Драконы моря
Шрифт:
Зазвенели тетивы, несколько человек упали на землю, и мы обнажив мечи, с воинственным кличем высыпали на дорогу. Увидев нас, гребцы побросали верёвки и разбежались в стороны, всё пришло в смятение; но казначей и его отец остались невредимы, ибо дьявол и их добрая броня смогли их защитить. Захарий, которого оцарапали несколько стрел, помчался от нас быстрее всех, как молодой олень. Но я не обратил особого внимания на старика, ибо больше был занят его сыном. Я увидел, как он обернулся к нам в изумлении, и побелел лицом, когда наши стрелы и боевые вопли настигли его. Но он быстро пришёл в себя и со страшной бранью собрал вокруг себя своих людей, дабы они могли защититься сами и защитить золото, с которым он не имел никакой охоты
Хальвдан, я и десятник лучников, лезгин по имени Абчар, первыми набросились на врага и сразились людьми защищавшими казначея. Я увидел, как Теофил в ярости оскалил зубы, узнав Хальфдана, но мы никак не могли добраться до него, ибо его воины бились храбро, несмотря на то, что он сам малодушно стоял позади, не вступая в схватку. К нам на подмогу подоспели остальные лучники и мы смогли оттеснить врагов к самому кораблю, но пока мы их одолели, казначей и ещё несколько его людей сумели сбежать.
Уже спускался вечер, и я был в сомнении, что следует предпринять. Десятник лучников был человеком, который всегда действовал, не задавая лишних вопросов; и я приказал ему как можно скорее взять своих людей и преследовать врага до реки, не останавливаясь, пока не наступит ночь. Я сказал ему, что император назначил высокую плату серебром за казначея, и также за его отца, и расплатится сполна с теми, кто принесёт их головы. Итак, Абчар поторопился им вслед со всеми своими лучниками.
Как только Хальфдан и я остались одни, мы бросились на корабль. Там, под палубой, спрятанные за мешками и бочками, в четырех маленьких ларцах и семи кожаных мешках, запечатанные императорской печатью лежали сокровища. Но вид такого богатства принёс мне больше заботы, чем радости его обладанием; было бы нелёгким делом утаить эти сокровища от других людей и преуспеть в том, чтобы привезти золото и серебро домой, не вызывая подозрений.
Хальфдан сказал мне: «Нам надо спрятать это до тех пор, пока не вернулись лучники.»
«Но, где мы найдем такой огромный тайник, чтобы спрятать столько богатств?», удивился я.
«На дне реки», ответил он.
«Ты прав», решил я, и сказав ему, пока оставаться здесь, поспешил к Днепру.
Вскоре я нашёл место, о котором уже тебе рассказал, место над которым пенясь, несутся воды реки. Вместе мы перетащили туда сокровища и тщательно их укрыли, но после некоторых раздумий я всё же оставил два мешка серебра на корабле.
После вернулся Абчар со своими лучниками. Они принесли с собой три отсечённые головы, но не тех людей, которые были мне нужны. Мы подкрепились едой и питьём из корабельных запасов, и я сказал Абчару: «Посмотри, здесь мы нашли два мешка с печатями императора. Это то сокровище, которое похитил казначей Теофил. Но золото ли или серебро это я не ведаю, ибо никто не смеет сорвать императорские печати. Сейчас же я трудном положении, ибо нам должно как можно скорее вернуть серебро базилевсу, но я также не могу возвратиться без головы казначея. Итак, вот как мы сделаем. Я и мой сын, отправимся вверх по реке на поиски Теофила, пусть даже для этого нам придется достигнуть Киева; и ещё двое из вас кто захочет, могут присоединиться к нам. Ты же должен вернуться с остальными людьми и захваченным сокровищем на мой корабль и приказать оставшейся команде доставить тебя в Миклагард. Мы же четверо вернёмся, когда у нас будет голова казначея.»
