Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии

Кошеленко Геннадий Андреевич

В соседней Вахшской долине находились, по крайней мере, два крупных ирригационных района. Первый-это Явано-Обикийкская долина, где располагалось крупное городище Яван или Гаравкала, имеющее в плане вид прямоугольника размером почти в 30 га (Юркевич Э.А., 1965). Культурные слои имеют здесь на вскрытых участках мощность до 10 м и характеризуют культуру всех основных комплексов древней Бактрии за исключением, пожалуй, греко-бактрийского (Зеймаль Т.И., 1969; Литвинский Б.А., 1973а, с. 14–17). Второй ирригационный район располагался в нижней части Вахшской долины. Система каналов, орошавших почти 40 тыс. га, детально изучена Т.И. Зеймаль (Зеймаль Т.И., 1969; 1971а, б).

Начало освоения района оседлыми земледельцами относится, как и в соседней долине Кафирнигана, к середине I тысячелетия до н. э. В кушанское время здесь

существовало не менее двух десятков поселений, в том числе такой сравнительно крупный центр, как городище Нафыркала площадью в 13 га. Видимо, была сделана попытка создать и новый административный центр района путем постройки крепости Кухнакала, которая, однако, по каким-то причинам так и не была полностью обжита (Давидович Е.А., Литвинский Б.А., 1954; Литвинский Б.А., 1956). Исследователи этого памятника стремились на основании общих соображений отнести время его создания к концу греко-бактрийского периода, но убедительные археологические данные в пользу такого заключения отсутствуют.

Ряд, в основном небольших, древних памятников имеется в долине другого притока Амударьи — р. Кызылсу (Ставиский Б.Я., 1977б, с. 70–72). Здесь, по-видимому, административным древним центром было городище Саксанохур площадью 5 га с возвышением в одном из углов, где вскрыт монументальный комплекс, определенный исследователями как дворцово-храмовый (Литвинский Б.А., Мухитдинов Х.Ю., 1969, с. 177). Для отделки комплекса широко применялся камень, из которого были выточены базы колонн, капители и даже стволы самих колонн. На территории прилегающего поселения в числе прочих объектов были открыты также гончарные печи, указывающие на развитие в этом центре ремесленного производства (Мухитдинов Х.Ю., 1958).

Наконец, особо следует остановиться на памятнике, расположенном у слияния Вахша и Пянджа, дающих в этом месте начало Амударьи. Он носит название Каменного городища (Тахти-Сангин) по обилию встречающихся на нем каменных кладок и архитектурных деталей. Площадь его невелика — около 5 га. Шурфовкой установлено наличие шести строительных горизонтов (Мандельштам А.М., 1966а, с. 146). Выгодное положение городища на местности усилено крепостными стенами, выложенными из камня. Возможно, одна из главных функций этого памятника в древности — крепость на переправе. Однако это была не просто крепость для воинских отрядов — в последние годы здесь раскапывается культовый комплекс с центральным четырехколонным залом, окруженным обводным коридором (Пичикян И.Р., 1979). В полу коридора были устроены ямы, содержащие посвятительный сброс различных культовых и бытовых объектов. Помимо многочисленных костей животных и тысяч железных наконечников стрел, здесь обнаружены части мебели из слоновой кости и музыкальных инструментов, в числе которых флейта и лира, найдены также бальзамарии с притертыми пробками, обрывки парчи, расшитой золотыми нитками. На обнаруженных здесь же небольших бронзовых пластинках помещены изображения Эротов (Литвинский Б.А., Пичикян И.Р., 1979). Интересны обкладки ножен мечей с изображением льва, держащего оленя, Геракла и Марсия, Александра Македонского в облике Геракла. Очень ценен миниатюрный каменный алтарик с бронзовой статуэткой Марсия и греческой надписью — посвящением богу реки Оке. Не менее интересны глиняные и гипсовые статуэтки, пластинки из слоновой кости со сценами охоты и т. д. (Litvinskij B.A., PichikiyanI R., 1981a, b).

Фортификация. Характерной чертой древнебактрийской культуры было широкое распространение укреплений. Стенами были окружены и крупные городские центры и значительная часть небольших поселков. В последнем случае они могли иметь и административно-фискальный характер, но в равной мере свидетельствуют о развитии фортификации (Сабиров К., 1979; Дальверзинтепе, с. 21 и сл.). Мощные сырцовые стены из пахсы и кирпичных кладок представляют собой развитие именно восточных, в данном случае бактрийских, традиций. Показательно, что даже город Ай-Ханум, построенный греками на Амударье и сохранивший в чистом виде многие черты греческой архитектуры, имеет массивные пахсовые стены, явно не имеющие ничего общего с эллинской фортификацией.

