Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии
Шрифт:
Монеты и эпиграфические находки. Памятники письменности, обнаруженные на территории Северной Бактрии, относительно многочисленны и достаточно разнообразны. В очень небольшом числе представлены греческие надписи, например на алтаре из храма в Тахти-Сангине (LitvinskijB.A., Pitchikian, 1981b). Надписи преимущественно короткие — на глиняных сосудах или граффити на стенах древних сооружений. Прежде всего таковы памятники бактрийской письменности, представляющие собой надписи на бактрийском языке, сделанные с помощью греческого алфавита (Henning W.B., 1956; 1960), к которому был добавлен один знак для передачи отсутствующего в греческом языке звука «ш». Первоначально, видимо еще в пору вхождения Бактрии в состав Ахеменидской державы в VI–IV вв. до н. э., для бактрийского языка начали
Однако наибольшее распространение получила именно бактрийско-греческая письменность, созданная на основе греческого делового письма в I в. до н. э., если считать, что она применялась на монетах Герая, или при первых кушанских правителях, во всяком случае при Кадфизе II. При Канишке эта письменность в ее раннем варианте, получившем наименование «монументальное» письмо, заменяет на монетах греческие легенды. К IV в. н. э. развивается курсивное письмо, характеризующееся наличием лигатур и просуществовавшее в южных районах Средней Азии до IX в. н. э. Судя по всему, существовали специальные школы писцов — дибиристаны. На Джильберджине был найден глиняный черепок, на котором начинающий писец выводил свои первые знаки (Лившиц В.А., 1979, с. 97). В Северной Бактрии монументальное письмо представлено шестистрочной надписью на пьедестале скульптурной группы, найденной при раскопках Айртама. В ней упоминаются ремонтные работы, проведенные на местном культовом центре в правление Хувишки (Тургунов Б.А., Лившиц В.А., Ртвеладзе Э.В., 1981).
Ранний этап развития бактрийской письменности отражает и надпись на хуме, обнаруженная в Душанбе (Лившиц В.А., 1953). Большинство курсивных надписей, найденных в Северной Бактрии, представляют собой короткие тексты на обломках глиняных сосудов из раскопок Фаязтепе, Зартепе, Теппаишах и Каратепе. Последняя коллекция особенно многочисленна и интересна, поскольку ее дополняют надписи на стенах пещерного комплекса, сделанные разнообразными посетителями уже в пору его упадка и запустения (Лившиц В.А., 1969; 1977; Harmatta J., 1969; Хумбах Х., 1972).
Надписи на обломках сосудов скорее всего означали имя дарителя. На одном из сосудов была даже двуязычная надпись — индийская, письмо брахми, и бактрийская, бактрийско-греческим письмом. Текст ее идентичен: «(Дар) Буддаширы, проповедника дхармы» (Грек Т.В., Лившиц В.А., 1972). Надписи на стенах составлены в основном по одному образцу, призванному увековечить имена посетителей: «когда сюда пришли (или пришел)» с последующим перечислением имен и иногда с указанием года. Надписи эти, сделанные острым инструментом по глиняной штукатурке, плохо сохранились, что вызывает разночтения при их толковании. Интересно, что имена большинства лиц, посещавших опустевшую буддийскую святыню, — зороастрийские. В одном случае сохранилась и дата, читающаяся как 35 год, но неизвестно, какой эры. Х. Хумбах предлагает видеть здесь отсчет по реконструируемой им эре «малых кушан», что соответствует 267–268 гг. н. э. (Хумбах Х., 1972, с. 128).
Индоязычные надписи связаны, видимо, в основном с буддийскими и сделаны с использованием письменностей кхароштхи и брахми (Воробьева-Десятовская М.Н., 1964; 1974). В Каратепе они преимущественно встречаются на сосудах, причем, по наблюдению исследователей, был выработан даже местный вариант орнаментального стиля вотивной надписи (Грек Т.В., 1964, с. 80). В основном, надписи упоминают имя дарителя, но сделаны на сосудах самых различных форм (Грек Т.В., Лившиц В.А., 1972). Имеются и надписи-поучения, представляющие, судя по всему, выдержки из буддийских сочинений, причем в самой Индии сосуды с такими надписями неизвестны. Полностью сохранившийся текст, помещенный в нижней части одного сосуда, гласит: «Тот, кто различия между личностями, отсекая, устраняет, тот находится на переднем конце пути» (Ветроградова В.В., 1975, с. 70).
