Драконы весеннего рассвета
Шрифт:
Всех занимали два главных вопроса. Во-первых, останутся ли драконы на Кринне или исчезнут вместе со своей Владычицей, как это произошло после Второй войны с драконами? И, во-вторых, — если драконы останутся, кому быть их Верховным Владыкой?
Пробегая полутемными коридорами, Танис порою ловил себя на том, что и сам смутно задается этими же вопросами. Ему, впрочем, было особо не до того. Он то и дело сворачивал не туда, натыкался на глухие стены и, ругаясь, бежал назад по собственным следам, ища место, где свежее дуновение опять коснется лица…
Потом он совсем перестал о чем-либо думать. Боль и усталость постепенно брали свое. Ноги вконец отяжелели, каждый шаг давался огромным усилием. В голове стучало, из раны над глазом снова потекла кровь. Пол под ногами дрожал не переставая. Статуи рушились с постаментов, с потолка, поднимая тучи пыли, сыпались камни…
Танис начал терять надежду. Он был по-прежнему уверен, что двигался в единственно правильном направлении, но дракониды, которых он встречал теперь, Лорану не видели. Что могло произойти? Неужели она… Нет. Он запретил себе даже думать об этом. Танис бежал все вперед и вперед, и аромат весны указывал ему путь сквозь тучи пыли и дымного смрада.
От факелов, вывалившихся из гнезд, начал распространяться огонь. Пламя пожара постепенно охватывало Храм.
Перебираясь через кучу мусора, завалившего узкий коридор, Танис расслышал впереди какой-то звук. Он замер, придерживая дыхание. Нет, он не ошибся. Звук раздавался совсем рядом. Танис сжал меч, вглядываясь сквозь дым. Он только что натолкнулся на целую ораву драконидов, успевших напиться и жаждавших крови. Одинокий офицер-человек показался им легкой добычей, но тут, на счастье Таниса, один из них вспомнил, что видел его с Темной Госпожой. Больше рассчитывать на такое везение Танис не хотел.
Коридор впереди него был завален почти наполовину — часть потолка обрушилась внутрь. Мрак стоял кромешный — единственным источником света был факел, который держал в руке Полуэльф. Некоторое время Танис раздумывал, выбирая меньшее из двух зол: погасить факел и оказаться во тьме — или оставить его гореть, рискуя, что кто-нибудь недобрый заметит его из темноты. И решил рискнуть, понимая, что впотьмах ему Лорану уже точно не отыскать.
Выручайте еще раз, офицерские доспехи!
— Кто идет? — хрипло гаркнул он и бесстрашно посветил факелом вперед.
Вдалеке блеснула броня, мелькнул силуэт бегущего… Бегущего не к нему — от него. Странновато для драконида… Утомленный разум не поспевал уследить за происходившим. Бегущий был тонок, гибок и двигался слишком быстро для…
— Лорана! — закричал он и добавил по-эльфийски: — Квизалас!
Разбитые колонны и обломки мраморных глыб, точно сговорившись, загораживали ему дорогу. Спотыкаясь, падая, ругаясь, вновь поднимаясь на ноги, Танис собрал все силы и наконец поравнялся с Лораной. Схватив девушку за плечо, он заставил ее остановиться. И в изнеможении привалился к стене, не в состоянии сделать больше ни шагу.
Каждый вздох обжигал легкие огненной болью. Он боялся, что вот-вот потеряет сознание. Однако продолжал держать Лорану мертвой хваткой — и взглядом, и рукой.
Теперь он понял, почему дракониды не замечали ее. Она сбросила свои серебряные доспехи, заменив их драконидскими, снятыми с убитого воина. Сперва она лишь молча смотрела на Таниса. Она не узнала его и едва не проткнула мечом: остановило ее лишь эльфийское слово квизалас — «любимая». Да еще — мука и боль в его взгляде.
— Лорана… — Простонал Танис точно таким же сорванным голосом, каким некогда разговаривал Рейстлин. — Не уходи… Постой… Прошу тебя, выслушай…
Рванувшись прочь, Лорана высвободилась из его рук. Но дальше не побежала. Она хотела что-то сказать ему, но не успела: новая конвульсия потрясла Храм. Камни и мусор потоком хлынули вниз, и Танис мгновенно прижал Лорану к себе, загораживая ее своим телом. Они испуганно прижались друг к дружке… Когда же все стихло, вокруг царил мрак: Танис выронил факел.
— Надо выбираться, — неверным голосом выговорил он.
— Ты не ранен? — холодно осведомилась Лорана, опять выскальзывая из его рук. — Если да, я тебе помогу, а если нет, давай лучше воздержимся от дальнейших прощаний. Куда бы ни…
— Лорана, — тяжело дыша, тихо проговорил Танис. — Я не прошу тебя о понимании. Я сам не понимаю. Я не прошу тебя простить меня. Я сам себя простить не могу. Я мог бы сказать, что люблю тебя и всегда любил… Но любовь, по-моему, может исходить только от того, кто сам себя любит. А я сейчас разбил бы зеркало за то, что в нем мое отражение. Я могу сказать тебе только, что…
— Тихо! — прошептала Лорана, закрыв ему рот ладонью. — Там… Что-то есть…
Несколько долгих мгновений они стояли рядом, прислушиваясь в темноте. Сперва они не могли различить ничего, кроме звука своего собственного дыхания. В кромешном мраке не было видно даже лиц, как ни близко они находились. Потом, ослепив их, вспыхнул факел, и прозвучал человеческий голос.
— Так что же ты собирался сказать Лоране, Танис? — весело проговорила Китиара. — Продолжай, я слушаю!
В руке у нее поблескивал обнаженный меч, и на клинке еще не высохла кровь — красная пополам с зеленой. Лицо Китиары покрывала белая маска пыли, по подбородку текла кровь из царапины на губе. В глазах ее залегла тень невероятной усталости, но улыбка отнюдь не утратила очарования. Убрав в ножны окровавленный меч, она вытерла руки о свой изодранный плащ, потом рассеянно провела пятерней по темным кудрям.
Танис изнеможенно закрыл глаза. Казалось, лицо его разом постарело, и в чертах его более чем когда-либо проступило человеческое. Боль, усталость, горе и чувство вины стерли с него вечную эльфийскую юность. Он почувствовал, как напряглась Лорана, как она потянулась к мечу…
— Отпусти ее, Китиара, — негромко проговорил Танис, не разжимая рук. — Исполни свое обещание, и я исполню свое. Дай мне вывести ее за стены, и я вернусь…
— А что, ведь действительно вернулся бы, — покачала головой Китиара. Было похоже, что его слова одновременно забавляли и изумляли ее. — Неужели до тебя еще не дошло, Полуэльф, что я могу страстно целовать тебя, а в следующий миг — всадить в спину нож? Да, вижу, что не дошло. А ведь я могла бы убить тебя хоть прямо сейчас, просто ради того, чтобы досадить эльфийке, — для нее это было бы похуже смерти… — И Китиара поднесла пылающий факел к самому лицу Лораны. — Ты только посмотри на нее! — усмехнулась воительница. — Нет, правду говорят, что от любви глупеют и слабеют…