Древние чары и Синдбад
Шрифт:
– Все в порядке, почтеннейшая… Это просто слуги Царицы…
– Какой царицы? Откуда здесь взяться каким-то слугам?
– Это слуги Царицы змей, добрая женщина. Мы сражались. И она вышла победительницей… Боюсь, с моей смертью у нее больше не останется врагов…
– С твоей смертью?
– Да… Думаю, остались считанные минуты… И после этого мы с тобой простимся навсегда, прекраснейшая…
Ох, как же давно никто не называл Мадину прекрасной! Это простое слово придало женщине сил. Она почувствовала себя куда более могучей, чем даже сотня сотен богатырей.
– Я отнесу его домой. И выхожу… Если Аллаху будет угодно, чтобы этот уважаемый человек выжил, то он выживет. Ну а если ему суждено умереть, то он умрет, как надлежит правоверному, и будет упокоен со всеми почестями, причитающимися правоверному! Ну а теперь…
И Мадина потащила неизвестного в черном плаще. Конечно, ее сил было бы маловато, чтобы донести до собственного дома взрослого мужчину, но тот, кого почтенная ханым нашла в песках, должно быть, постился уже очень давно и весом едва превосходил пятнадцатилетнего подростка. Ни единого стона не вырвалось из его уст – похоже, он уже готовился к встрече с самим Аллахом всесильным и всемилостивым. Но смелая ханым решила, что этот удивительный человек, иссушенный, словно сами пески, еще не готов предстать перед повелителем всех правоверных. И потому, невероятными усилиями все же доставив его к себе домой, принялась за врачевание.
О упрямство женщины! Ты – сила столь мощная и столь несокрушимая, что многие законы, земные и небесные, склоняются в почтительном поклоне перед тобой. Склоняются и подчиняются. Ибо известно, что проще исполнить прихоть, чем доказать, что она неисполнима.
Вот так и получилось с излечением неизвестного в черном плаще. Омывая его исхудавшее тело, Мадина насчитала почти сотню следов от змеиных зубов. Сотню! Хотя для того, чтобы свести в могилу человека, бывает достаточно и одного-единственного. Неудивительно, что этот странный человек прощался с неизвестной спасительницей. Наверное, он знал, что дни его сочтены.
Но Мадина этого не знала и не хотела знать. Эликсиры и настойки, снадобья и отвары, что придумали хитрые люди за всю историю медицины, оказались сильнее даже самого сильного змеиного яда. И через несколько месяцев уважаемая ханым поняла, что ей удалось одержать победу в этом соревновании с силами природы.
Она, Мадина, победила: неизвестный в одно прохладное осеннее утро сам вышел во дворик. Он был еще более изможденным, чем в день своего спасения, но на его щеках уже не играл лихорадочный румянец, глаза смотрели трезво и спокойно, а руки не тряслись в ознобе и не корчились в судорогах.
– Благодарю тебя, прекраснейшая, отважнейшая из женщин! Ты вернула меня к жизни!
– Здравствуй и ты, незнакомец! Как чувствуешь себя?
– Намного лучше, – мужчина улыбнулся. И улыбка эта оказалась столь солнечной и светлой, что сердце Мадины затрепетало.
– Ну что ж, я рада это слышать. И рада тому, что вижу перед собой не умирающего, а выздоравливающего человека.
– Но скажи мне, почтеннейшая, как удалось тебе победить яд слуг Царицы змей?
–
Человек недоуменно покачал головой.
– Простым знахарям не дано победить яд самой Царицы… Ни один из смертных не знает средства против него…
– Выходит, уже знают…
– Выходит, что так.
Тут неизвестный вдруг переменился в лице.
– Но ты, уважаемая… ты же не колдунья?
Мадина рассмеялась.
– О нет, глупый человек. Я простая женщина, вдова по имени Мадина. Я златошвейка и уже много лет нахожу самую изысканную и строгую красоту в песках пустыни.
– Златошвейка… Быть может, дело в этом… Или в холодном металле… Вероятно, это то, чего я не мог учесть…
Мадина молчала. Она уже поняла, что перед ней человек необычайной учености. Но кто он? Женщина с любопытством смотрела на своего собеседника, решив, что не будет задавать вопросов. «Он и сам расскажет мне все, – подумала она. – Ему только надо дать немного времени…»
Несколько минут стояла полная тишина, лишь бесшумно мелькала игла в проворных пальцах уважаемой ханым. Да, Мадина шила всегда – для нее это уже стало и лучшим лекарством от любого беспокойства, и лучшим времяпрепровождением, и, конечно, недурным заработком. Вскоре женщина заметила, что ее собеседник вышел из задумчивости и с большим удовольствием рассматривает ее умелые руки и ее, о Аллах, как же можно было так забыться, непокрытые волосы, и улыбающееся лицо.
– Прости меня, красавица, я не назвался. Меня зовут Саддам ибн Мехмет.
– А я Мадина, златошвейка.
И почтенная ханым вновь опустила глаза к шитью. Она чувствовала, что через миг ее неизвестный гость поведает о себе. Но торопить его не хотела – терпению златошвеек может позавидовать и самый терпеливый из йогов, чудотворцев таинственной страны Хинд.
– Знай же, умная и добрая Мадина, что я происхожу из древнего рода магов. В нашем семействе мужчины посвящали всю свою жизнь борьбе с порождениями Иблиса Проклятого, с его детьми и с детьми его детей.
– Прости мне мой глупый вопрос, уважаемый Саддам, но как же бороться с ними, если они бессмертны?
– О да, – Саддам улыбнулся слегка покровительственно. – Они бессмертны, как и сам их прародитель. И потому бороться с ними следует не мечом или ножом, а магией. Некогда, так давно, что уже истерлись все воспоминания о нем, жил на свете маг, решивший стать вровень с богами. Он изготовил напиток бессмертия и… и все же оказался смертным. Но не в этом дело… Однако он был первым, кто смог победить в магическом поединке одно из порождений врага всего живого. Так он доказал, что борьба с этими существами возможна. Вот поэтому и появились маги, колдуны, ставящие перед собой необыкновенно высокую цель – извести всех детей самого Иблиса Проклятого и, быть может, его самого.