Драйв Астарты
Шрифт:
– Пожалуйста, – сказал судья, – мисс Вакехиа, пройдите на место свидетеля.
Дейдра, одетая в майку с орнаментом маори из черных, белых и красных зигзагов и юбочку «piupiu», состоящую из черных, красных и белых шнурков, пришитых к поясу, лёгкой походкой прошагала из сектора прессы в центр зала.
– Я здесь, – сообщила она, – и что вы хотите у меня спросить, мистер Уайтмид?
– Вы праздновали Хэллоуин на Туамоту-Фетиамити в Анти-Каабе, не так ли?
– Да. Мы там с вами и познакомились, если вы помните.
– Я помню. А вы помните, как я отговаривал вас от трансляции в эфир этого действия, заведомо оскорбительного для мусульман?
– Вы отговаривали всех представителей прессы. И что дальше?
– Дальше, мисс Вакехиа, сознаете ли вы, что эта трансляция спровоцировала захваты заложников в Египте и Таиланде и последующую цепь трагических событий, в ходе которых множество людей
– Нет, – она отрицательно покачала головой. – Я убеждена, что и эти события, и ряд аналогичных событий в прошлом спровоцировали безответственные люди вроде вас, мистер Уайтмид. Люди, которые призывают уважать самые антигуманные, грязные и отвратительные верования на планете и идти на поводу у психопатов и террористов.
В зале раздались аплодисменты, кто-то крикнул: «Так держать, Дейдра! Врежь этому ублюдку!». Уилки Гэмп постучал молоточком по столу.
– Тише, леди и джентльмены! Мистер Уайтмид, не надо устраивать тут дискуссию о толерантности, не имеющую отношения к рассматриваемому делу!
– Простите, ваша честь, но это имеет отношение к делу, и я сейчас объясню, почему.
– Так объясняйте, а не тратьте время на посторонние разговоры.
– Я как раз к этому приступаю. В резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН чётко установлена недопустимость диффамации какой-либо религии, подстрекательства к религиозной ненависти и осквернения религиозных объектов или символов. Я прошу принять во внимание эти акты, подписанные, в частности, Новой Зеландией. Защита религий необходима для защиты прав человека. Мы говорим о секулярном характере современных демократических государств, но мы должны признать, что секулярные правовые нормы основаны на общепризнанных нормах морали, а эти нормы морали основаны на религиозных нормах, на заповедях мировых религий. Без этой основы секулярное право, касающееся человека, семьи, дома и имущества, рухнет, как мост, у которого подломились опоры. Кто-то скажет: при чем тут ислам? Ведь западный мир, частью которого является Британское содружество, включающее и Новую Зеландию, построил свою правовую систему на основе христианства. Да, это так. Но, давайте не забывать: у христианства и ислама общие корни. Решение главных моральных задач человечества от сотворения мира до проповеди Иисуса изложено в коране и в библии практически одинаково. Идея моральных обязанностей человека перед Создателем и следующие из этого нормы отношений между людьми есть и в библии, и в коране. Мы называем это иудео-христианскими ценностями, но их можно назвать и христианско-исламскими. Да, есть специфические принципы ислама, непонятные для нас, и мы не желаем жить по ним. Но если мы превратим глумление над исламскими святынями и ценностями в допустимую или, хуже того, в одобряемую практику, то скоро такому глумлению подвергнутся и христианские ценности. Мы не заметим, как одно плавно перетечет в другое, а даже если и заметим, то не сможем противостоять этому, если сегодня, с позиции секулярного права, определим защиту религии, как терроризм, и не дадим правовую оценку провокации с Анти-Меккой. Да, мусульмане, защищая свою религию, порой доходят до экстремизма, до эксцессов. Они переживают оскорбление своих святынь острее, чем граждане стран Запада. Но, быть может, они, имеют право защищать свою религию, как и мы имеем право защищать, например, христианство? Высокочтимый суд и присяжные! Если, по-вашему, защита религии, это криминал, то, конечно, людей, которые каким-либо образом защищают свою религию, надо наказать жесточайшим образом или выдать по запросу в страну, где за религию расстреливают. Сделать это надо, невзирая на последствия. «Fiat justitia, pereat mundus». Да свершится справедливость, хотя бы из-за этого погиб мир. Но, если у вас есть сомнения, то надо судить этих людей лишь за эксцесс при защите своей религии. За похищение четырех граждан Новой Зеландии без причинения существенного вреда здоровью. Это деяние объективно совершено и наказуемо по закону… Спасибо, что выслушали меня.
Возникла пауза, в течение которой Десембер Крузо сняла и повесила на спинку стула пиджак от элегантного сиреневого костюма, закатала рукава снежно-белой рубашки, взбила «перья киви» на своей нео-панковской прическе и поинтересовалась.
– Ваша честь, вы позволите мне ответить этому человеку?
– А вы уверены, что ваш ответ будет иметь отношение к делу? – спросил судья.
– Я полностью в этом уверена. И, мне кажется, что принцип состязательности сторон требует, чтобы в суде прозвучали мнения, отражающие противоположные позиции.
