Древний свет
Шрифт:
— О'кэй. А внутренний модуль у меня есть? В таком виде общаться с народом несколько затруднительно.
— Тут есть одна трудность. У Голдганнера внутреннего модуля никогда не было, и отсек под него не предусмотрен, — ответил Р8. — Как ты помнишь, наш бывший предводитель людей не жаловал, а внутренние модули предназначены именно для общения с людьми.
— Козел был ваш предводитель, — буркнул Лугарев.
— Это его и погубило, — согласился Р8. — Я постараюсь что-нибудь придумать. В кладовых боевого поста много всякого хлама. Да, теперь ты главный хранитель Сильмариллового лазера. Мы приделаем его к твоей левой руке, сможешь устанавливать либо его, либо электромагнитную пушку. Ну, вроде все. Там тебя народ видеть домогается. Впускать?
— Погоди, я должен принять царственный вид, — Лугарев повернулся и спустил стальные ноги с возвышения, на котором его налаживали.
— Вставай, не бойся, — сказал киберноид. — Гироскопы не дадут упасть.
— Может, мне трансформироваться в пушку?
— Не позорь нацию! — рявкнул Р8. — Трансформируются ваши примитивные истребители, да эти идиотские роботы из мультфильма. У нас говорят: «изменить конфигурацию». Не думаю, что тебе это сейчас нужно, если, конечно, ты не хочешь всех шокировать.
— Ладно,
— Как я выгляжу? — спросил Лугарев.
— Хоть святых выноси, — киберноид обладал своеобразным чувством юмора. — О'кэй, я зову всех.
Ворота зала, больше напоминающего ремонтный цех для тяжелой техники, с шумом отъехали в сторону. Первым ворвался Кевин, за ним следовали наемники, несколько эльфов, Бартон и Голдштейн.
— Ух, ты! — завопил Кевин, увидев Лугарева в его новом воплощении.
— Леди и джентльмены, перед вами стальной вариант монстра Франкенштейна, — объявил Р8.
— Игорь, ты похож на Гальватрона! — радостно закричал Кевин, насмотревшийся мультфильмов из коллекции Лугарева.
— Вер-р-но! — прорычал Лугарев, стараясь вложить в голос как можно больше ярости, что, впрочем, почему-то удалось ему без труда.
— Можешь называть меня «повелитель».
— Этот ребенок просто невозможен, — сказал Р8. — Сколько раз тебе говорить, что киберноиды и трансформеры из этого глупого мультфильма — не одно и то же. С тех пор, как ты оставил ему свою коллекцию, Игорек, — пожаловался он Лугареву, — у этого пацана, видимо, крыша поехала. На днях он меня обвинил в убийстве какого-то Ультрамагнуса.
Ты не знаешь, кто это такой? Я, конечно, много кого убил на своем веку, но Ультрамагнусов в моем списке не числится.
— Ты, между прочим, сам виноват, — расхохотался Лугарев. — Надо было додуматься взять в качестве прототипа для основного модуля игрушечного робота!
— Да, но зато какая боевая эффективность!
— Ну, так не жалуйся, если тебя узнают на улице. Бремя славы бывает нелегким!
— Игорек, как ты? — Митчелл подошел ближе и остановился у его ног. Он едва мог достать до верхней половины «голени» Лугарева.
— Пока нормально. Какие новости?
— Моргот пытается штурмовать базу и город почти ежедневно. С тех пор, как мы уничтожили группу «Волга» и планетолеты снабжения, его дела оставляют желать лучшего, — ответил Митчелл. — На завтра запланировано деблокирование базы. Гномы больше ждать не хотят, рвутся в бой. Послезавтра на 146-ю линию прибывает делегация таргонов. Мария вступила с ними в контакт, и они клюнули.
— Отлично! — одобрил Лугарев. — А обо мне ей сообщили?
— Да. Она летит на том же звездолете и скоро будет здесь. Перрен сообщил, что таргоны хотят «встретиться с земным офицером, который оказал им такую услугу». Придется мне слетать туда, — усмехнулся Митчелл. — Черт возьми, Игорек, я рад, что ты снова с нами! Вечером Лугарев некоторое время осваивался со своим новым корпусом, изучая его потенциальные возможности. Ему особенно понравилось стрелять управляемыми снарядами «Копперхэд». Р8 сопровождал его на тренировке. Лугарев то и дело подзуживал его, отпуская какие-нибудь фразы вроде: «Идеи Мегатрона живут и побеждают!». Киберноид почему-то очень сердился, когда его называли трансформером и вообще напоминали об этом сходстве.
— Знаешь, — сказал ему Лугарев, — ты напоминаешь мне американского негра, который требует, чтобы его называли не иначе как «афроамериканец», хотя даже ребенку невооруженным глазом видно, что это негр.
