Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии

Кошеленко Геннадий Андреевич

Для Средней Амударьи в настоящее время выделяется не менее 10–15 иконографических типов. Столь большое их количество нельзя объяснить лишь разным временем их создания или этническими различиями отдельных групп населения. Например, в Старом Чарджоу со слоями первых веков н. э. связаны находки статуэток трех разных типов. Среди терракот Мирзабеккалы выделяются по крайней мере девять иконографических типов, причем некоторые из них представлены несколькими вариантами, указывающими на длительное почитание одних и тех же божеств. Все это свидетельствует о существовании на Средней Амударье культа нескольких женских божеств. Значение их, вероятно, было разным. Некоторые пользовались почитанием у всего населения побережья, сфера влияния других, видимо, ограничивалась отдельными районами.

Какое-то божество, пользующееся почитанием на всем побережье Амударьи, представляют статуэтки, изображающие женщину с сосудом в руке и венком в другой. Статуэтки этого типа найдены в Чарджоуском оазисе, окрестностях Керки (Пилипко

В.Н., 1977а, тип. III), в районе Термеза (Альбаум Л.И., 1960, с. 28, 29, рис. 14; Массон М.Е., 1940 б, с. 77, рис. 49) и в Саксанохуре (Мухитдинов, 1975, с. 379). В северной половине области были популярны статуэтки богини в складчатых одеждах и без культовых атрибутов. В южных районах области большим почитанием пользовалась богиня, культовыми атрибутами которой были сосуд и виноградная гроздь. В этом же районе распространены фигурки богинь в плотных накидках с длинными ложными рукавами. Находки терракотовых статуэток богини с виноградной гроздью и в накидках с ложными рукавами известны по раскопкам в центральных районах Бактрии (Кругликова И.Т., Сарианиди В.И., 1971, с. 164, рис. 65; Кругликова И.Т., 1974, с. 36, рис. 26, 1). Встречены также идольчики с вылепленными от руки туловом и головой, оттиснутой в форме. Здесь же отмечены редкие находки сидящей богини, широко распространенной во всей Бактрии.

В числе стилистических особенностей женских культовых терракот Средней Амударьи можно отметить следующие. Все изображения строго фронтальны. Богини, за исключением одного типа, изображены прямостоящими, но в положении рук наблюдается значительное разнообразие, в некоторых случаях руки вообще не изображены. В соответствии с этим значительная часть богинь не имеет культовых атрибутов. В качестве культовых атрибутов местных божеств используются виноградная гроздь, венок, сосуд, возможно, плод граната. Высота статуэток от 8,2 до 16,5 см. Отношение высоты головы к высоте туловища обычно 1:3.

В коропластике Средней Амударьи можно обнаружить некоторое сходство с терракотами Маргианы, Согда, Бактрии и Хорезма, что свидетельствует об общих истоках и путях развития этого явления в культуре древней Средней Азии. Однако в целом при сравнении терракот с побережья Средней Амударьи с аналогичными изделиями из сопредельных областей отчетливо прослеживается самобытность коропластики этой области, позволяющая ставить вопрос о существовании среднеамударьинской школы коропластики, отражавшей особенности местной этнокультурной среды. Несмотря на большое разнообразие физических типов, представленных на терракотах, в облике женщин этой области отмечаются некоторые общие черты. Большинство головок изображает женщин европеоидного типа с длинным, сильно выступающим носом, маленьким близко расположенным к носу ртом, массивным подбородком и покатым лбом. Выделяются также особенности этнографического порядка, касающиеся причесок и покроя одежд. Прически короткие, во многих случаях богини простоволосые. За исключением одного случая, платья всегда длинные. Широко распространена его отделка многочисленными складками и накладными украшениями. Следует также отметить татуированные (?) кольца на щеках.

Помимо женских культовых статуэток, на поселении Аккала вблизи Карабекаула найдена статуэтка бодисатвы, свидетельствующая о наличии среди местных жителей приверженцев буддизма. Статуэтка изображает сидящего в позе созерцания бодисатву в короне с перекинутой через грудь цепью.

На основании стилистических особенностей и изучения стратиграфии памятника статуэтка датирована II–IV вв. н. э. (Пилипко В., Масимов И., 1969). В стилистическом отношении она обнаруживает большое сходство с буддийской пластикой Гандхары. Однако она несомненно является продукцией местных ремесленников. Статуэтка сработана штампом тонкой моделировки, но оттиск некачественный из-за недостаточно плотного наполнения формы глиной. При выемке из формы глина в некоторых местах расслоилась. Тыльная сторона статуэтки неровная с глубокими отпечатками пальцев. Все это заставляет предполагать, что перед нами пробный или бракованный образец терракотовой статуэтки.

Фигурка найдена не в крупном городском центре, связанном с международной торговлей, а на небольшом сельском поселении. Это наряду с фактом несомненного ее местного изготовления указывает на довольно глубокое проникновение буддизма в среду местного населения.

