Драма из ревности
Шрифт:
— Но ведь это еще не доказывает, что он умер, — заметил Холмс.
— Конечно, нет, но только очень уж он любил всякие опасные приключения: то поедет в Африку охотиться на львов, то в Америку — воевать с индейцами, то на Кавказ — взбираться на неприступные горы… Ах! удивительный был человек, мой дорогой лорд… и вместе такой молодой, красивый, изящный… я всю жизнь не найду себе покоя, если с ним что-нибудь стряслось!
— Ну, поживем — увидим! — заметил Холмс. — Что до меня, то я никаких духов не боюсь; у меня сон хороший! Итак, через несколько дней я буду владельцем
— Хорошо! — согласился незнакомец.
Они пошли в единственный кабачок, который находился в рыбацкой деревушке. Шерлок Холмс заказал вина.
— Одну минутку! — сказал незнакомец, — я только посмотрю на свою лошадь.
Холмс сел за стол. Американец скоро вернулся.
— Вы курите? — предложил он, протягивая сыщику свой портсигар.
Холмс поблагодарил, взял папироску и закурил.
— Хороший табак, — сказал он, — где вы его покупаете?
— Это китайский; немножко подбавлено опия.
— А! Очень хороши, только немножко крепки, я…
Шерлок Холмс сказал последние слова медленно, точно сквозь сон; вслед затем рука его бессильно опустилась, голова откинулась назад.
Когда хозяин кабачка принес бутылку с вином, гость его лежал уже без сознания.
Прошло два часа, прежде чем сыщик пришел в себя.
Между тем вернулся и Гарри Тэксон.
— Ничего! Маленький обморок! — сказал ему Холмс. — Проклятый американец со своими папиросками! Впрочем, я сам виноват, зачем не был более осторожным!
— Я встретил его на дороге! — сказал Гарри. — Он несся во весь опор.
— Да, очевидно, у него было не очень-то чисто на душе! — сказал Холмс и пощупал у себя боковой карман. Портфеля не было.
— Так вот какого сорта господам! Впрочем, добыча его не ахти как велика: каких-нибудь сто фунтов; но… вот это гораздо досаднее: в портфеле были и мои визитные карточки; вероятно, он только и хотел убедиться в том, кто я… ну все равно… начнем борьбу!
Холмс встал и расплатился.
— Ты знаешь, Гарри, ведь этот человек — убийца!.. Я не задержал его только потому, что у меня нет против него достаточных улик. Надо его оставить пока на свободе, а накрыть его… впрочем, он скоро явится.
— Я полагаю, начальник, что он не очень-то захочет попасться нам на глаза.
— А я держу пари, что он придет скорее, нежели ты думаешь. Пока вернемся в Лондон и покончим дело с нотариусом.
На другой же день Холмс был уже владельцем замка «Юнона», а через два дня въехал в него вместе с Гарри Тэксоном.
Вечером сыщики пошли прогуляться.
— Одного только я не понимаю, начальник, — сказал по дороге Гарри. — Вы говорите, что таинственный незнакомец — убийца, т.е. вы, очевидно, считаете его виновным в смерти той несчастной четы. С другой стороны, принимая во внимание, что вы непременно хотели купить этот замок, я начинаю думать, что мужчина, убитый им, есть не кто иной, как лорд Сеймур.
— Ты угадал!
Гарри невольно остановился.
— Начальник,
— Говори, говори, Гарри, я очень рад, если ты осветишь вопрос с разных сторон.
Гарри почесал затылок.
— Во-первых, — сказал он, краснея от волнения, — отчего же никто не отозвался, когда мы поместили портрет лорда в газетах; ведь эти рыбаки здесь, очевидно, должны же его знать?
— На это я тебе скажу, Гарри, что эти бедняки едва ли читать лондонские газеты, а разве только какой-либо местный листок, который, конечно, не поместил наших фотографий, кроме того, лорд почти никогда не бывал дома, а годами путешествовал.
— Но все-таки, мне кажется, они должны были помнить его лицо! — не унимался Гарри.
Холмс улыбнулся.
— Я утверждаю, что нет, иначе, конечно, уже навел бы у них справки.
— В таком случае я убежден, что вы не сделали этого еще по какой-то особенной причине, о которой мне пока не говорили.
— Опять угадал.
Гарри задумался.
— Вот что! — вдруг воскликнул он. — Я укажу вам еще на одно обстоятельство.
— Говори!
— Если этот человек убил лорда Сеймура, то как же нотариус мог получить от него письмо в то время, когда, по всем расчетам, лорда уже не было более в живых?
— Все это было бы совершенно верно, друг мой, но дело в том, что лорд этого письма и не писал. — Холмс достал свой новый портфель. — История эта сразу показалась мне в высшей степени подозрительной, — продолжал он. — Отчего это лорд вдруг продавал свой замок, а главное — по такой неслыханно дешевой цене. Я попросил нотариуса показать мне письмо; вот оно — присмотрись-ка хорошенько.
Гарри прочел письмо.
— Гм! Почерк, действительно, кажется мне немного знакомым… Но ведь нотариус, без сомнения, знал почерк лорда.
— Конечно, знал; но он великолепно подделан; тем не менее, я нахожу некоторые характерные черточки, точь-в-точь похожие на те, которые подметил в любовных письмах, найденных у Смитсона.
— Черт возьми! — проговорил Гарри, — в таком случае наш таинственный американец тождественен с тем грабителем церкви, который вот уже сколько времени водит за нос всю лондонскую полицию.
— Я в этом убежден так же, как и в том, что он угостил Смитсона напитком, от которого тот отдал Богу душу. Всеми этими нечистыми делами он нажил себе изрядное состояние, — я полагаю около 20.000 фунтов. На эту сумму он хотел купить замок «Юнону» и вот, от имени лорда известил нотариуса, чтобы тот назначил его к продаже за баснословно низкую цену.
— Для того, чтобы затем продать его вдвое дороже! — заметил Гарри. — Нечего сказать, ловкий делец!
— Я не думаю, чтобы это именно была его главная цель; мне кажется, он имел в виду другое.
— А что? Начальник, скажите ради Бога!
— Предположение мое несколько смелое, милый Гарри, и мне не хочется о нем говорить. Догадайся сам!
— Не могу, начальник!
— В таком случае тебе придется подождать.
Глава IV
Призраки-соперники