При постройке стен обычно первоначально сооружались массивные платформы, которые, выступая вперед на 3–4 м в сторону окружавшего рва, образовывали род протейхизмы. Весьма типичен внутристенный коридор, предназначавшийся для перебрасывания сил защитников на наиболее угрожаемый участок. Сами бойницы в виде прямоугольных щелей иногда со стреловидным навершием часто располагались веерным пучком и, судя по высоте над полом стрелкового коридора, предназначались главным образом для стрельбы с колена. Имелись

и ложные бойницы, которые с архитектурной точки зрения оживляли внешнюю гладь стены, а с функциональной должны были создать у осаждавших впечатление о многочисленности защитников крепости. Поскольку древнебактрийские города длительное время существовали на одном и том же месте, их укрепления, как правило, при детальном изучении рисуют сложную картину перестроек, когда древнейшие стены оказывались забутованными более поздними кладками, и все сооружение в целом образовывало внушительный массив. Ширина стрелкового коридора обычно составляла от 1,3 до 1,7 м и можно с уверенностью сказать, что в отдельных случаях он имел сводчатое перекрытие. Первоначальные стены таких городских центров, как Зартепе и Дальверзин, имели относительно небольшую толщину, но по мере закладки коридоров и устройстве на этом массиве, как на фундаменте, новых стен, их общая толщина достигала 9-11 м.

Можно говорить о существовании определенного фортификационного канона, особенно ярко представленного в тех городских центрах прямоугольного или квадратного плана, которые явно создавались под эгидой центральных властей. Для них характерен внутристенный коридор и прямоугольные башни, обычно с внутрибашенными помещениями, при расстоянии между башнями от 17 до 20 м. Таковы стены Кейкобадшаха, Дальверзина и даже сравнительно небольшого поселения Хайрабадтепе. Разумеется, в рамках общей схемы наблюдаются и индивидуальные особенности, характеризовавшие деятельность отдельных архитекторов. Так, строители Кейкобадшаха устроили на башнях выступы длиной в 3 м и с выходом за внешнюю грань башни на 0,8 м. Сами размеры башен здесь стандартны и составляют в длину от 12,6 до 13,6 м (Кузьмина Е.Е., Певзнер С.Б., 1956). В Кухнакала длина башен близка 17 м, но и стены и башни расчленены квадратными раскреповками (Давидович Е.А., Литвинский Б.А., 1954), что безусловно придавало всей крепости парадный вид, хотя едва ли усиливало саму фортификацию.

В Зартепе нарушение канона наблюдается в том, что башни здесь имеют полукруглую форму при диаметре в 8,5 м. Расстояние между башнями здесь исключительно стандартно и на восточном фасе городища, вскрытом полностью, составляет 34 м (Сабиров К., 1978). Имеются внутрибашенные сооружения с выводящими наружу бойницами и с закопченными нишками, где, видимо, во время ночных дежурств устанавливались светильники (Сабиров К., 1978). Северобактрийская фортификация была рассчитана в первую очередь на оборону от пеших и конных стрелковых контингентов, не подкрепленных сколько-нибудь мощными осадными орудиями. Видимо, именно этим объясняется и слабое развитие протейхизм, и небольшая толщина внешних стен, порой составлявшая, как это было на цитадели Дальверзина, всего 2 м (Дальверзин, 1978, с. 18).

Застройка. Археологические исследования в Бактрии позволяют, хотя бы и в самой общей форме, представить характер застройки поселений. В частности, можно представить характер жилища как сельского, так и городского. Рядовая застройка города известна на примере городища Зартепе (Завьялов В.А., 1979б). Дома вытянулись вдоль главной городской улицы. Каждое отдельное домовладение имело площадь 600–800 кв. м. Своими сравнительно узкими проходами домовладения выходили на внутриквартальную улочку, идущую параллельно главной магистрали. С противоположной стороны находились небольшие хозяйственные дворики, также входившие в состав каждого из этих домовладений. Внутри комплексов различаются жилые комнаты с тщательной отделкой стен, иногда даже покрытых алебастровой штукатуркой, подсобные строения и склады со стоящими в них несколькими хумами. Близкие по размерам и характеру рядовые жилые дома обнаружены и на Дальверзине (табл. CXV–CXVIII).

Дальверзин, однако, интересен тем, что он дает пример домов представителен городской верхушки. Планы двух раскопанных домов этого типа сходны: в двор выходил крытый колонный айван, за которым располагался вестибюль, ведущий в большой квадратный зал — михман-хану. О состоятельности обитателей этих домов свидетельствует находка в зарытом под полом кувшине клада золотых предметов, главным образом брусков с надписями, а также различных ювелирных изделий.

Жилище сельского населения лучше всего может быть представлено на примере домов поселения Аккурган (Пидаев Ш.Р., 1978). Здесь выделяются разделенные незастроенными участками пять многокомнатных хозяйственно-жилых комплексов, занимающих каждый площадь не менее 550 кв. м. Судя по всему, эти комплексы были местом обитания большесемейных общин, входивших в состав аккурганской земледельческой общины как основной единицы сельскохозяйственного производства. Полученные материалы указывают на занятия жителей Аккургана сельским хозяйством, а также на развитие некоторых производств, связанных с обработкой его продуктов (ткачество, виноделие, изготовление ступок и зернотерок).