Драконьи истории

Измайлова Кира Алиевна

— Я тебе дам! — прикрикнул начальник. — Иди. У тебя еще три дня, чтобы этот самый выход найти. Я б мог сказать, что ты заболел, но инспектор непременно хочет тебя видеть и не отстанет, чтоб ему запаршиветь! Иди, Фальк… На сегодня я тебя от полетов освобождаю, пусть Литта потрудится, а то ей скучно, а она от скуки бесится.

Думать, собственно, было не о чем. За три дня освоить до такой степени незнакомый самолет — нереально, особенно ему. Придется вылетать на своем, ну а там уж… пан или пропал.

— Ты что загрустил? — весело спросила

Литта, присаживаясь рядом. — Глаза какие-то не такие… не заболел?

— Нет, — ответил он и протянул ей листки. — Ознакомься.

— Изобретательные, гады… — протянула она, прочитав. — Я-то брякнула кому надо, видно, им там вставили по самое не балуйся. Уволить тебя просто так нельзя, но можно дисквалифицировать…

— Именно.

— Со мной такое не выйдет, мне это проделать — раз плюнуть… ну, может, два раза. А твой старичок не вытянет, да и эти летучие табуретки тоже, еще развалятся в воздухе… — Она задумалась. — Знаешь, у меня есть идея!

— Только не говори, что отрежешь косу и отлетаешь за нас обоих, — мрачно ответил он. — Нас не спутаешь.

— Косу не трожь, — серьезно сказала Литта. — Вот что… Полетели.

— Опять на озеро?

— Нет, не совсем, но там поблизости. Давай, вставай. Да куда ты пошел, к моему иди.

— Ты же никогда не берешь кого-то на борт, — удивленно сказал Фальк.

— Ты не «кто-то», — ответила она. — Забирайся, я помогу. И прекрати так дергаться, чего я о тебе не знаю, спрашивается?

Пассажиром Фальк летать не привык и чувствовал себя неуютно, хотя готов был признать: Литта будто родилась в воздухе.

Она уверенно держала курс на долину и снова приземлилась на пологом берегу, только на этот раз ближе к скалам.

— Выбирайся, — велела она, заглушив мотор, и выскочила первой. — Помочь?

— Я сам, — ответил он и выпрыгнул, поморщившись от боли. — Что ты затеяла?

— Есть два варианта, — сказала она, внимательно глядя ему в глаза. — Мы по очереди отлетаем на моем «мальчике», скажем, например, что твой ветеран накрылся. Но ты на двухместном если и летал, то пару раз, а у него аэродинамика совсем другая, да и управление чуточку иное.

— А второй вариант?

— Ты возьмешь мой второй самолет, — ответила Литта совершенно серьезно. — Он совсем новый, двигатель очень мощный. Управление почти ничем не отличается от того, что у твоего старичка, он простой, мне его как учебный когда-то дарили, так что справишься. Полетаешь немного над долиной, чтобы приспособиться, а потом будет всем сюрприз!

— Да ты девушка с приданым! — невольно фыркнул Фальк.

— Ты даже не представляешь, каким именно, — по-прежнему серьезно ответила она. — Ну что? Может, хоть попробуешь? Он у меня красивый, красный. Нарочно перекрасили, чтобы меня хорошо видно было.

— Ну, попытка не пытка, — сдался он. Выбирать все равно было не из чего. — А почему этого нельзя было сказать на базе?

— Потому что тебя так просто не уговоришь. Вдобавок самолет стоит во-он в той

пещере, — указала Литта. — Я редко им пользуюсь. Идем, покажу… Хотя проще завестись и выехать на берег. Постой тут, чего тебе по камням телепаться, я сейчас…

Она убежала к скалам, а Фальк посмотрел на озеро, дальние голубые горы и степь, где ковыль уже стелился по ветру, как перистые облака в синем небе, которое отражалось в воде. Он нагнулся, зачерпнул кристально чистой воды, напился и утер лицо. Стало немного легче.

Тут он встрепенулся: совсем рядом загудел двигатель, и по звуку Фальк сразу понял, что машина действительно мощная, не игрушка. Как бы ни было ему плохо, попробовать полетать на такой он бы не отказался…

Литта лихо выкатила ярко-алый самолетик на берег, почти к самой воде.

— Ну как? — весело крикнула она, высунувшись из кабины.

— Красавец, — искренне ответил Фальк и подошел поближе.

— Бери и пользуйся, — сказала Литта, заглушив двигатель и выбравшись из кабины.

Капитан погладил блестящий корпус и усмехнулся. Литте всё забавно…

— Фальк, ты мне сегодня совсем не нравишься, — произнесла вдруг она. — Ты какой-то не такой, и дело не в инспекции. И хромаешь ты сильнее обычного.

— Протез неудачно пристегнул, натерло, — криво усмехнулся он.

— У тебя лицо горит. — Липа притронулась к его лбу и нахмурилась. — Да ты и сам горячий…

— Не горячее тебя.

— У меня обмен веществ ускоренный, я ж тебе говорила, поэтому у меня и температура всегда повышенная. А ты для меня всегда холоднее был, и не говори, что тебе голову солнцем напекло, не поверю. — Она бесцеремонно сунула руку ему за ворот рубашки. — Так и есть. Ты почему в медчасть не идешь, а?

— Да ничего со мной такого, — отмахнулся он. — То ли простыл, то ли продуло, то ли перегрелся… Оставь. Само пройдет.

— Нет, Фальк, это явно само не пройдет, — серьезно ответила Литта. — Ну-ка, сядь. Сядь, кому говорю! Сюда вот, под крыло, в тень… Давай сюда свое копыто!

— Отвяжись ты! — выкрикнул он, отчаявшись.

— Фальк, я сильнее, — угрожающе произнесла она и продемонстрировала это на практике, толчком в грудь опрокинув его на спину и усевшись верхом задом наперед.

В небольшой вроде бы девушке веса было изрядно, а силой ее Фальк сталкивать не хотел. Впрочем, поди еще столкни: она так стиснула коленями его бока, что впору было решить — ей и дикого жеребца укротить ничего не стоит.

— Не дергайся, — сказала Литта, закатывая свободную штанину комбинезона и ловко отстегивая протез. — Я и не такое видала…

Тут она замерла, наклонилась пониже, что-то разглядывая, дотронулась и рассмотрела свою ладонь.

— Фальк, — сказала она, обернувшись, — я, конечно, понимаю, что ты клинический идиот и давно пытаешься себя убить. Но одного не пойму — почему ты выбрал настолько долгий, нелепый и мучительный способ?

— О чем ты? — выдавил он. Ему было неимоверно стыдно.