Драконья алчность
Шрифт:
Часа два мы продвигались вперед среди густого кустарника, под кронами невысоких раскидистых деревьев, и этот лесной путь не давал возможности вести переговоры. Гварда почти сразу же исчез, и только изредка его черная спина мелькала впереди или сбоку. Голодный Поганец тащился позади нас, вздыхая так, что птицы срывались с веток и кустов и уносились в серое небо, затянутое высокими темными облаками.
Наконец мне надоели его вздохи, и я, обернувшись в седле, негромко проговорил:
— Слушай, ученик, твои душераздирающие стоны слышны, наверное, во всей Поднебесной. Скоро все, кто только может двигаться, сбегутся посмотреть на существо, способное
— И пусть!… — горестно пропищал в ответ малыш. — Я ни от кого не скрываю своих страданий!… Может быть, хоть кто-то из… сбежавшихся прольет слезу сочувствия к моему бедственному положению!…
Я собрался обратить его внимание на тот факт, что сбегаться на его стоны могут совершенно бесчувственные существа, например цзины Цзя Шуна, но в этот момент из кустов прямо к копытам моей лошади вынырнул Гварда и коротко тявкнул:
— Лес кончается, и, похоже, дальше, до самой Западной пустыни, местность будет совершенно открытой!
Мы остановили лошадей, и я, чуть подумав, поинтересовался у синсина:
— А жилья поблизости никакого не видно?
Гварда отрицательно помотал головой.
— Ну что ж, придется ехать без прикрытия, все равно другой дороги нет!
— Может, это и к лучшему, — неожиданно пискнул переставший стонать Поганец. — Если цзины нас действительно начнут преследовать, на открытом месте наши лошади без труда от них уйдут!
Я тронул свою лошадь. Фун Ку-цзы последовал за мной, а Поганец замкнул наш отряд. Что касается синсина, то он, едва я двинулся с места, снова исчез в кустах.
Через пару десятков метров мы выехали на опушку. Лес, скрывавший наше продвижение, оканчивался сразу, словно дальше начиналась совершенно другая, не подходящая для него земля. Впереди, до самого горизонта, холмистыми увалами раскинулась степь, покрытая высокой, по колено нашим лошадям, чуть колышущейся травой. Над ней огромным серым шатром распростерлось затянутое облаками небо.
Синсин оказался прав, никаких признаков человеческого жилья видно не было, так что я даже не стал останавливаться, чтобы оглядеться. Моя лошадь спокойно вошла в огромное, пустое серо-зеленое море, а я настолько был поражен открывшимся пространством, что не сразу догадался перейти на рысь.
Поганец, ошалевший от простора, забыл о своей близкой голодной смерти и галопом помчался вперед, смешно подпрыгивая на спине лошади, а мы с Фун Ку-цзы ходкой рысью последовали за ним. Через несколько минут учитель, скакавший рядом со мной, оторвал взгляд от своих рук, судорожно сжимавших поводья, и повернулся ко мне.
— Мне кажется, я не смогу долго скакать в таком темпе… — с нехорошим придыханием пробормотал он. — У меня уже… э-э-э… болит… все!
Я немедленно вспомнил, что старик, мягко говоря, не слишком хороший наездник. Чуть придержав бег своей лошади и перейдя на более плавную рысь, я подумал, что неплохо бы было попробовать отвлечь его каким-нибудь ученым разговором. И тут же мне в голову пришла одна мысль, однако разговор я начал издалека:
— Учитель, может быть, ты воспользуешься благоприятным моментом и поделишься со мной каким-нибудь знанием?!
Фун Ку-цзы бросил в мою сторону удивленный взгляд и несколько напряженно спросил:
— И какая же отрасль знания тебя интересует?… Космология, астрономия, математика, медицина?…
Я пожал плечами:
— Меня, конечно, интересуют все эти науки, но сейчас мы в таком положении, что мне хотелось бы узнать что-то более… э-э-э… прикладное.
— Что, например?…
— Ну, вот ты мне говорил, что целых две недели служил при дворе Цзя Шуна. Расскажи об этом… Великом маге, какой у него характер, какие привычки… что он вообще собой представляет?!
Фун Ку-цзы немного помолчал, а потом начал медленно говорить, и при этом в его голосе звучало некое… удивление:
— Ты знаешь, Сор Кин-ир, я очень не любил вспоминать этот краткий отрезок своей жизни и редко думал о Цзя Шуне, а вот сейчас, после твоего вопроса, мне почему-то стало… не по себе. На секунду мне показалось, будто кто-то… приказал мне не будить в памяти это время! Странно!…
Он снова на несколько минут замолчал, а я с усмешкой подумал про себя:
«Ничего странного! Значит, Великому магу было нужно, чтобы ты не копался в собственных воспоминаниях!… Ну да ничего, сейчас ты у меня все вспомнишь!»
Однако старик начал «вспоминать» и без моей помощи:
— Я поступил на службу к Цзя Шуну чуть больше года назад, сразу после одного из его нашумевших магических поединков. Он уничтожил мага из башни Золотого Павлина, и это произвело на всех живущих в Поднебесной очень сильное впечатление, маг Ши Лэ слыл очень опытным и очень сильным чародеем! В то время резиденция Великого мага Цзя Шуна располагалась в провинции Сяньчу, и я прибыл в его дворец через шестнадцать дней после того, как получил официальное приглашение. Уже это весьма рассердило Великого мага, хотя я и спешил, как мог. Правда, принял он меня очень торжественно, в главном зале дворца, но разговор наш был очень коротким и… совсем не дружеским. Он разговаривал со мной, как с… ничтожеством. Потом я понял, что таким образом он разговаривает со всеми, но легче от этого не стало!…
Фун Ку-цзы грустно улыбнулся, вздохнул и продолжил:
— Больше всего меня поразило то, что я никогда не видел около Цзя Шуна слуг. Даже за столом он обходился без них, хотя двое из его… магической «свиты» всегда были рядом, но это не слуги, это те самые маги, которые… ну… не совсем маги.
— Да, я знаю, кто это… — негромко вставил я.
Фун Ку-цзы бросил на меня быстрый взгляд, но расспрашивать не стал, считая, видимо, что сначала надо закончить начатый разговор.
— Ты спрашивал о том, какой у него характер, какие привычки?… Так вот, главное в нем… — Старик на мгновение умолк, а затем очень четко проговорил: — Невозмутимая жестокость! Цзя Шун нечеловечески жесток и нечеловечески невозмутим! Иногда мне казалось, что он вовсе и не человек, что он… выше людей… выше… человечества. Причем его невозмутимость поистине неколебима, а его жестокость странна и изощренна!… Да что я тебе буду объяснять, — неожиданно воскликнул старик. — посмотри на своего… ученика!…
— А при чем здесь Поганец Сю?! — удивился я.
Фун Ку-цзы в ответ усмехнулся:
— Ты что ж, никогда не задумывался, насколько необычно твой ученик выглядит?! Он же буквально ни на кого не похож!…
«Хм… — подумал я. — Уж я-то лучше всех знаю, насколько он ни на кого не похож!»
— Так вот, таким его сделал Цзя Шун!
После этих его слов я буквально разинул рот:
— То есть как?!!
Старик снова усмехнулся:
— Значит, твой ученик ничего тебе не рассказал?! Хм!… Впрочем, я его понимаю, это не то, чем можно похвастать! Учитель покрутил головой и продолжил: — Его настоящее имя Сю Чжи, а прозвищ у него столько, что хватило бы на четверых, но самые известные Поганец Сю, Красавчик Сю, Неуловимый Сю, Юркий Сю…