Дракон на войне (Дракон и Джордж IV)

Диксон Гордон Руперт

Эдуард рискнул встать и взглянуть из-под ладони на приближающийся пиратский корабль, но быстро сел обратно, когда мимо просвистела вдоль всего корабля арбалетная стрела и улетела в море.

– Они уже близко, - сказал Эдуард.

– Сколько у нас осталось времени?
– резко спросил Брайен.

– Немного, - ответил Эдуард.
– Успеем прочитать молитву и покаяться в грехах, но не слишком затягивая.

К удивлению Джима, хотя он в тот же момент напомнил себе, что должен был это знать, все, кроме него, приступили именно к тому, о чем и сказал Эдуард, перекрестились, сложили руки, закрыли глаза и начали тихо бормотать.

После некоторого колебания

Джим решил присоединиться к остальным. От него, как от мага, возможно, этого и не ожидали. С другой стороны, солидарность всегда подбадривает. Он сложил руки, закрыл глаза и склонил голову. Он не смог заставить себя притвориться, что молится, - для него это было неестественно, и он чувствовал, что фальшь в такой момент может завести слишком далеко. Во всяком случае он заставил себя подождать, пока другие закончат.

Один за другим они прекратили молиться. Жиль и Брайен первыми опустили руки и подняли голову. За ними прекратил молиться Эдуард, потом двое из его команды. Самый молодой моряк молился на удивление долго и пылко. Джим впервые задумался над тем, каково быть молодым в такой ситуации, когда смерть воспринималась как неизбежность и шкипером, и товарищами по команде. Джим удивился, что сам не очень-то боится. Противник казался неодолимым. К тому же можно только надеяться, что драконы прибудут вовремя, и даже если они появятся, неизвестно, поможет ли это спасению их жизней.

Джим заметил, что он до странности спокоен, и, мысленно вернувшись к прошлому, понял, что за исключением моментов, когда он по-настоящему сражался, - у Презренной Башни, против полых людей на шотландской границе или в напряженные моменты своего первого визита во Францию, - он никогда не испытывал сильного страха, разве что в первые моменты, когда ввязывался в сражение. А уж когда шел настоящий бой, он, очевидно, был слишком занят, чтобы думать об опасности.

Может быть, осознание того, что он волшебник, дает ему ложное чувство безопасности? Или причины этого лежат еще глубже. Может быть, этот мир для него не так реален, как его настоящий мир в двадцатом столетии, и, соответственно, ему кажется, что он не может здесь умереть по-настоящему, в привычном смысле этого слова. Он ущипнул себя за левое запястье. И чуть не подпрыгнул от боли, пронзившей его руку. Он совсем забыл, что на нем латные перчатки. Этот мир достаточно реален. Но времени поразмыслить об этом основательней сейчас не было.

Арбалетные стрелы непрерывно сыпались вокруг укрытия Дэффида, другие свистели в воздухе над палубой, готовые поразить любого, кто поднимется. Некоторые ударялись о борт.

– Бедняга истекает кровью, - сказал Жиль. Он опять повернулся и взглянул на Дэффида.

Все тоже повернулись и посмотрели туда. То, что сказал Жиль, было сущей правдой. Множество стрел глубоко вонзились в доски укрытия вокруг Дэффида, некоторые теперь пролетали насквозь и падали на палубу, потеряв силу. И хотя Дэффид не получил серьезных ранений в грудь или в руку, стрелы глубоко порезали его тело в нескольких местах, и казалось, вся его одежда под кольчугой пропитана кровью. В колчане перед ним осталось всего две или три стрелы.

Теперь он опирался коленом на одну из торчащих из доски укрытия стрел. Очевидно, в раненную с самого начала ногу попали еще раз, и Дэффиду или было больно опираться на нее всем весом, или при этом он чувствовал себя неустойчиво. Пока соратники наблюдали за ним, он достал из колчана очередную стрелу, наложил на лук, поднял его и выстрелил через боковую бойницу, к которой сейчас было приковано все его внимание.

