Драконослов
Шрифт:
Увидев моё искреннее расстройство, женщины сначала опешили, а потом явно собрались меня утешать, но я только отмахнулся.
— Не обращайте внимания, я просто с детства мечтал полетать, а получилось только теперь, да и то недолго и слишком целенаправленно. Но это ерунда, было бы куда хуже, если бы мотор отказал в воздухе. Так что она у нас умница, даже сломалась вовремя! — И я ласково похлопал «Стрекозу» по крылу. — Теперь мы её разберём, сделаем тачку и дальше пойдём пешком. Я хочу выйти к побережью — море я тоже люблю, да и климат там должен быть лучше, чем прямо в лесу. Тропические леса — штука специфическая и опасная, а я про них мало что знаю. Кэт, ты как насчёт тропического леса?
— Море — это правильно. — Голос Кэт был ровным и уверенным. — Лес — это хорошо, но это не тот место, которое мы ищем. Нужно идти дальше.
Виль только передёрнула плечами: она абсолютно не понимала, как может нравиться такое количество воды сразу — за время нашего путешествия я уже успел все уши ей прожужжать, как на море хорошо и здорово… Только не для другр, да… Думаю, Ку-тян её горячо поддержит, хотя пока молчит, явно думая о чём-то своём.
На разбор «Стрекозы» ушло неожиданно много времени — Кэт категорически настояла не выкидывать лишние детали и вообще не делать с аппаратом ничего необратимого. Сколько в этом было предвидения, а сколько — банального желания сохранить хотя бы призрачный шанс полетать ещё — я разбираться не стал, мне и самому было жалко ломать птичку. Тем более, что если снять телегу и сделать нормальную подвесную, можно будет летать и без мотора, в одиночном варианте, хотя для меня, например, крыло будет порядком велико и управиться с ним смогу только в спокойную погоду… Ладно, если доживём — разберёмся, сейчас о другом думать надо.
Снять и свернуть крыло по уже проверенной схеме оказалось мало: почти восьмиметровой длины тюк в лесу был практически нетранспортабелен, но цельная труба консоли просто не разбиралась… По крайней мере, так думал я. Виль же просто закатала купол, как рукав, и обе балки вдруг разделились пополам идеально ровным разрезом — хоть смотрись, как в зеркало.
— А потом сварим их обратно и уберём дефекты, это несложно. — Пояснила она в ответ на мой очень удивлённый взгляд. — Что? Все другр умеют работать с металлом, просто надо много сил, поэтому обычно используют или накопители, или нормальную кузницу.
— А ты теперь и без накопителя можешь справиться…
— С трудом. Соединить с трудом, а вот разделить — легко. Но если я стану сильнее ещё хотя бы вдвое — то и соединить смогу без проблем.
Кэт на наш разговор не обратила особого внимания, опять приняв тот бесстрастный и отрешённый вид, какой у неё бывал во время видений. Мы же методично разобрали телегу практически до состояния «болты и трубы», а потом из этого конструктора собрали что-то вроде узкой, меньше метра шириной, двуколки с одноколёсным прицепом — пригодился карданный подвес крыла. Я подумал, что такая «змея» легче пройдёт по лесу, а кардан не даст прицепу опрокинуться.
Все оставшиеся детали и припасы переложили внутрь, почти вдвое укоротившийся тюк с крылом — на прицеп, и решительно потопали дальше на запад.
Катить нашу импровизированную повозку оказалось занятием нудным, утомительным и требующим внимания: многочисленные кочки и корни, вступив в сговор с не дающими двигаться хоть сколько-то прямолинейно деревьями, так и норовили опрокинуть наш вынужденно высокий и потому неустойчивый транспорт, весящий к тому же далеко за два центнера — почти центнер самой «Стрекозы» и полтора центнера припасов и имущества, которое не разобрали по рюкзакам. Я был уверен, что «всё своё ношу с собой» — это только мой хомяк, но и Кэт, и Куросакура, и даже Виль нашли немало вещей, которые «удобнее иметь всегда под рукой». Кто бы спорил — роль тягловой силы досталась мне и Виль, как самому бесполезному и самой сильной соответственно.
Вообще, несмотря на жуткую физкультурную запущенность, я и до попадания был неплохим ходоком — маленький приз за большой вес — теперь же, после года довольно активной жизни без всяких лифтов, зато с многочисленными лестницами и регулярными серьёзными тренировками, я вполне уверенно тянул свою половину оба дневных перехода, а после них активно помогал ставить лагерь, пока шедшие до того налегке Кэт и Ку-тян бегали (реально бегом, блин!) на охоту.
Несмотря на все старания, в первый день мы прошли не больше двадцати километров, а с поправкой на постоянные обходы, думаю, по прямой набралось бы едва десять. Но постепенно мы освоились с неуклюжей тележкой, привыкли высматривать более-менее ровный путь на пару десятков шагов вперёд, и каждый день приближал нас к цели на добрых двадцать — двадцать пять вёрст.
Наша диета претерпела разительные изменения по сравнению с жизнью в лесном домике: всякие корнеплоды, овощи, каши, крупы и прочие фрукты исчезли из рациона почти полностью, даже в роли приправ использовались дикорастущие травы, сорванные на ходу — их место уверенно заняли мясо, птица и, по утрам, если рядом была речка и мой «телевизор» не оказывался пустым — рыба. Кэтлин с Куросакурой этой перемене откровенно и не скрываясь радовались, я, по вполне понятным причинам, к ним присоединился, но ведь и Виль тоже с удовольствием перешла на мясо. На мой вопрос она объяснила, что долго питаться одним мясом, конечно, вредно, но всё равно вкусно, просто растительную пищу в нужных клану количествах производить проще, чем животную, особенно при наличии грибных ферм, эффективно перерабатывающих «лишнюю» биомассу в необходимые белки.
С охотой и рыбалкой нам чаще везло, чем нет, так что иногда мы даже пополняли несомый с собой «совсем резервный» запас, а в особо «урожайных» местах ставили лагерь на два дня. В первую же такую стоянку Виль беспощадно выгнала Кэтлин и Куросакуру строить шалаш. Видимо, влияние Кэт и в этом пошло на пользу Виль, во всяком случае, она не боялась, не зажималась, и ей не было больно — даже наоборот! Я, конечно, далеко не Казанова, но настолько в женщинах разобраться успел.
Глава 22, полная сюрпризов, открытий и превозмогания
Всё шло слишком гладко — мелкие неприятности, вроде опрокинувшейся или застрявшей тачки не в счёт — и я постоянно ждал подвоха, следуя завету капитана Зелёного. Однако день сменялся ночью, ночь — снова днём, а проблем всё не было. Я с подозрением косился на Кэт, но, вопреки моим опасениям, с каждым днём так и сквозившие во всех её словах и движениях иезуитская изворотливость и своекорыстие отходили на второй план, сменяясь пусть и по-прежнему эгоцентричной, но открытой, можно сказать «честной», прямолинейностью.
И всё-таки я дождался своего сюрприза, правда, как и положено сюрпризу, с другой стороны. На пятнадцатый день нашего путешествия, спустя двенадцать дней после того, как «Стрекоза» отказалась взлетать, вечером ко мне подошла необычно серьёзная Куросакура.
— Учитель, прими меня в свою гвардию. — На самом деле, слово было немного другое, что-то вроде «малая дружина» — личный отряд вождя племени, редко более десятка бойцов, но зато самых-самых и абсолютно преданных командиру.
— Но… Разве ты не собираешься вернуться к своему народу, когда закончишь обучение? Если, конечно, мне ещё осталось чему тебя учить. — Невесело хмыкнул я.