Таковы были мои слова и Абчар кивнул и взвесил на руке оставшиеся мешки. Он поговорил со своими людьми, и двое его хазар присоединились к нам. Абчар и оставшиеся с ним люди скоро покинули нас вместе с серебром, и я возрадовался, что всё пока идет как задумано. Лучники мне были нужны, дабы помочь управиться с судном, чтобы случайно не столкнуться на суше с печенегами или возможно с самим казначеем, если он попытается собрать против нас оставшихся у него людей. Я надеялся,
Мы были сильно утомлены и ночью я заступил на стражу первый. Затем я приказал одному из хазар сменить меня, но он должно быть заснул, дабы приговор небес над нами мог исполниться. Ибо, пока все мы спали, казначей со своим отцом и четырьмя уцелевшими воинами внезапно напал на нас. Меня разбудил шум от того, что кто-то споткнулся о камни и я тут же вскочил на ноги с обнаженным мечом. Двое человек бросились на меня, и пока мы бились, я увидел, что казначей сразил одного из хазар и развернулся к Хальфдану с занесённым над головой мечом. Хальфдан должно быть спал глубоким сном, ибо он едва ли успел вытащить меч; и я отдал бы свою жизнь и всё золото, лишь бы оказаться между ним и казначеем. Те кто бился со мной, пали, но я даже не заметил этого, ибо всё что я видел, был стоявший с мечом казначей и мой сын лежавший у его ног. Я ударил обеими руками; это был мой последний удар мечом, но он стал самым лучшим. Мой меч рассёк его шлем и кольчужный капюшон и разрубил ему череп так глубоко, что я увидел, как зубы вылетели у него из глотки. Но и он успел перед смертью ударить меня мечом и его лезвие вошло мне в глаз. Я пал на землю, зная что смерть уже идёт за мной, но это не страшило меня, ибо Хальфдан был мёртв, и я успел отомстить за него, а всё остальное уже не имело значения.
Этот рассказ лишает меня последних сил, но немного осталось до его окончания. После я помню только, что я лежал на земле связанный, и меченосец Захарий сидел рядом и смеялся, но его смех не был похож на человеческий. Он поведал мне, как он изувечит меня и всё допытывался о пропавшем золоте. Я плюнул ему в лицо и предложил показать мне свои уши. С ним оставался ещё один человек, и они отсекли мне кисть и прижгли обрубок кипящим маслом, которое они отыскали на корабле, дабы я не умер слишком скоро. Захарий обещал мне лёгкую смерть, если я поведаю ему, где спрятано золото. Но я не был столь уступчив и не боялся пыток, ибо в душе я уже умер. Я сказал ему, что золото на пути обратно к императору, и в конце концов он поверил мне. Больше мы не разговаривали.
Потом я услышал вскрик, и кто-то рядом застонал и начал хрипеть, а после наступила тишина. Затем я лежал на дне лодки, и кто-то волок её по земле. Меня напоили, но я все ещё ничего не понимал. Затем лодка оказалась на воде, и мне показалось, что я плыву в мире мёртвых. Но человек сидевший на вёслах, болтал без умолку, и я понемногу начал понимать о чём он толкует. Это был второй хазарин. Он пел и насвистывал и был очень весел. Он сумел убежать ночью, когда на нас напали и после пытался найти мой корабль, но тот уже ушёл с лучниками Абчара. Тогда он вернулся, подкрался сзади к людям, что изувечили меня и убил их из лука. Зачем он спас моё полумёртвое тело, я до сих пор не знаю, но может быть, он просто был добрым человеком, а такие нередко встречаются среди хазар. Два местных жителя приплыли на лодке с другого берега, чтобы обобрать трупы, и он подарил им целый корабль казначея со всем содержимым в обмен на их лодчонку и обещание помочь со мной. Так всё должно было случиться; но я знаю об этом лишь с его слов.
Итак, он всё время посмеивался от удовольствия и восхвалял свою удачу, ибо на телах казначея и его сына он нашёл немало золота и серебра, а также брони и оружия, и всё что он забрал себе, было прекрасной работы. Он обобрал и других мертвецов лежавших поблизости, взяв с них серебро и украшения и снял прекрасное золотое кольцо с руки моего сына. Теперь же, он говорил мне, он собирается приобрести коней в Киеве и одну-двух женщин, дабы после вернуться в своё поселение богатым человеком в полном вооружении. Хазарин продолжал заботиться обо мне, но не переставал рассказывать о своих мечтах. Я же мечтал только о том, чтобы вывалиться от него из лодки в воду, но, увы, я был слишком слаб даже для этого.