Драма из ревности

Автор неизвестен

— Разумеется, м-р Холмс.

— Вставь самую чувствительную пластинку и сперва сними эти подтеки, а потом и трупы. Волосы этой женщины мы возьмем с собой. Затем, отправляйся в ближайшую парикмахерскую и купи мне мужской парик, черный, с пробором, прочесанным до самого затылка.

— Хорошо, начальник! Я сначала сбегаю за париком, а потом сделаю снимок.

Гарри ушел. Снаттербокс заволновался.

— Да что это за сумасшествие! На что вам черный парик? Зачем вы хотите срезать у этой женщины волосы? Не довольно

разве нескольких прядей. Неужели вам нужна сейчас вся коса? Вы, может быть, продаете волосы? Вы — парикмахер, что ли?

— Ничего подобного! — возразил Шерлок Холмс, который всегда с удивительным терпением переносил все выходки Снаттербокса. — Мне только важно узнать, у кого куплен этот рыжий парик?

— Парик? — ошалел инспектор.

— Конечно! Разве вы не видите, что эти волосы не настоящие; правда, они ловко сплетены с настоящими, их даже не легко будет снять, но тем не менее я докажу вам, что прав.

Действительно, прошло довольно много времени, прежде чем сыщику удалось снять с головы фальшивые волосы; однако лицо покойницы не особенно от этого изменилось; только волосы ее стали несколько реже и короче.

— Ну скажите! — удивился Снаттербокс, — это, вероятно, какая-нибудь актриса, которую убили во время представления.

— Удивительные вы делаете иногда открытия, милейший Снаттербокс, — возразил Шерлок Холмс и, достав пузырек с какой-то жидкостью, принялся обмывать ею волосы покойницы,

Через двадцать минут они почернили и, точно по мановению волшебного жезла, все лицо совершенно преобразилось.

— Ну-с, милейший Снаттербокс, что вы на это скажите? — улыбаясь спросил Холмс.

— Черт возьми, м-р Холмс, вы действительно молодец! — не мог не сознаться инспектор. — Но скажите, как это вы так быстро все сообразили? Вы, вероятно, уже заранее составили себе какое-нибудь определенное мнение?

— Совершенно верно. По состоянию тел я заключаю, что они были в воде не долее шести часов.

— Браво! Таково же мнение и полицейского врача!

— Да, но только он забыл отметить, что несчастные умерли, по крайней мере, за десять часов до того, как очутились в Темзе!

— Чем же вы это-то докажете?

— По ногтям, господин Снаттербокс.

Полицейский инспектор, растопырив свои тощие пальцы, похожие на лапки паука, стал их внимательно разглядывать.

— Гм! Это надо будет запомнить!

— У вас тоже пятна на ногтях, господин инспектор, — вмешался вернувшийся Гарри Тэксон, — однако, будем надеяться, что ваша смерть наступит не так уж скоро!

Но это было уже чересчур. Снаттербокс огрызнулся и начал читать молодому сыщику пространную нотацию о самомнении современной молодежи, о ее неуважении к старшим и т.п.

Между тем Шерлок Холмс надел, принесенный Тэксоном, черный парик на лысую голову покойника.

И опять, точно по волшебству, произошло превращение:

присутствующие увидали человека, не старше тридцати лет, с симпатичным, умным лицом.

Снаттербокс вытаращил глаза.

— Но… но…, — начал он захлебываясь, — ведь это все какие-то престидижитаторские опыты, м-р Холмс! Откуда же вы узнали, что этот человек носил парик?

— Он и не думал носить, у него были хорошие, густые, черные волосы.

— И что же, они у него все выпали? — попробовал было сострить инспектор, но Гарри вопросительно посмотрев на своего начальника, сказал:

— Я, кажется, догадываюсь, каким образом вы пришли к такому заключению.

Холмс кивнул ему головой, ободряя его говорить.

— А именно?

Молодой сыщик принялся объяснять.

— Когда вы, взяв увеличительное стекло, стали разглядывать лысину покойника, я сейчас же сообразил в чем дело, присмотрелся и тоже увидел на голом черепе бесчисленные черные точечки, ничто иное, как луковицы волос; с правой стороны, вплоть до самого затылка, точечки эти стояли гораздо реже, на основании чего и можно было заключить, что здесь находился пробор.

— Браво! — сказал Холмс, — вижу, Гарри, ты начинаешь делать успехи. Будьте любезны, м-р Снаттербокс, занести все это в протокол!

Снаттербокс, затаив в душе досаду, вследствие нового своего поражения, скрепя сердце, принялся записывать показания знаменитого сыщика. Несколько минут в комнате слышался только скрип пера.

Гарри Тэксон тем временем сделал несколько фотографических снимков, а Шерлок Холмс вырезал из платья покойницы большой лоскуток с кровавым пятном.

В эту минуту, дежурный чиновник, все время с большим интересом следивший за всеми приемами знаменитого сыщика, подошел к нему.

— М-р Холмс! — сказал он. — Все это вышло оригинально: я просил вас пожаловать по поводу одного только кубка, а вы с места в карьер разбиваете все наши теории о самом преступлении. Не хотите ли теперь посмотреть на этот кубок?

Сыщик кивнул головой. Чиновник принес кубок.

— Где он лежал? — спросил прежде всего Холмс.

— Между покойниками.

Шерлок Холмс задумался. Значит тот, кто положил этот кубок в гроб, имел какую-то причину желать, чтобы его там нашли. Несомненно, что осмотр кубка должен дать важные указания.

Сыщик взял кубок и стал его разглядывать.

— Черт возьми, ценная штука!

В самом деле, это был довольно широкий кубок, тяжелый, золотой, какие употреблялись в средние века. По верхнему краю шел венок сверкающих рубинов.

— Да, — сказал Холмс после некоторого раздумья, — этому кубку, по крайней мере, триста лет, но он, по-моему, несомненно английского происхождения.

— Но скажите на милость, м-р Холмс, при чем этот трехсотлетний кубок? Какое отношение имеет он к этим двум несчастным?