Дрекавац
Шрифт:
— Глупец, — проворчал священник, тоже работавший веслом. — Греби лучше, не болтай, а то устанешь.
Но Маркус не унимался. Ему было приятно помечтать о возможностях, которых у него нет; магия представлялась ему несправедливо легким усилием, в отличие от искусства владением мечом, на что он посвятил все юношеские годы. Брассика и так чувствовала презрение к тем, кто постиг магию, но от Маркуса пренебрежение шло величайшее. И сейчас, подтрунивая над девушкой, мечник сквозь рыжие усы бросал одну за другой шутки про волшебников и волшебниц, умеющих то, что никогда в трудную минуту не находится
— Эх! Брассика, расскажи, чему вас учат в великих заведениях? Поделись с нами тайным знанием, а то скучно стало. Вот у меня школа была простая — это двор, чучело да старый стражник из Эйны.
Магиня никак не отреагировала. «Если я позволю слуге так обращаться со мной, что же будет дальше? — подумала она. — Со священником, как ни странно, у меня проблем нет, сидит себе тихо, а с рыжим нужно что-то делать. Да, он старше и владеет мечом, держит под защитой и чувствует себя мужчиной. Но я всем плачу, меня должны слушать, мои приказания должны исполняться, мое поручение нужно выполнять. Что же тут непонятного?».
— Как скоро мы доберемся до притока реки? — спросила Брассика.
— Да пока идем потихоньку, к концу дня доберемся, — ответил Маркус.
— Почему к концу дня? Почему так долго? Я надеялась, что выйдем до полудня.
Маркус засмеялся.
— А не слишком ли? — заметил он.
Священник сказал примирительное, весь пыхтя от работы: «Если будет благоволить бог, то и путь окажется кратким».
— Вы мне заговариваете зубы, — со злобой ответила Брассика. — Плохо работаете. Опаздывать нельзя.
Маркус негодующе прекратил грести. Рудольф же, не заметив сразу, ещё сделал пару гребков, пока не остановился, из-за чего лодку повернуло в сторону. Мечник, красный и нахмуренный, пытался, по-видимому, подобрать легкое слово, но тянуло на крепкую брань. Атропа ждала. Рудольф делал воздухом порывистое «фих!», потирая морщинистый лоб рукавом.
— Куда же мы так торопимся? — спросил Маркус.
Вдруг брызг воды окатил девушку. Это была рыба, выпрыгнувшая у самой лодки и по несчастью упавшая под ноги. Брассика закричала, увидев щучью пасть, нацелившуюся на её сапог; трактирщица загоготала у самого уха девушки и легонько, как будто из шалости, подпинывала щуку поближе к ней. Маркус закричал «не упусти!», а Рудольф, весь распарившийся, перенапрягся с веслом и горел румяным. Щучья пасть наконец-то нашла свою жертву, уцепившись за штанину Брассики. От хаотичных перемещений лодка закачалась сильнее и намеревалась перевернуться, Маркус, не вставая, веслом шлепнул по спине Брассике, от чего она тут же уселась обратно, затем резким и коротким ударом контузил щуку.
Рыба замерла. Все затаили дыхание, ожидая. Маркус ещё раз ударил веслом.
— Щука отдала душу богу, — сказал священник. — Вот и славно, будет ужин.
— Как смеешь ты бить меня? — Брассика, чувствуя себя униженной поступком Маркуса, попыталась выдернуть весло из его рук, но тот, секунду опешивши, не поддался. Лодка снова закачалась. Рудольф попробовал унять, неудачно протиснувшись между сцепившимися — в лоб влетели рукояткой весла, он заныл от удара.
— Ох! — крикнул священник, схватившись за быстро набухающую шишку.
— Как смеешь ты? — Брассика повторилась. Маркус молча сопротивлялся, не отпуская весло. Усы его, казалось, стали ещё рыжее. Борт резко качнулся вправо, и тело девушки вместе с лодкой накренилось; потеряв равновесие, Брассика с криком рухнула в реку.
Сапоги, набравши воды, потянули её на дно; пытаясь вынырнуть, она поочередно стянула их с ног, но силы покинули, когда пальцы почувствовали вязкий ил под собой, тело поразило судорогой от нехватки воздуха. Водоросли колыхались и прикасались к Брассике, как шершавым языком буро-зелёные листья облизывали её руки и лицо.
Потемнело в глазах.
В воду кто-то прыгнул, грубо обхватил девушку и понес наверх, к солнцу. Первый вздох оказался столь желанным, сколь и болезненным, отплевываясь и кашляя, Брассика беспомощно бултыхалась и разводила руками в попытке удержаться на плаву.
— Берись! Берись за весло! — крикнули из лодки.
Энергично вытянули сначала девушку, потом её спасителя.
Они лежали и часто дышали, тряслись от холода и пробовали чем-нибудь укрыться. Брассика подняла голову и увидела над собой Рудольфа, цокавшего языком, Атропу, распиравшую от негодования, и Маркуса, мокрого и рыжеволосого с головы до пят. Говорить ей ничего не хотелось. Благодарить тоже.
— Так дальше плыть нельзя, — сказала трактирщица. — А ну, братцы, взяли курс на берег.
Никто не воспротивился её приказу. Взявшись за свободное весло, она вместе со священником принялась работать, под ритмичное: «Р-раз, два, р-р-раз, два…»
До берега добрались быстро. Лодку затащили по песку. Бриллиантовый лес здесь покрыт тёмно-зелёным и каштановым одеялами: ёлки сбрасывали иголки, а мелкие кустарники шуршали иссохшей листвой, при каждом дуновении ветра роняя её. Каменные валуны, округлые и в белую крапинку, лежали хаотично. Где-то кричала ворона.
— И что теперь? — спросила Брассика.
Ясно, что слуги ей таковыми больше не являются.
— Что-что, разобьем лагерь на ночлег. Дальше двинемся, как только обсохнем.
— Сохнуть будем до утра?
— Да.
— Так не пойдет, — возмутилась Брассика. — У меня по плану добраться до гоблинского лагеря за день.
— План будем менять, — жестко заявила Атропа. — Действовать по-старому мы не станем.
— Я хочу…
— Мало ли что ты хочешь! — крикнула Атропа. — Послушай, касатка: мы проплыли несколько миль и устроили мордобой, скажи, ради этого я согласилась бросить своих детей? Ох и сели вы мне на уши тогда в трактире. Губить свою жизнь не намерена, а ты ещё мала и должна набраться опыта, прежде чем командовать.
Маркус и Рудольф молчали. Священник припал к большому камню, не глядел ни на кого, только скрестил руки на груди в ожидании. Маркус выжимал мокрую одежду. Брассика не пыталась искать в них поддержки — ей думалось, что последние дни унижений опорочили её, и никакое золото теперь не поможет. «На их месте я попробовала бы заколоть меня, а все ценное прибрать», сказала она себе.
— Ясно мне, что поспешили с подвигами, — продолжила трактирщица. — Нахрапом замок не возьмешь. А не то подохнем при первой стычке. Нужно разобраться, что и кому суждено