он делал в вашей лавке?
Виктор почувствовал, что почва уходит у него из-под ног. Даглан и Форестер остановились в соседних номерах! Он оперся руками о прилавок и постарался придать голосу жизнерадостный тон.
– Искал одну книгу. Здесь, если вы вдруг не заметили, книжная лавка.
Главный комиссар Огюстен Вальми прицелился в него из трости и сделал вид, что стреляет.
– Я прекрасно знаю, что это не оружейный склад. Бьюсь об заклад, что этот бравый коммерсант из Бристоля сообщил вам о внезапной кончине Мэтью Уолтера.
– Мэтью Уолтера? Мэтью Уолтер… А кто это?
– Вы думаете, я идиот? О том, что этот человек живет в «Отеле Трокадеро», я говорил вам во время нашей якобы случайной встречи. После убийства Энтони Форестера, номер которого, заметим по ходу, располагался прямо над его покоями, он, опять же по чистой случайности, ударился в бега. Вы уверены, что ничего от меня не скрываете?
Вальми схватил блокнот, который Виктор оставил на конторке Кэндзи, полистал его и наткнулся на фразу, составленную из названий девяти книг.
– Если это тайнопись, то мне остается лишь установить этих «отверженных», отыскать «обитель» и понять, в чем заключается «женское счастье», – прокомментировал он, нахмурив брови.
– Она располагается в Парме.
– Кто?
– Обитель. Парма, итальянский город в провинции Эмилия, была основана этрусками.
– Вы издеваетесь?
– Ошибаетесь, комиссар. Я это сказал лишь забавы ради, безотносительно к расследованию, которое занимает все ваши мысли. И уж тем более к возможной торговле женщинами.
– Смейтесь, Легри, смейтесь, как бы только потом пожалеть не пришлось, – проворчал Огюстен Вальми, бросая записную книжку на конторку.
Затем ткнул себя указательным пальцем в лоб и добавил:
– Если что, у меня здесь все записано.
– Как вам удалось установить личность жертвы, найденной в павильоне Фарерских островов?
– При нем нашли ключ с эмблемой «Отеля Трокадеро». Я заставил директора и служащих явиться на опознание трупа. Их ответ был категоричен, хотя его наряд явно не соответствовал костюму того брюзгливого янки, которого они знали. И любопытный же он субъект, этот Мэтью Уолтер – одет как беглый каторжник, на левой руке татуировка в виде красного дракона, украшенная лозунгом анархистов: «Свобода или смерть!» И приятель вашего кузена, этот господин Финч, который от вас только что вышел, теперь для меня подозреваемый номер один. Клин клином вышибают. Кроме цепочки предположений, никаких весомых доказательств против него у меня нет. Эти мелкие кражи, совершенные в отеле, меня заинтриговали. Господин Финч обратился к администрации с жалобой, что ночью к его штанам кто-то приделал ноги, и на основании этого раскрутил Дутремона на бесплатное проживание. Следующей ночью кто-то прикончил его соседа. И что же уволокли на этот раз? Опять же штаны. А вы мне тут говорите о «Дамском счастье». Это же… это на грани порнографии!
Виктор почувствовал, что внутри у него все сжалось. Татуировка в виде дракона… Комодо! Остров драконов!
Из его груди вырвался глубокий вздох.
– Полно вам, комиссар, вы думаете, что всему виной клика феминисток, решивших отомстить самцам путем кражи у них брюк? Кстати, а на господине Уолтере штаны были?
– Легри, я вижу, вы неисправимы. Нет вам прощения. Хитрите, хитрите, все равно водить меня за нос вам долго не удастся. Дело-то с душком, этот господин Финч ведет себя не как добрый католик…
– Само собой разумеется, что с душком, воду отключают, канализация не работает, вот вам и результат. А что касается Финча, то он не католик, а член англиканской церкви.
– Легри, плевать я хотел на ваш вычурный юмор. Этот сомнительный тип – англосакс, и отрицать этого вы не сможете.
– Но ведь первый убитый был азиат.
– Опять же не факт. Когда-то вы мне уже помогали, и теперь я прошу вас работать в контакте со мной. В последние два дня из-за визита шаха у меня совсем не осталось людей. Его Величество Мозафереддин-шах пробудет здесь целую неделю. Вчера ему показали автомобиль: пришлось дотошно объяснять принцип действия даже самых мельчайших механизмов. После двухдневного пребывания во Дворце правителей он приказал открыть ворота и живо доставить его на авеню дю Буа1. [98] Затем совершил прогулку по Сене на яхте владельца шоколадных фабрик Менье.
98
Ныне авеню Фош.