Древний свет
Шрифт:
Остатки харадской конницы растворились во тьме. Истребительные команды нолдоров еще продолжали преследовать разрозненные и малочисленные отряды орков. Вертолетчики получили долгожданную передышку. Лугарев настолько вымотался, сделав за день шесть боевых вылетов, да еще приняв участие в похоронах, что завалился спать прямо в грузовой кабине Ми-24, не обращая внимания на возню техников, обслуживавших перетрудившуюся за день машину. У армии дракона Орлангура дела шли далеко не так блестяще. Моргот обрушил на них всю свою нечисть, воины Серединного княжества были вынуждены срочно окапываться, но это не спасло их от драконьего пламени. Орлангур лично ввязался в битву, но, хотя он и был сильнейшим существом на данной линии времени, и он спасовал, когда на него набросились сразу полтора десятка крылатых драконов Моргота.
Только вмешательство истребителей Вечности, оказывавших огневую поддержку, спасло Орлангура. Дракон получил много серьезных ранений, но и шесть его противников были разорваны на части. Видя, что дела у восточных союзников плохи, Бартон приказал ввести в бой резервные силы. Пока Ми-24В отстреливали противотанковыми ракетами балрогов — нельзя сказать, что очень успешно — истребители МиГ-23МЛД завязали над пустыней воздушный бой. Пять крылатых драконов были уничтожены ракетами, еще четверо — те, что напали на Орлангура — получили серьезные раны, после чего авиация союзников завоевала господство в воздухе. К сожалению, это произошло как раз под вечер, и победителям не суждено было воспользоваться плодами своей победы. Единственные, кто в воинстве Орлангура обладал ночным зрением, были эльфы — авари, но их было слишком мало. Тринадцатое октября стало несчастливым днем для группы «Пустыня».
Орлангур, хотя и был ранен, не потерял способность рассуждать здраво. По его приказу армия Серединного Княжества и Черные гномы, используя эльфов в качестве проводников, совершили ночью неожиданный маневр, отрезав силы противника от планетолетов снабжения. На рассвете отступающие части группы «Пустыня» увидели перед собой всю «китайскую армию». Пятидесятитысячный отряд захватил посадочные зоны планетолетов, и теперь «красные китайцы», как именовал их Митчелл, гонялись за последними амебопауками Моргота, проводя зачистку территории. Используя балрогов в качестве ударной силы, войска противника попытались отбить свои планетолеты, но наткнулись на поставленные с воздуха минные поля и были вынуждены остановиться. К тому же их ожидал еще один неприятный сюрприз. Крылатые драконы ни с того, ни с сего вдруг покинули ночью расположение войск Моргота и удалились в неизвестном направлении, даже записки не оставив. Вертолеты огневой поддержки снова атаковали измотанного противника, вынужденного вместо отдыха всю ночь отступать по песчаным барханам. Это было уже выше сил захватчиков. Полностью деморализованные, лишенные поддержки своего Властелина, жалкие остатки харадримов и орков начали паническое отступление, более похожее на бегство. Балроги пытались этому помешать, но их после вчерашнего боя осталось слишком мало, чтобы сдержать эту человеческую и орочью массу. Их смяли. Одного демона отступающие даже сбили с ног и прошлись по нему. Страх перед вертолетами пересилил ужас, внушаемый балрогами. Втоптанный в песок балрог долго шипел и плевался, стараясь зажечь погасшее в пыли пламя, и призывал жуткие кары на головы бегущих мимо него, но его уже никто не слушал. Нолдоры, вышедшие из соприкосновения с противником еще ночью, растянулись по пустыне в большую дугу, разыскивая исчезнувшую в предутренней тьме вражескую армию. Бартон дал им направление, они направились на север, и около полудня на горизонте показалась высокая островерхая скала, над которой висело облако дыма. Над облаком кругами ходили Ми-24. Ховеркрафты нолдоров прибавили скорости, и через десять минут они увидели остатки харадской армии, окруженные воинством Орлангура. Харадримы и орки стояли спинами к скале, плотной толпой, готовые драться до последнего. Скала возвышалась над ними, черная и грозная, у ее подножия, внутри кольца воинов, горели костры, образовывавшие второе, огненное кольцо.
