Драм

Драм.

Глава 1.

Я брёл по улице, на душе скребли кошки. Дождь ещё этот! Почти как у классика - настроение гнусное, погода - мерзопакостная! Хотя, с утра никаких неприятностей не предвиделось. Всё случилось из-за этого моего отчёта! Вообще-то, если честно, то дело и не в нём вовсе, а в моём начальнике, Сергее Петровиче. Вернее, в его ко мне отношении. Оно же, без всяких сомнений, являлось предвзятым, что выливалось в разные мелкие замечания и придирки по пустякам. Я уже к этому как-то привык и не обращал особенного внимания, но вот чтобы так сходу забраковать отчёт да

Вообще, надо было его как-то осадить, призвать к порядку что ли. Например, стукнуть кулаком по столу. Или поставить вопрос ребром. В сознании всплыла сценка, как я пытаюсь взгромоздить на начальственный стол большой вопросительный знак. Скрюченная фигура сопротивлялась, старательно пряча своё ребро. Я встряхнул головой, воображение разметало картинку на кусочки.

Нет, уж лучше по столу кулаком. Жест краткий, но ёмкий, выражающий крайнюю степень возмущения, а главное - не требующий слов. Я сжал пальцы в кулак, поднёс конструкцию к самым глазам. Кулачок получился так себе, хиленький. Рассмотрел его с разных сторон - нет, вряд ли смогу с помощью этого качать права.

Во время экспериментов с конечностью я не заметил, как очутился возле магазина. В витрине отразился субъект с согнутой в локте ручонкой. Мне не пришло в голову ничего лучше, чем помахать ему ладошкой. Отражение ответило размытым движением руки. Да уж, не мачо! Худенькая фигурка в пальто, мягко говоря, не впечатляла. Из-под растрёпанной причёски торчали ненавистные уши. Я их не любил с самого детства, потому что натерпелся из-за них всякого нехорошего.

 Нет, слышали-то они хорошо, тут проблем нет. Зато имели оттопыренный вид, отчего я всегда подвергался разным обидным прозвищам. Именно поэтому мне приходится носить длинные волосы - пытаюсь скрыть недостаток. Правда, удаётся не очень - моя лопоухость выпирает из-под причёски как палец из дырки.

Хоть бы ростом был повыше немного. Попробовал встать на цыпочки – тип в витрине повторил мой маневр, но лучше не сделался. Пальтишко на нём задралось над коленами, что ещё больше прибавило несуразности отражению. Нет, надо что-то делать с осанкой. Ведь есть же всякие упражнения. Вот если, к примеру, выпятить грудь, а живот, наоборот, втянуть, должно быть лучше! Попробовал проделать такое, вышло ровно наоборот. Живот выполз вперёд, грудь решила прилипнуть к спине. Да ну его нафиг! Бицепсы, трицепсы! Главное голова! Вернее, что у неё внутри.

Последнее утверждение несколько потешило самолюбие, а кривляния у витрины приподняли дух. Правда, не сильно. В сознании снова всплыло лицо Сергея Петровича, мыслями я перенёсся в давешнюю сценку.

– Что, это, я вас спрашиваю, такое?!- толстый палец-сосиска ткнулся в папку с отчётом.

Я поднял глаза на патрона – Сергей Петрович возвышался над столом грузной тучкой. Его заплывшие глазки блистали негодованием, а пухлые щёки покраснели от злости. В обширной лысине отражался свет от верхних светильников. Галстук на рубашке сбился набок, отчего в облике шефа случилась какая-то неправильная асимметрия.

– Я, между прочим, жду ответа на свой вопрос! – продолжило плевать ядом начальство.

– Это отчёт, - мне хотелось придать голосу твёрдости, но вышло какое-то блеяние.

– Это, - толстая пятерня накрыла плод многодневных стараний, - не отчёт. Это – фигня

Я был категорически не согласен, но возражать не решился.

– Как я с этим поеду на конференцию? Что я там покажу?

Последовала короткая пауза, в течение которой Сергей Петрович глубоко дышал, я старался не делать этого вообще. И чего взъелся? Может, дома неладно? Или поругался с кем? А теперь вот пар выпускает. И конечно, лучшей кандидатуры, чем я, для этих целей просто не подобрать.

– Вы что, хотите, чтобы меня подняли на смех?! – с той стороны стола продолжали попрекать отчётом.

– Нет, - ответил я, и зачем-то кивнул головой.

Шефа мой жест поверг в лёгкое недоумение. Он смотрел на меня, как абориген на Кука. Будто прикидывая, сожрать меня сразу или отложить удовольствие на потом.

– В общем, так, - судя по всему, Сергей Петрович подходил к финалу спектакля, - к завтрашнему дню всё переделаете!

Тон, каким был озвучен вердикт, прений не предусматривал. Да я, собственно, возражать и не собирался. У меня было только одно желание – избавится от этой злобствующей тушки. Я схватил со стола папку и, не глядя на шефа, выбрался в приёмную. Секретарша Танечка моё появление проигнорировала. Впрочем, она поступала так всегда. Я для неё как бы и не существовал вовсе. Да это и понятно с её-то внешностью. А всё-таки обидно, могла бы хоть посочувствовать.

От грустных мыслей меня отвлекло ощущение резкой сырости. Ну вот, ко всему прочему угодил в лужу. Ботинок целиком погрузился в локальное болотце. В общем, чёрная полоса жизни вошла в свою активную фазу!

 Расстроенный, мокрый и злой я открыл дверь квартиры, зашвырнул портфель в угол. Взгляд зацепился за холодильник. Взять, да напиться что ли? Крамольная мысль закралась под корочку и укрепилась там невидимым провокатором. Нет, нельзя! Отчёт, будь он неладен! Их превосходительству Сергею свет Петровичу он не подошёл. Им, видите ли, надо на конференцию ехать. Вот сам бы тогда и писал! А не придирался по пустякам. В чём хоть там дело-то? Чего не понравилось?

Подошёл к портфелю, погладил по коже. Ладно, старик, не дуйся! Просто нервы ни к чёрту! Верный приятель позволил себя расстегнуть, я выудил из его недр папку. Раскрыл. Сразу заметил пометки Сергея Петровича. Ну и что тут наваяло мудрое руководство? Блин, какой-то дурдом! Ему, видите ли, недостаточно статистических выкладок. И я должен предоставить дополнительные данные. Чушь, в общем! Сути отчёта это не поменяет, только мне лишний геморрой. Ладно, раз велено – переделаю. Только если этот Петрович, который Сергей, снова начнёт катить на меня бочку, я не знаю что будет! Хотя в глубине души, конечно, понимал, что не будет ровным счётом ничего.

Мягкотелость – это не состояние тела, а нетвёрдость натуры. Вот тут я поделать с собой ничего не мог. Всякий раз, когда ко мне приближалось начальство, я превращался в бесхребетную статую. То же самое происходило и в смысле женщин. Не помогали никакие аутотренинги и всяческие статьи, которые находились на эту тему. Видимо, патологическая скромность, будь она неладна, вбита в меня природой изначально. То есть с рождения. Хотя, как известно, скромность не порок! И вообще, она украшает! Несмотря на твёрдость, с которой я его произнёс, сомнительный лозунг уверенности не прибавил. Я вздохнул и отправился принимать душ.