Теперь стрел противника стало меньше,

но они методично били в укрытие.

– Я снял всех арбалетчиков, кроме последнего, - сказал Дэффид через плечо. Его голос был слаб, но спокоен.
– Другие заряжают и натягивают для него арбалеты, поэтому стрелы летят непрерывно. И они заслонили его, чтобы помешать мне в него попасть. Но я доберусь до него.
– Лицо валлийца было бледно. Он опять переключил все свое внимание на бойницу.

– Я боюсь, он потеряет сознание, - сказал Жиль.

– Хватит!
– взревел Брайен, вскочив с места. Он был бы теперь полностью открыт неприятелю, если бы не укрытие, сооруженное для Дэффида.
– Клянусь святым Эдмонтом, святым Ричардом и святым Освальдом, шкипер! Подойди к борту их корабля или поплатишься жизнью!
– Он выхватил свой меч и поднял щит.

– Сэр рыцарь, - отозвался Эдуард, пригибаясь, чтобы укрыться за носовой рубкой, - будь благоразумен, молю тебя! Рулевое весло закреплено, и его требуется отвязать. Но если я или кто-нибудь из команды попробует добраться до весла, арбалетчик убьет нас, нам не пройти и фута, если у него в руках заряженный арбалет. Сядь, прошу тебя, и подожди. Они сами вот-вот подплывут к нам.

– Привязано!
– вскричал Брайен.
– Тогда я сам отвяжу его и направлю корабль на врага.

Он повернулся и побежал в нос корабля. Буквально через секунду Жиль последовал за ним. Стрела из арбалета ударила в Брайена, но он бежал, прикрывая правый бок щитом, и стрела упала, отраженная щитом. Когда Брайен добрался до рулевого весла и повернул его, повернулся и щит. Жиль, тоже с поднятым щитом, подбежал к Брайену и встал между ним и вражеским кораблем.

За спиной Жиля блеснуло на солнце лезвие меча Брайена, затем послышались удары, напоминающие стук топора, рубящего дерево. Через мгновение корабль начал поворачиваться, и, когда Жиль с Брайеном отошли от рулевого весла, стало видно, что Брайен наполовину перерубил, наполовину сломал его, - корабль потерял управление.

– Я так и знал!
– вскричал Эдуард.

Он подбежал к носу, согнувшись, чтобы по возможности укрыться за бортами. Но, как ни странно, ни одна стрела не полетела в него. Джим бросился было за шкипером, но сообразил, что мало чем может ему помочь, и повернулся взглянуть на Дэффида.

Дэффид лежал в своем укрытии. Джим вспрыгнул на верхнюю палубу, как раз когда корабль начал разворачиваться к врагу, идущему прямо на них. Не обращая на это внимания, Джим подбежал к Дэффиду, который взглянул на него с бледной улыбкой.

– Я одолел его, последнего, - прошептал Дэффид.
– Все, кто мог стрелять из арбалета, убиты. Извини меня, Джеймс. Я помог бы тебе сейчас, но...
– Его глаза закрылись.

Не обращая внимания на происходящее вокруг, Джим упал на закрытые броней колени рядом с лучником и начал быстро рвать на полосы его одежду, чтобы наложить повязки и жгуты на раны, из которых на палубу вытекала жизнь Дэффида.

Он в отчаянии бросил взгляд на небо над берегом впереди, надеясь увидеть приближающихся драконов. Он не сомневался, что если Секох никого не сумеет уговорить, то он вернется на помощь сам, но опасность таилась в том, что Секоху потребуется слишком много времени на споры с драконами, чтобы поспеть вовремя.

Джиму показалось, что он заметил в небе точки, но он не был уверен. Используя драконье зрение, он мог бы убедиться в этом, но времени на магию сейчас не было. Он обмотал последний лоскут вокруг левой ноги Дэффида, пораженной в нескольких местах, вскочил с места, выхватил меч и бросился помогать остальным.