Драконьи истории

Измайлова Кира Алиевна

— А не желаете сперва передохнуть с дороги? Я прикажу подать чаю…

— Нет-нет, времени мало. Ну, прошу, — улыбнулся тот Фальку.

Тот представил, как будет карабкаться в кабину на глазах у этого штабного хлыща, и чуть не умер на месте от стыда. Курсанты-то уже привыкли и, как Литта говорила, старались не смотреть лишний раз, чтобы не смущать, а полковник…

— Мы вдвоем! — весело сказала Литта. — Покажем класс, чего уж там! Капитан, я у вас там очки забыла, когда мотор проверяли, пойдемте, заберу.

— А что вы намерены делать вдвоем? — опомнился начальник.

— Имитировать

воздушный бой, конечно, — ответила она. — Что еще могут делать в небе два истребителя?

— Н-ну хорошо, — кивнул он. — Продемонстрируйте, на что способны.

Судя по нехорошему прищуру Литты, зла она была неимоверно, хотя и продолжала улыбаться.

— Идем. — Она потащила Фалька за собой, а отойдя подальше от инспекции, прошептала: — Твоя машина слабее, по-честному ты у меня не выиграешь, поэтому я поддамся. Момент ты уловишь, я надеюсь.

— Как мерзко-то… — выговорил он.

— А вот это ты брось, — серьезно сказала она, оглянулась и прошипела: — Лезь давай, пока они не смотрят!

Фальк сам не понял, как оказался в кабине. Ну не Литта же его туда забросила! Разве девушке по силам поднять мужчину на полголовы выше ее и куда крупнее? Впрочем, удивляться было некогда.

— Успокойся, — сказала она, стоя на крыле и делая вид, будто шарит в кабине. — И помни, что я тебе сказала: если на сердце тяжело, ты не взлетишь. А ты обязан взлететь, поэтому просто успокойся. Я бы тебя поцеловала для вдохновения, да ведь пообещала не приставать. Ну разве вот только так, это не считается…

Его щеки осторожно коснулись горячие губы, и Фальк понял, что сейчас взлетит безо всякого самолета.

— Ты это прекрати, — хрипло произнес он.

— Я больше не буду, — фыркнула Литта. — Мог бы и побриться, кстати, колешься. Ну все, на взлет, работаем, как обычно. Просто забудь про инспекцию и давай пошалим!

Она спрыгнула наземь, размахивая своими очками (которые, Фальк видел, были у нее в кармане), и побежала к своему самолету.

— От винта! — услышал он в наушниках заклинание летчиков всех времен и народов и повторил:

— От винта!

Они взлетели почти одновременно — он чуть медленнее, машина и впрямь была заслуженной, — разошлись в разные стороны, а потом начали игру в догонялки. Фальк видел, как Литта сбавляет тягу, чтобы он не отстал. Правда, от парочки любимых фокусов она не удержалась: пронеслась на бреющем над инспекторами, так что с тех сдуло фуражки, а полковник присел, потом ушла в набор и рухнула из-под облаков в такое пике, что Фальк снова чуть было не поседел.

Атаковать предстояло ему, и он вспомнил все, что только умел. Правда, изловить Литту ему никак не удавалось: ее самолет был помощнее и уворачивалась она виртуозно. Наконец Литта качнула лопастями, мол, пора завязывать, и он поймал момент, зашел на цель, спикировал… И якобы подбитая Литта ушла в штопор. Кажется, полковник присел вторично, но девушка лихо выровняла самолет и приземлилась. Фальк сел чуть погодя, когда увидел, что она уже выбралась из кабины, спрыгнула на землю и похлопала своего «мальчика» по борту.

Курсанты, привыкшие к ее выходкам, явно хотели посвистеть и поулюлюкать, но под яростным взглядом начальника сдержались, хотя кто-то все же свистнул.

— Здорово было! — преувеличенно весело сказала она, подходя к его самолету. — Только, Фальк, мы перепутали, это твои очки, давай меняться обратно!

— Погоди, вылезу…

Вот на этот раз он точно почувствовал, как она держит его едва ли не на весу, помогая спуститься. Откуда такая сила в хрупкой с виду девушке, капитан не понимал.

— Ты как? — спросила она тихо.

— Хорошо полетали, — ответил он и добавил еще тише: — Спасибо.

Литта только улыбнулась и потерлась носом о его плечо.

— Чешется, а руки грязные, — пояснила она. — Пошли слушать разбор полетов!

— П-прекрасное представление, — чуть заикаясь, выговорил полковник — И все же я считаю, что женщинам в авиации не место. Если уж так хочется и если у нее имеется свой самолет, пускай летает в свое удовольствие, но как наставник…

— Как наставник, — сквозь зубы выговорил Фальк, — лейтенант намного лучше меня. У меня есть боевой опыт, это верно, но зато она прекрасно работает с личным составом, у нее к этому талант. Она людей чувствует… Да она даже улитку уговорит от земли оторваться!

— Я понимаю, конечно, что вы герой войны, — полковник выразительно покосился на его ногу и костыль, услужливо поданный механиком, — в восторге от такой прелестной наставницы, но здесь все же летная школа, а не… гм… заведение определенного пошиба!

— Странно, что девица всего одна, — поддакнул адъютант.

Фальк сперва онемел, а потом глаза заволокла красная пелена, и он почувствовал только, как начальник пытается поймать его за руку, а потом сделалось очень жарко, и он понял, что его перехватила Литта, держит обеими руками за пояс и упирается, не подпуская к полковнику. Сила у нее в самом деле была не девичья.

— Тихо, угомонись, — проговорила она ему в ухо, а назад крикнула: — Осторожнее, он же контуженный!

— Убью… убью гадину… — Фальк снова рванулся, но Литта держала его мертвой хваткой. — Да как он посмел такое о тебе!.. Гнида штабная!

— Я тебя сейчас вырублю, если не успокоишься, — сказала она совершенно серьезно. — Я умею. Прекрати немедленно!

Фальк дышал, как запаленная лошадь, но бешенство понемногу отступало, оставалось только какое-то гадкое чувство: он был не в небе, он ничем не мог ответить на оскорбление, и ладно бы оскорбили его, но Литту…

— Всё… ну всё, мой хороший, — она погладила его по затылку. — А с этой дрянью я сама разберусь. Я хоть и в армии, но ты помнишь, кто мои родственники. Если что, ему мало не покажется. Ну-ка, присядь… Вик! Принеси воды, Фальку плохо!

— Бегу! — курсант сорвался с места. Фалька действительно любили, Литту тоже, и у многих чесались кулаки начистить физиономию если не полковнику, так хоть адъютанту. — Держите, госпожа…

— На голову ему лей. Да не так! — Литта отобрала у Вика ведро и выплеснула его на Фалька. Тот вздрогнул и окончательно очнулся. И понял, что сам себя погубил — после такого его просто вышибут отсюда коленом под зад, забыв о заслугах… Хорошо еще, если под трибунал не отдадут. — Остынь. А я сейчас вернусь.