Дракон
Шрифт:
Он чувствовал, как конструкция морочит ему голову, пытаясь заставить его потерять контроль, отреагировать так, чтобы он не мог думать, не мог сдержать свой свет.
Он знал, что это будет больно.
Конечно, он знал.
Он знал, что будет ревновать. Он знал, готовился к этому.
Но ничто не могло подготовить его к тому, чтобы почувствовать замешательство жены по поводу того, с кем она была, её испуганное осознание того, что она хотела кого-то другого. её чувства вины.
Её бл*дское чувство вины перед ним.
Её свет
Он почувствовал там уязвимость. Кем бы он ни был, он достучался до неё. Он достучался до неё таким способом, который Ревик не мог осознать, который угрожал ему больше, чем он мог позволить себе думать.
Боль пронзила его при этом воспоминании, искажая зрение.
Gaos. Она занималась любовью с этим сукиным сыном. Она не просто трахалась с ним. Она занималась с ним любовью… позволила ему заняться с ней любовью.
Она не могла притворяться, не так ли?
Он почувствовал там желание, интенсивность, стоящую за сексом — её желание. Она была наполовину вне себя от этого, сражаясь с этим и с ним. Там была агрессия, гнев, страх. Были и другие, более мягкие эмоции, вещи, которые заставляли её чувствовать себя хуже. Она хотела его так сильно, что это пугало её, что она чувствовала себя дерьмово из-за этого.
Как она могла притворяться?
Он пытался увидеть больше. Он пытался понять, кто он такой, что они делают. Какая-то часть его должна была это увидеть. Что бы он ни увидел, он решил, что это никогда не может быть так плохо, как то, что придумал его разум. Что-то подобное, вероятно, должно было заставить его почувствовать себя виноватым, грязным, агрессивным, но вместо этого он чувствовал только разочарование от того, что ему помешали. Он чувствовал себя предателем из-за того, что она отсекла его, не включила в происходящее. Это задело его чёртовы чувства.
Она защитила его. Не Ревика — его. Другого парня.
Она, бл*дь, защитила этого ублюдка от самого Ревика.
Он прямо спросил её, кто этот парень. Она ему не сказала. Она вытеснила его из своего света, и это чувство вины исходило от неё, как дурной запах.
Его разум боролся с отголосками, которые он получил, пытаясь проникнуть сквозь её щит.
Он старался не думать о том, кто это был, но его разум был одержим этим.
Балидор? Gaos. Это был не Балидор, не так ли?
Он почти уловил привкус Адипана, что-то знакомое, знакомое ему, но и это он тоже не мог определить. Она сказала, что её телохранитель исключается, что это по какой-то причине не сработает, так что это должен быть кто-то другой.
Он просил её держаться подальше от Балидора. Она, бл*дь, пообещала ему, что будет держаться подальше от Балидора, что больше не будет спать с лидером Адипана.
Неужели она нарушила и эту клятву?
Он терял её. Он, бл*дь, терял свою жену. Он чувствовал это.
С кем, чёрт возьми, она была? Кто мог заставить её свет так отреагировать?
Ревик выбросил это воспоминание из головы и стиснул челюсти сильнее, достаточно сильно, чтобы заболели зубы. Он должен был убраться отсюда.
Он должен был убраться отсюда к чёртовой матери.
Рейвен продолжала следовать за ним, и то веселье звучало в её словах.
— Тебе действительно нужна моя помощь в поиске имени, брат? — спросила она, улыбаясь. — Я могла бы поспрашивать здесь. Выяснить, кто там следит за каналами. Попроси меня, Реви'. Попроси меня выяснить, кто трахает твою жену.
Он сжал челюсти, не отвечая ей.
— Я уверена, что мы сможем договориться… о чём-нибудь.
Почувствовав притяжение её света, он повернулся, прежде чем смог остановить себя. Когда он посмотрел ей в глаза, она улыбнулась шире, прямо перед тем, как её взгляд скользнул вниз, к его промежности.
Он остановился как вкопанный.
Активировав телекинез, он атаковал её, прежде чем успел сдержаться.
Он сильно ударил её, прямо в середину тела. Глядя, как она отлетает назад, он едва успел перевести дыхание, прежде чем её спина врезалась в деревянную стену, украшенную детальной резьбой, всего в трёх метрах от места, где он стоял.
В течение долгих нескольких секунд она выглядела ошеломлённой, как будто понятия не имела, что произошло. Она прислонилась всем своим весом к стене, её длинные чёрные волосы, обычно уложенные в идеальную прическу, растрепались на лице, закрывая один глаз и прилипнув к губам.
Она уставилась на него. Она посмотрела ему в лицо.
Понимание залило эти ярко-голубые радужки.
Её глаза расширились от страха, лицо побледнело до цвета мела.
— Реви'! — она ахнула, едва в силах выдавить из себя слова. Она прижала кулак к груди. Её голос стал откровенно испуганным. — Реви’… gaos, не надо. Не убивай меня, Реви'!
Она силилась дышать, страх сочился из её света. От линии роста волос стекала струйка крови, лицо исказилось в панике, и она подняла руку.
— Реви', Мэйгар. Мэйгар! Не убивай мать твоего сына! Я люблю его. Он любит меня, — слёзы выступили на её глазах. — Пожалуйста, брат! Отец моего сына… пожалуйста!
Силясь справиться с собственным светом, он стоял там, стараясь дышать.
Он не мог дышать, бл*дь.
Казалось, прошло много долгих минут.
Больше, чем он мог сосчитать.
Затем он развернулся на пятках, выходя из комнаты.
В этот раз он не оборачивался.
Глава 42. Открытая дверь
Его разум затуманился. Потерявшись, он лежал там после того, как скатился с неё и лёг на спину, наблюдая, как потолок вращается у него перед глазами.
Он был пьян. Он знал, что был пьян. Он едва помнил, как оказался здесь, не говоря уже о преамбуле перед тем, как он снял с неё одежду… перед тем, как она раздела его.