Среди статуэток светского характера подавляющее большинство составляют фигурки животных и всадников. Наиболее многочисленны фигурки коней. Вылеплены они от руки, очень обобщенно. Небольшая морда, стоячая грива, короткий хвост, конусовидные прямые ноги. У многих фигурок на спине следы прикрепления наездников. Целых фигурок всадников нет. Наилучшую сохранность имеет крупная (высота 18 см) статуэтка из Мирзабеккалы. Фигурка наездника также схематична. Всадник, грудь и шея лошади украшены оттисками кружков, возможно, это условная передача доспехов. Оригинальна статуэтка «тяни-толкая» с Чоплидепе. Это — гибрид из двух лошадиных протом, смотрящих в разные стороны. Головы и ноги сколоты. На спине следы прикрепления двух наездников,

видимо, также смотревших в разные стороны. На фигурке частично сохранилось изображение упряжи, украшенной кружками и насечками. Большинство этих статуэток, вероятно, уже изготовлялось как детские игрушки, хотя некоторые по традиции могли сохранять культовое назначение (Пугаченкова Г.А., 1973 а, с. 117). Возможно, для изготовления подобных фигурок наездников использовался штамп, найденный на городище Мирзабеккала. Он предназначался для изготовления небольших мужских головок с вислыми усами, подтреугольной бородкой и конусовидной шапки с меховой (?) оторочкой по низу.

Другой этнический тип передает поясная мужская статуэтка с городища Беширкала (Дурдыев Д., 1976). Одутловатое слегка монголизированное лицо, усы с подкрученными концами, длинная клиновидная борода, растущая только на подбородке. Оригинальная прическа со свисающей в виде прямоугольного зубца челкой.

Третья мужская статуэтка с побережья Средней Амударьи связана с совершенно иной культурной средой. Это — найденное в районе Керков терракотовое изображение сасанидского вельможи (Пилипко В.Н., 1977а). Статуэтка выполнена в строгом соответствии с канонами сасанидского официального портрета конца III — начала IV в. Появление этого иконографического образа на побережье Амударьи связано с вхождением этой территории в состав Сасанидского государства.

Сведения о денежном обращении области в настоящее время могут основываться примерно на сотне документально зафиксированных монетных находок. В древности Амударья в среднем своем течении являлась важной торговой артерией, связывающей многие экономические центры Средней Азии. В письменных источниках имеются упоминания о том, что по Амударье плавали парфянские купцы (Бичурин Н.Я., 1950, с. 151) и о том, что в древности имелась возможность доставлять товары из Индии в Черное море водным путем (Страбон, XI, VII, 3). Через побережье Амударьи несомненно проходили и важные сухопутные торговые трассы. Все это способствовало развитию товарно-денежных отношений в среде местного населения.

Наиболее ранними документально зафиксированными монетными находками на побережье Амударьи являются парфянские драхмы [51] ; две Синатрука (77–70 гг. до н. э.) и одна Фраата III (70–57 гг. до н. э.). Одна монета Синатрука найдена в г. Керки (Массон М.Е., 1928, с. 285), две другие парфянские драхмы найдены на городище Мирзабеккала (Массон М.Е., 1955б, с. 205; Пилипко В.Н., 1976б).

Три независимые друг от друга находки парфянских драхм заставляют предполагать их участие в денежном обращении Средней Амударьи в I в. до н. э., тем более что никакие другие монеты этого времени в этой области пока не найдены. Причины, вызвавшие обращение парфянских монет на побережье Амударьи, пока неясны. Появление здесь парфянской серебряной монеты могло быть следствием экономического влияния Парфии, ее территориальных захватов или результатом ввоза иностранной валюты из драгоценного металла для удовлетворения нужд внутреннего рынка.

51

В литературе имеются сведения о находках на побережье Средней Амударьи дарика и греко-бактрийских монет. Эти сообщения могут приниматься к сведению, но ими нельзя оперировать как документальными фактами. Поскольку сведения о находке дариков в Керки основываются на не заслуживающем особого доверия устном сообщении их продавцов (Массон М.Е., 1973б, с. 7), а о находке греко-бактрийских монет в Келифе имеется лишь косвенное упоминание в научно-популярном издании (Масальский В.Н., 1913, с. 270–271).

В первых веках нашей эры на Средней Амударье получили распространение кушанские монеты. В настоящее время здесь зафиксировано более 50 кушанских бронзовых монет (Пилипко В.Н., 1978). Цифра довольно значительная, если учесть разведывательный характер проведенных исследований. Синхронные монеты иных чеканов на территории побережья неизвестны. Все это является убедительным аргументом в пользу массового обращения кушанских монет на данной территории. При рассмотрении вопроса об ареале кушанских монет необходим дифференцированный подход, поскольку границы территории, на которую распространялось экономическое и политическое господство Кушан, несомненно, неоднократно изменялись за многовековой период существования этого государства. Наиболее ранние монеты, принадлежащие чекану Вимы Кадфиза (два экземпляра), пока обнаружены только на городище Мирзабеккала, расположенном на крайнем юге области. Находка монет Канишки (9 экземпляров) также связаны с южной частью области. Самый северный пункт находки этих монет находится в районе Халача. Возможно, при дальнейших исследованиях они будут обнаружены и севернее, но пока данные об их обращении в Карабекаульском и Чарджоуском оазисах отсутствуют. Достоверные сведения о вхождении всей области в сферу экономического и, вероятно, политического господства Кушанского государства имеются для периода правления Васудевы I и его преемников.