– Да, – согласился Уилки Гэмп, – это по-своему логично. Вы можете ответить.
Крузо расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, разгладила воротничок, и неожиданно лучезарно улыбнулась, как будто адресовав эту улыбку персонально каждому в зале.
– Привет киви! Привет, хозяева страны длинного белого облака, простирающегося от Южного тропика до Южного Полюса! Великой страны с простыми обычаями. Да! Я сказала на счет простых обычаев потому, что вот этот человек, – она махнула рукой в сторону Логрина Уайтмида, артистично вложив в этот жест немыслимое количество брезгливости, – …говорил так путано, что мне пришлось не по-детски напрячь мозги, чтобы понять, к чему он клонит. А он клонит к тому, что наша страна, Аотеароа, это задворки Европы, и что у нас, киви, нет ни своей культуры, ни своих традиций, а есть только древнееврейские заповеди, которым нас научили махатмы из Лондона.
В зале послышались смешки и свист. Судья постучал молоточком по столу.
– …Адвокат Уайтмид, – продолжила Диззи, – утверждает, что наше благополучие и процветание построено на чём-то вроде шариата, и что мы, киви, должны защищать шариат, а то наше общество развалится! Что мы тупые, полуграмотные овцеводы и рыбаки, которых надо держать в узде шариатских правил, а иначе мы превратимся в безмозглую толпу бездельников, бродяг, воров и алкоголиков! Он убеждает нас, что принципы свободы и автономии личности надо срочно отменить и взять за образец исламские эмираты, где вешают на площади, или закапывают в землю по шею, а потом забивают камнями любого, проявившего неуважение к исламу. Если Саудовская Аравия, Судан, Пакистан, Иран, Афганистан и Сомали – это такие продвинутые страны…
В зале снова послышался шум, и судья опять постучал молоточком.
– … Или, – продолжила она, – если мигранты из этих исламских стран внесли большой позитивный вклад в развитие нашей Аотеароа… (раздались смешки в зале, но судья не отреагировал)… то надо согласиться с адвокатом Уайтмидом. Надо признать, что эти исламисты правы, когда занимаются запугиванием, и применить к ним минимальные санкции. Этим мы покажем, что Аотеароа твердо встала на путь ликвидации вредной свободы и стремится к исламско-христианской шариатской теократии. А если мы не согласны с оценкой, которую Уайтмид дал нашему обществу, если мы, на основании объективного положения дел и наших традиций, имеем другое мнение, то нам надо показать, что наша юстиция беспощадна к террористам, пытающимся шантажировать граждан нашей страны и к их сообщникам. Надо, чтобы у других исламистов пропало желание захватывать наших ребят и диктовать нам условия. Я не сторонник крайней жестокости, но если другого языка они не понимают, то надо разговаривать на этом. Я заканчиваю, и прошу суд предъявить присяжным протоколы перехвата телефонных переговоров между лидерами исламистов в Таиланде и представителями Федерации исламских ассоциаций Новой Зеландии. У меня пока всё. Спасибо.
…
20. Прелюдия к ремеслу рудокопов космоса.
=======================================
…50-метровый корвет, корпус которого кажущийся непропорционально-широким по отношению к довольно умеренной длине, легко и почти бесшумно выскользнул из-под огромного купола верфи и плавно развернулся к югу, отбросив к берегу Минамитори изогнутую дугой пологую волну. Кильватерный след был пока еле заметен, два легких опорных элемента на малой скорости скользили по воде, не оставляя видимого следа. Директор Олаф Экхелм, демонстративно не прикасаясь к управлению, пыхнул длинной толстой сигарой, и повернулся к гренландскому военпреду, капитану первого ранга Рансону.
– Увеличим скорость, а Брокнар?
– Я бы посмотрел ход на сорока узлах, – ответил гренландец.
– Сорок узлов, резко, кэп Пан, – скомандовал Экхелм.
– ОК, товарищ директор, – невозмутимо ответил Пан Понг, положив ладонь на пульт.
– Sgu skide… (чертово дерьмо) – изумленно произнес каперанг, хватаясь за поручень, поскольку ускорение, немыслимо-высокое для относительно небольшого, но все же, достаточно тяжелого боевого корабля, чуть не бросило его на переборку.
– Есть сорок узлов, – сообщил Понг.
Экхелм, заранее взявшийся за поручень, снова пыхнул сигарой и спросил.
– ещё?
– Крейсерская, – лаконично предложил Брокнар Рансон.
– Шестьдесят, узлов, кэп, – произнес швед.
– ОК, товарищ директор, – отозвался кореец, и последовал новый рывок.
– Ну, вот, – Экхелм показал кончиком сигары на спидометр. – Крейсерская скорость, Брокнар. Кстати, как вы собираетесь назвать этот мини-корвет? Просто, интересно.
– Мы назовем его «Loki», – ответил гренландский каперанг, и добавил, – а сейчас, я хотел бы посмотреть ход на максимальной скорости, если не возражаете.