Индийские надписи письмом кхароштхи имеются и на золотых слитках из дальверзинского клада. В них содержится указание на точный вес бруска и приведено имя чиновника, видимо выдававшего
Имеются данные и о распространении в древней Бактрии других видов письменности. Так, в нижнем слое Явана найдена греческая надпись из восьми букв, процарапанная до обжига на стенке хума (Литвинский, 1973а, с. 17). Малочисленность подобных находок, вероятно, связана с тем, что в Северной Бактрии слои греко-бактрийского времени в сколько-нибудь широких масштабах пока не вскрывались. Опустевшие сооружения Каратепе посещали не только местные жители, пользовавшиеся бактрийской письменностью, но и представители сасанидской армии, попавшие сюда в пору кушано-сасанидских войн. Об этом свидетельствуют две среднеперсидские надписи — в одной упомянут писец по имени Зик, а в другой приведена дата 60 или 61 г. При отсчете от начала правления Сасанидов эта дата соответствует 268–269 гг. н. э., а при более обычной для сасанидского государства практике датирования по правлению отдельных шахиншахов претендентом на такого долгоправящего царя является лишь Шапур II, и тогда дата соответствует 369–370 гг. н. э. (Луконин В.Г., 1969а, с. 46).
Особый интерес представляет открытие в южном Афганистане в местности Даште-Навур наскальной надписи, выполненной тремя письменностями — бактрийско-греческой, кхароштхи и еще одной неизвестной исследователям (Fussman G., 1974). Знаки этой письменности встречены на серебряной чашечке из сакского кургана Иссык в южном Казахстане, датированного V в. до н. э. Допускается, что эта пока еще не дешифрованная система письма могла быть связана с саками (Лившиц В.А., 1976, с. 165, прим. 14), либо с какой-то другой племенной группой кочевников, сокрушившей греко-бактрийское царство. Установлено, что образцы этой письменности имеются в Сурх-Котале, а также представлены на двух черепках, происходящих один из Халчаяна, а другой — с Каратепе.
Хотя исследователям пока остаются недоступными кушанские архивы, для которых, видимо, употреблялись документы на органических материалах, прежде всего на коже, уже известные памятники письменности позволяют сделать интересные исторические заключения: их относительно широкое распространение свидетельствует о сравнительно широкой грамотности в кушанской державе. Некоторые исследователи полагают, что орудиями письма являлись также заостренные костяные палочки типа стилей, столь часто встречающиеся при раскопках кушанских памятников. Но даже и надписи, сделанные краской или процарапанные по глине, достаточно многочисленны и разнообразны.
Господствующим языком местного населения, видимо, был бактрийский, хотя в буддийских центрах, учитывая язык основных религиозных текстов, широко распространены надписи на кхароштхи и брахми. Вместе с тем примечательно, что даже в этих центрах постепенно устанавливается двуязычие, как об этом свидетельствуют надписи, одинаковые по содержанию и сделанные на одном сосуде, но на двух языках. И, наконец, сам характер письменности, принятой в кушанской державе, указывает на огромную роль эллинских традиций в бактрийской культуре. В это время в Парфии, Согде и Хорезме были распространены системы письма, основанные на арамейской письменности, приспособленной к некоторым лингвистическим особенностям местных языков. Как мы видели, подобное бактрийско-арамейское письмо было создано и в Бактрии, но не получило широкого признания. И в официальных текстах на монетах, и в монументальных надписях на крупных архитектурных памятниках, и в бытовой практике, отразившейся в надписях на сосудах или автографах на стенах пещер, решительно господствовала бактрийско-греческая письменность. Этому способствовала и общая культурная традиция, и политическая преемственность монетных выпусков первых кушанских правителей и, наконец, значительное число более или менее метисированных потомков греческих колонистов, пользовавшихся языком своих предков.
Чекан греко-бактрийского государства был основан на выпуске главным образом серебряных монет аттического стандарта с теоретическим весом тетрадрахмы в 17,1 г и драхмы в 4,27 г. В Северной Бактрии драхма Деметрия найдена в Халчаяне, а серебряная монета Антимаха — на месте древней переправы через Амударью, неподалеку от впадения в нее Сурхандарьи. Более показательны для развития местного денежного обращения находки монет мелких номиналов, изготовлявшихся из бронзы. Такие монеты Евтидема были обнаружены на Дальверзине, в Термезе, на Шордепе, на Шахринау, Агафокла — на Зартепе и Деметрия — в Гиссарской долине.