Дракула
Шрифт:
Итак, нам известно, что он на воде, значит, надо установить, где именно. И прежде всего точно определить, что ему уже удалось сделать, тогда станет ясна его дальнейшая цель.
Во-первых. Нужно разобраться, что он успел предпринять в Лондоне для выполнения своего общего плана, ведь времени у него было в обрез.
Во-вторых. Нужно сообразить, исходя из имеющихся у нас данных, что он успел сделать здесь.
Очевидно, что его целью был Галац, однако в накладной граф указал Варну, пытаясь сбить нас с толку, если мы установим, каким путем он покинул Англию; тогда его главная и единственная цель — бегство. Об этом свидетельствует письмо Иммануилу Гильдшейму с просьбой забрать ящик до восхода солнца. Была еще и инструкция Петру Скинскому. Здесь
Нам известно, что планы графа до сих пор удачно исполнялись. «Царица Екатерина» столь стремительно совершила свой рейс, что даже у капитана Донелсона возникли подозрения; но его суеверность в сочетании с хитростью сыграли графу на руку, судно с попутным ветром промчалось сквозь туманы и практически вслепую прибыло в Галац. Очевидно, граф все хорошо продумал. Гильдшейм принял ящик и передал его Скинскому. Скинский получил его — и тут след потерян. Мы лишь знаем, что, миновав таможню, ящик плывет где-то по реке.
Теперь разберемся, что граф сделал, высадившись в Галаце.
К Скинскому ящик попал до восхода солнца. После восхода граф смог появиться в своем настоящем виде. Возникает вопрос: зачем вообще был нужен Скинский в этом деле? В дневнике моего мужа сказано, что он был связан со словаками, занимающимися перевозкой грузов по реке; а ведь по мнению местных женщин: убийство — «дело рук словаков», что свидетельствует об общем враждебном отношении к ним. Графу нужны изоляция, уединение.
У меня такое предположение: в Лондоне граф решил вернуться в замок водным путем, считая его наиболее безопасным и незаметным. Из замка его вывезли цыгане, вероятно, они доставили свой груз словакам, переправившим его в Варну — на корабль, шедший в Лондон. То есть граф уже знал людей, которые могут помочь. Теперь, когда ящик прибыл на сушу, граф перед восходом солнца или же после заката вышел из него, встретился со Скинским и объяснил ему, как отправить ящик дальше по реке. После этого, убедившись, что все идет по плану, уничтожил свои следы, убив посредника.
Судя по карте, наиболее вероятная в данном случае река, используемая словаками, — Прут или Сирет. Я прочитала, что в состоянии гипноза слышала мычание коров, шум воды и скрип дерева. Видимо, граф в своем ящике плывет по реке в открытой лодке, управляемой веслами или шестами, — берега близко, и лодка идет против течения: такого шума воды не было бы, если бы она шла по течению.
Возможно, эта река — не Сирет и не Прут, нам нужно это уточнить. Из этих двух Прут более судоходен, но в Сирет впадает Бистрица, огибающая ущелье Борго. Делая петлю, она ближе других рек подходит к замку Дракулы.
Дневник Мины Гаркер (продолжение)
Когда я кончила читать, Джонатан обнял меня и поцеловал. Остальные пожимали мне руки, а профессор Ван Хелсинг сказал:
— Наша дорогая мадам Мина вновь преподала нам урок, оказавшись зрячей там, где мы были слепы. Мы вновь выходим на след, и на этот раз у нас есть шанс на успех. Наш враг теперь слаб, и если мы настигнем его днем на реке, наша миссия будет исполнена. Начав свое плавание, граф торопиться не будет, ибо, если выйдет из ящика, гребцы, охваченные суеверным ужасом, могут сбросить его в реку — тогда он погибнет. Зная об этом, он будет вести себя тихо. А теперь, господа, приступим к нашему военному совету; необходимо здесь и сейчас решить, кто что будет делать.
— Я достану паровой катер и пущусь вслед за ним, — сказал лорд Годалминг.
— А я — лошадей, чтобы следовать за ним по берегу на случай, если он высадится, — предложил мистер Моррис.
— Хорошо! — одобрил профессор. — И то и другое прекрасно. Но никому из нас нельзя действовать в одиночку. Чтобы преодолеть силу, нужна сила, а словаки сильны, грубы и имеют при себе оружие.
Мужчины заулыбались — у каждого из них был небольшой арсенал.
