Драконовы сны
Шрифт:
— Физия… что?
— Ну, это сложно, я не буду сейчас объяснять. Они долгожители, у них более гибкие хрящи и кости, а мышцы работают экономнее, раны быстрее заживают, яды в организме распадаются… А еще, кстати, глаза, особенно — разрез и цвет. В старину среди ситхи существовал обычай красть детей и подбрасывать людям своих подменышей. Зачем — никто не знает. Чаще всего их отличали именно по глазам. Помнится, была даже такая колыбельная-страшилка:
Черные птицы из детских глаз
Выклюют черным
Алмаз унесут в черных когтях,
Оставив в глазах черный угольный страх.
— Да… — Травник залпом допил вино, протянул пустую кружку. Гертруда неодобрительно покачала головой и отодвинула кувшин.
— Тебе уже хватит. Так ты согласен, чтобы я плыла?
Тот потупился. Повертел в руках бокал. Вздохнул.
— Мне нужно подумать, — буркнул он.
— Некогда думать. На дворе декабрь. Идут метели. Если мы не выйдем до конца недели, то не выйдем вообще. А что касается удобств на корабле… Не волнуйся, выдержу. Случалось мне бывать в местах и похуже.
— Скажи мне, Герта, — перебил ее Жуга, — ты хочешь плыть… или ты просто не можешь остаться?
Гадалка прищурилась и откинулась на спинку стула. Покачала вино в кружке, быстро глянула на травника и опустила глаза.
— Так вот что тебя интересует… Думаешь, я могу быть фигурой противника?
— Всякое бывает. Я слишком глубоко увяз, чтоб доверять всем встречным-поперечным. Хватит с меня того, что Нора оказалась воином черных.
— Зря ты так. Ведь я и Золтан тебе помогли. Вряд ли мы на доске. К тому же, есть еще причина. Быть может, ты не поверишь, но я хочу вырваться отсюда. Хотя бы раз. Я ненавижу этот дом. Если б ты знал, сколько раз я хотела уйти и больше не возвращаться! Все, что дала мне Хедвига, все мое умение не стоит тех лет, что я…
— Ладно. Не злись. Я понимаю, — Жуга примирительно тронул ее за руку. — Может, даже лучше, чем кто другой понимаю. Я был в подвале. Извини.
— В подвале?! — ахнула Герта и побледнела. Бросила быстрый взгляд на крышку люка. — Господь Всевышний, как… Там же «Черная Паника»!
— Ах, вот оно что, — Жуга потер небритый подбородок. — То-то мне там было как-то не по себе… А что она должна было со мною сделать?
— Да что угодно! Ты мог убиться, покалечиться! Сойти с ума!
Тот усмехнулся:
— Всего-то?
В корабельном трюме было тесно и темно. Повсюду громоздились ящики и бочки, ощутимо попахивало чем-то дохлым. Сверху то и дело слышались шаги, на голову сыпалась пыль, под ногами плескалась вода.
— А-а, задери тебя Фенрир… — чертыхнулся Яльмар, с трудом протискиваясь между бочек. Оттолкнул мешок с углем и вытер руки о штаны. Огляделся. — Так… Тут у нас что?
— Где? — травник поднял голову.
— Вон тут, в бочонке.
— Уксус винный.
— Ад и буря! Уксус-то зачем? Для пива места не хватает, а он уксус грузит! На хрена нам уксус?
— Гертруда посоветовала в воду добавлять, чтоб понос
— Почему нельзя было взять просто вина? Винный уксус! Придумывают невесть что, совсем с ума сошли… А это еще что за мешок?
— Там лук, не трогай: я его повыше положил, чтоб не промок.
— А лук-то для чего?! Опять, чтоб не было поноса? Якорь мне в корму, набрали всякой дряни крысам на поживу, лишний ящик запихнуть некуда… Так. Окорока… Тут яблоки, капуста… Здесь… Хм, это что?
— Тархоня.
Яльмар выпучил глаза.
— Это что еще за хренотень?!
— Такая штука, ну, протертая на зернышки. Сушеная, из теста. Турки придумали. Вроде хлеба, только приготовить проще. Бросаешь в кипяток, она разваривается и…
— Где? я? тебе? возьму? средь моря? кипяток?! — раздельно произнес викинг. — Это кнорр, ты понимаешь? Кнорр! — он для наглядности постучал кулаком в борт так, что загудели доски. — Здесь у меня двенадцать человек, едва хватает места, чтобы загрузиться пивом с сухарями, на черта мне сдалась эта ваша тархоня? Кто будет ее варить? Ты? Лично я не буду.
Травник прислонился к стенке и поморщился. Сложил руки на груди.
— Послушай, Яльмар, — сказал он. — Перестань орать. Ты сам прекрасно знаешь, что любой корабль устроен так. Чем больше хочешь взять товара, тем больший надобен корабль и тем больше надо людей, чтоб довести его до места. Чем больше людей, тем больше припасов. Чем больше припасов, тем меньше остается места для товара. Не пытайся уместить большое в малом.
— А что ли я не понимаю? — замахал руками тот. — Я ж это самое тебе и говорю. Не надо много брать припасов. Это немцы пусть берут, которые без весел ходят и месяцами в море торчат, ветра ждут. Мы, если надо, и так дойдем, а если уж совсем прижмет, сетку закинем. Я и товар-то взял, какой поменьше, но дороже, чтобы места зря не занимал.
— Ага. Одного только пива загрузил полдюжины бочек…
— Вовсе даже не полдюжины, а только пять. И вообще, чего ты указываешь мне на моем корабле! — Яльмар резко выпрямился, с размаху стукнулся башкой о трюмный потолок и зашипел. Присел, схватился за отбитую макушку, огляделся, пододвинул ближний ящик и уселся на него верхом.
— Хорош ругаться, — буркнул он, по-прежнему держась за голову, словно боялся, что она сейчас отвалится. — Передохнем чуток. Пивка хлебнешь?
— Нет.
— А я хлебну. Что-то в горле пересохло.
Уже примерно с полчаса Жуга и Яльмар инспектировали трюм, пытаясь отыскать местечко понадежней, чтобы втиснуть ящичек с венецианскими зеркальцами и еще кое-какие мелочи, столь же хрупкие и столь же ценные. Такой товар даже с перекупкой в Цурбаагене сулил немалую прибыль, если с толком им распорядиться, и Яльмар не без основания рассчитывал на этом рейсе хорошо подзаработать. Жуга взглянул на викинга, который, несмотря на ощутимый холодок, сидел и цедил ледяное пиво, и отвернулся. Яльмар перехватил его взгляд и шумно фыркнул.