— Я слышала об этой скале, — сказала Селестиэль. — Это их главная святыня, на ней золотыми буквами выбиты имена харадских вождей, тех, что сражались тысячу двести лет назад на Пеленнорских полях под предводительством Короля — Призрака. Говорят, что эти костры, что горят вокруг скалы, неугасимы, потому что их питает сама земля…
— Ага. Вечный огонь называется, — скептически проворчал Бэнкс.
— Сама земля, говоришь? — переспросил Лугарев. — Интересно. Надо бы это проверить.
— Чтобы проверить, надо сначала оппонентов перебить, — буркнул Бэнкс. — Видишь, сколько их?
— А ты посмотри, сколько желающих это сделать. Положение сложилось достаточно непростое. С одной стороны, перед ними были враги. Орки, исконные и древние противники нолдоров, и харадримы, такие же давние враги Гондора. Никто не сомневался, что они будут защищаться отчаянно. Но, с другой стороны, все понимали, что у окруженного противника не осталось ни единого шанса, и это будет уже не бой, а бойня. Выпускать противника из окружения было немыслимо, но и совершать подобное массовое убийство было невозможно. Лугарев посадил вертолет около штабного ховеркрафта Гил-Гэлада.
Командующий был в таком же затруднительном положении:
— Игорь, что мне делать? Мы же не убийцы! То есть, я могу приказать перебить орков, но не людей!
— Ты предлагаешь мне отдать приказ? Вряд ли нолдоры послушают меня, — пожал плечами Лугарев. — Я тоже не могу устроить резню, сам понимаешь. Но и отпускать их нельзя. С такой пятой колонной в тылу мы много не навоюем.
— Может быть, твои друзья что-нибудь посоветуют? Расселл и Ирвинг? — Гил-Гэлад чуть ли не умоляюще посмотрел на Лугарева.
— Попробуем, — Лугарев включил рацию и вызвал Голдштейна. Тот ответил довольно быстро. Лугарев обрисовал ему ситуацию и сказал:
— В общем, Ирв, тебе придется ответить на извечный русский вопрос: «Что делать?» Чтобы потом нам не пришлось отвечать на второй извечный русский вопрос: «Кто виноват?»
— Дай нам минут пять подумать, Игорек, — ответил Голдштейн. — Что-нибудь сообразим. Через несколько минут Голдштейн сам вызвал Лугарева:
— Вот что, Игорек. Предложите людям сложить оружие и сдаться, — сказал Голдштейн. — Но только людям. И отведите войска немного подальше.
— А что мы будем делать с такой оравой пленных? — спросил Лугарев. — Если ты думаешь, что я специалист по организации концлагерей, ты ошибаешься.
— Думается, этой проблемы у вас не будет, — ответил Голдштейн и прервал связь.
— Придется последовать его совету, — пожал плечами Лугарев. — Но если они сдадутся, и нам придется с ними нянчиться, я ему это припомню.
Войска Орлангура после быстрого согласования плана действий на уровне командующих, отошли на несколько километров от скалы.
Несколько вертолетов, в том числе и экипаж Лугарева, снова поднялись в воздух, чтобы проконтролировать ситуацию. Эрейнион Гил-Гэлад объявил свой ультиматум через установленный на вертолете громкоковоритель. Харадримам предлагалось бросить оружие и снять доспехи, и идти в расположение союзников колонной по два, заложив руки за голову. Оркам приказали оставаться на месте. По толпе окруженных прошла как бы мгновенная судорога. А затем началось такое, чего никак не предвидели ни эльфы, ни наемники. Орки решили, что люди сговорились между собой против них. Решение вывести безоружных харадримов оказалось для сдавшихся фатальным.
Низкорослые, смуглые и косоглазые орки хватали своих недавних союзников, не позволяя им себя покинуть.
— Ну, вот! — выругался Лугарев. — Теперь у нас массовый захват заложников… Однако захвата заложников не получилось. Харадримы схватились за только что брошенное оружие — оркам не удалось схватить всех сразу — и дали отпор своим прежним союзникам. Обозленные орки взялись за ятаганы, и между бывшими собратьями по оружию началась настоящая битва.
— Что они делают? — услышал Лугарев в шлемофоне голос Гил-Гэлада.