— Я привез с собою несколько винчестеров, — сказал мистер Моррис, — они помогут справиться с целой толпой и с волками. Вы ведь знаете, что и граф принял свои меры предосторожности, поэтому-то миссис Гаркер и не смогла правильно истолковать услышанные ею звуки. Мы должны быть готовы ко всему.
— Пожалуй, я пойду с Квинси, — заметил доктор Сьюворд. — Мы привыкли вместе охотиться и вдвоем можем противостоять кому угодно. Но и тебе, Арт, нельзя оставаться одному. Возможно, придется сразиться со словаками, и тут не должно быть случайного срыва — тогда могут рухнуть все наши планы. На этот раз нельзя допустить никаких случайностей; мы не успокоимся, пока не отрубим графу голову и не убедимся в том, что он более не оживет и не перевоплотится.
При этом он смотрел на Джонатана, а тот на меня, и видно было, что Джонатан просто-таки разрывается на части. Конечно, он хотел быть со мной, но именно у тех, кто поедет на катере, наибольший шанс разделаться с… с… вампиром (почему мне так трудно писать это слово?). Он молчал, и тогда слово взял профессор Ван Хелсинг:
— Друг Джонатан, это ваше дело по двум причинам. Во-первых, вы молоды, отважны, а эта схватка может потребовать много сил; кроме того, это ваше право — уничтожить того, кто причинил столько горя вам и вашим близким. Не бойтесь за мадам Мину, я позабочусь о ней. Сам я стар. Ноги мои уже не могут бегать быстро. Я не привык ездить верхом, вести погоню или сражаться со смертоносным оружием в руках, но тоже могу бороться, хотя и несколько иными способами. Могу и умереть в случае необходимости, как и вы, молодые. Но пока вы, лорд Годалминг и друг Джонатан, помчитесь на быстром маленьком пароходике по реке, а Джон и Квинси будут следить за берегом на случай, если монстр высадится, мы с мадам Миной направимся в самое сердце вражеского стана. Пока старая лиса заперта в своем ящике и поднимается вверх по течению, мы пойдем по следам Джонатана: из Бистрицы, через ущелье Борго — в замок Дракулы. С помощью ясновидческого дара мадам Мины мы найдем дорогу и после восхода солнца постараемся добраться до рокового места. Нам предстоит многое сделать, освятить землю замка, чтобы навсегда уничтожить это инфернальное гноище.
Тут Джонатан резко прервал его:
— Вы хотите сказать, профессор Ван Хелсинг, что повезете Мину в ее ужасном состоянии, зараженную этой дьявольской болезнью, прямо в логово к чудовищу? Ни за что на свете! Ни за какие блага! — На минуту от негодования он даже лишился дара речи, а потом продолжал: — Да знаете ли вы, что это за местность? Разве вы видели это сатанинское кубло с мерзкими призраками в лунном свете, где каждая пылинка несет в себе частицу кошмарного чудовища? А зубы вампира на горле вы когда-нибудь ощущали?
Джонатан повернулся ко мне, взгляд его упал на мой лоб, и, протянув ко мне руки, он закричал:
— О Боже мой, чем мы прогневили Тебя и навлекли на себя весь этот ужас?!
Тут успокаивающе прозвучал ясный, уверенный голос профессора:
— О мой друг, конечно же, я уберегу мадам Мину; боже упаси, я никогда не возьму ее в это ужасное место. У нас еще много работы, не рассчитанной на ее присутствие. Кроме вас, Джонатан, все уже видели, что нужно делать, чтобы очистить это проклятое место. Но не забывайте, в каком ужасном положении мы находимся. Если граф ускользнет от нас — а он силен, ловок, хитер, — то на этот раз он сможет проспать хоть целое столетие, и тогда наша дорогая, — профессор взял меня за руку, — составит ему компанию и станет такою же, как и те, которых вы, Джонатан, видели. Вы рассказывали нам об их жаждущих губах, вы слышали их чудовищный смех, когда они схватили шевелящийся мешок, брошенный им графом. Вы содрогаетесь, а ведь все это может случиться. Простите меня за то, что я причиняю вам такую боль, но это неизбежно. Друг мой, разве все это не жестокая необходимость? Ради нее, может быть, и я буду вынужден пожертвовать жизнью. Ведь если кому-то и придется пойти в то логово и составить им компанию, то, конечно, именно мне.