Драконья примула
Шрифт:
– Нет. Дело в другом. До меня дошли странные вести: некто в Тэнгурине проявляет интерес к артефактам, а также людям, обладающим необычными способностями. Уже несколько знатных семей лишились своих реликвий. Кого-то запугали, другим предложили кучу золота за древнюю безделушку. А кто-то просто стал жертвой воров, причем, кроме артефакта, ничего ценного не взяли.
Прим молчала, обдумывая её слова. Потом неуверенно произнесла:
– Вот почему вы приказали Темзен вернуться домой. Вы думаете, что леди Тэнгу тоже угрожает опасность?
– Причем
Прим невидящим взглядом уставилась в окно. Картина вырисовывалась мрачная. Как бы бабушка ни осуждала её кузину, сомневаться не приходилось: при малейшей опасности леди Тэнгу пожертвовала бы всем, от артефактов до последней серебряной монеты, чтобы спасти Темзен.
– Но зачем кому-то собирать артефакты? – спросила Прим. – Это не только опасно, но и глупо. Насколько я помню, они помогают определенному роду, и могут лишиться силы, перейдя в чужие руки.
Леди Инесса, поежившись, поправила лежащую на плечах шаль.
– Хороший вопрос. Жаль, что ответа у меня пока нет. Но я хочу, чтобы ты отныне держалась осторожно, Прим. Если узнаешь новости, что покажутся тебе необычными – хотя бы о том, что у нас появились новые соседи – сразу же сообщи мне. Не нанимай новых слуг без рекомендаций! И не выезжай никуда одна.
«Замечательно. Дом и так напоминал темницу, а теперь он станет ей на самом деле!» —грустно вздохнула Прим, но спорить не стала. В глубине души она понимала, что бабушка права.
В комнате стало очень тихо. Решив, что разговор закончен, Прим поднялась, подошла к бабушке и поцеловала её в щеку. Та на мгновение накрыла её пальцы сухой ладонью:
– Подожди минуточку. У меня есть для тебя подарок.
С трудом поднявшись, леди Тэнгу дошла до шкафа, украшенного затейливой резьбой, и открыла его. Вернувшись к столу, она положила перед Прим небольшое зеркальце в серебряной оправе.
– Это же… – Прим прижала ладони к покрасневшим щекам.
– Да, оно принадлежало Изабель, – леди Тэнгу провела пальцем по гладкой поверхности. На мгновение её глаза увлажнились, но голос звучал по-прежнему ровно. – А теперь я хочу, чтобы его взяла ты.
Прим покачала головой, но пожилая женщина с неожиданной силой вложила зеркало ей в руки.
– Пусть оно покажет тебе то, что ты хочешь увидеть, и даже то, чего боишься.
Глава 3
Прим вернулась к себе в расстроенных чувствах. Рассказ бабушки о загадочных событиях, происходящих в Тэнгурине, не слишком её заинтересовал. Даже если слухи правдивы, и кто-то действительно собирает магические предметы, ему (или ей) не добраться до хранилищ семьи Тэнгу. Но вот зеркальце, подаренное бабушкой,
Прим хотелось в него заглянуть, но эта возможность пугала. И как всегда, когда упоминалось имя Изабель, девушка вздрагивала, заново переживая тот далекий день.
Упав лицом в подушку, Прим некоторое время лежала неподвижно. Зеркальце, брошенное на туалетном столике, служило ей молчаливым укором. Девушке вдруг захотелось выбросить его или же спрятать подальше, в один из глубоких ящиков шкафа. Усилием воли Прим отогнала эту мысль: даже если бы зеркало не обладало никакой силой, она не смогла бы избавиться от вещи, принадлежащей сестре.
Вздохнув, девушка села на кровати и выпрямилась. Потом очень осторожно взяла зеркальце, словно боясь порезаться, и посмотрела в него.
Ничего не произошло. Она увидела только собственное отражение: покрасневшее от волнения лицо, разметавшиеся по плечам пряди длинных волос, темные глаза, мерцавшие, словно угольки.
Прим провела пальцем по поверхности зеркала, на миг, представив, как Изабель смотрелась в него, причесываясь перед приемом гостей или балом. Рано начав выезжать в свет, она любила повеселиться.
«В отличие от меня», – горько улыбнулась Прим. Впрочем, кто знает, как сложилась бы её жизнь, если бы не Черный полдень, болезнь бабушки, и накрывший её семью траурный покров.
Прикрыв глаза, Прим попыталась восстановить в памяти лицо сестры. К сожалению, его черты казались смазанными, словно на старом портрете. Блондинка, высокая и стройная, со смеющимся взглядом синих глаз. Бабушка и слуги говорили, что сёстры очень похожи друг на друга. Но голос Изабель она помнила хорошо: нежный, словно звучание колокольчика, он становился холодным и даже жёстким, когда девушка сталкивалась с несправедливостью.
«О чем ты думала, Изабель, когда последний раз смотрелась в это зеркало? О нас с Темзен и бабушке? О людях Тэнгурина? Или же о Гидеоне, с которым только-только обручилась? Или ты просто вышла из дома, где провела детство, и ушла, не оглянувшись…»
Прим вдруг безумно захотелось увидеть сестру. Она снова повернула к себе зеркальце и хриплым отчаянным шепотом позвала её по имени.
Полированное стекло затуманилось. Прошла минута, другая. Прим с бьющимся сердцем вглядывалась в зеркало. Оно же непростое, верно? Оно может связать её с Изабель!
Наконец, Прим поняла, что ждет напрасно. Она уронила бесполезное зеркальце на колени и долго сидела, глядя перед собой невидящим взглядом…
Ей вдруг вспомнилось утро того далекого дня, позднее названного Черным полднем. Название, как сейчас думала Прим, очень точное: впервые за долгие века солнце не взошло. Странная мгла заволокла небо, словно отделив от земли. Ни один луч солнца не смог пробиться сквозь эту завесу. Воздух, душный и вязкий, пах дымом. Внезапно налетевший сильный ветер с легкостью ломал толстые ветки, с корнем выворачивал молодые деревца и кустарник.