— Смейся, смейся, — ворчал Р8. — Вот походишь в этаком виде по улицам, пораздаешь автографы пионерам, а я послушаю, что ты после этого скажешь!
Операция по деблокированию Минас-Анора началась, как и планировал Бартон, 21 октября с проведения детальной аэрофоторазведки для уточнения расположения сил противника. Пока в салоне «Эйприл Фест» командование союзников изучало еще мокрые снимки и вносило последние коррективы в план действий, войска внутри передвижной крепости готовились к бою. Союзники собрали под Минас-Анором около ста тысяч человек только из местных жителей, да еще тридцать шесть тысяч гномов плюс наемники Вечности. Им противостояло не менее двухсот тысяч кочевников, около пятидесяти тысяч харадримов, плюс орки, тролли, которых никто не подсчитывал, крабоиды и шагающие бронемашины. Насчет драконов было пока неясно, они уже давно не показывались. По оценкам воздушной разведки, здесь собрались почти три четверти уцелевших шагоходов Моргота; впрочем, из всех сил противника эти железные монстры понесли наименьшие потери. Момент был удобный, и, посоветовавшись с командованием, Р8 и Лугарев решили, что пора активизировать внедренный во вражеские машины компьютерный вирус.
Конкретный момент для этого решили выбрать непосредственно в ходе сражения. Около десяти часов утра по местному времени радары базы и передвижной крепости зарегистрировали несколько групп быстро приближающихся воздушных целей. Летающие крабоиды первыми атаковали позиции союзников. Подобный поворот событий нетрудно было предвидеть. Силы противника были встречены массированными залпами зенитных ракет. Воздушная атака захлебнулась мгновенно. Все небо над базой, городом и прилегающими окрестностями было густо расчерчено дымными следами ракет и пораженных ими крабоидов. Первая неудача не остановила командиров противника, привыкших нести потери над хорошо защищенным районом Минас-Анора. Вскоре Митчелл, наблюдавший за развитием событий из командного зала боевого поста 8НВР3, увидел приближающиеся наземные силы. Видимо, противник затевал очередную попытку штурма. Такие наезды совершались почти ежедневно и заканчивались обычно безрезультатно. Союзники отражали нападение, но не контратаковали, сохраняя, таким образом, статус-кво. На сей раз события должны были развернуться иначе. Впереди редкой цепью двигались крабоиды. Промежутки их строя заполняли небольшие отряды кочевников. Позади маячили характерные фигуры 12Н75. Создавалось впечатление, что вся эта вялая война вокруг Минас-Анора затеяна лишь затем, чтобы скрыть от руководства союзников что-то куда более важное. Все руководители союзных сил сходились во мнении, что Моргот явно что-то затевает,
Установленные внаброс мины было невозможно снять вручную из-за очень чувствительных взрывателей. Противник неоднократно пытался проделать взрывами проходы в минных полях; в этих случаях приходилось вызывать вертолеты огневой поддержки, а то и что-нибудь посерьезнее. На этот раз конница кочевников быстро проверила линию минных полей, убедилась, что нигде нет никакой лазейки — об этом убедительно свидетельствовали несколько взрывов, положивших почти полностью один из конных отрядов — и повернула назад. Крабоиды пошли за ними, 12Н75 прикрывали отход. Настало время действовать. Бартон, руководивший сражением с борта барражирующей над вершиной Миндоллуина «Эйприл Фест», подал сигнал.
Нажав несколько кнопок на пульте радиостанции передвижной крепости, Р8 активизировал вирус, внедренный в управляющие компьютеры шагающих бронемашин Моргота. И одновременно из-под стен передвижной крепости стартовали несколько буксирных ракет, разматывающих за собой удлиненные заряды разминирования. Толстые «шланги», набитые тротилом, пересекли минные поля и взорвались. От их взрывов сдетонировали и сами мины. В минных полях образовалось несколько проходов, достаточных для конницы. В борту передвижной крепости неправдоподобно бесшумно открылся люк, из него выдвинулась широкая аппарель. Громко пропели трубы, подавая сигнал, привычный местным жителям, и из чрева боевого поста полилась бело-голубая река арнорских конных панцирников. Конница Арнора устремилась через проходы в минных полях в погоню за кочевниками. Над городом полыхнул зеленый свет; из распахнувшегося пространственно — временного окна посыпались вертолеты Ми-24. Противник, похоже, был ошеломлен неожиданной вспышкой активности защитников Гондора. Конница кочевников затанцевала на месте, сбиваясь в небольшие кучки. Они явно ожидали, что 12Н75 обрушат на арнорцев лавину огня, но шагающие бронемашины застыли по всему полю боя, как железные истуканы. Крабоиды, управляемые паукообразными подданными Моргота, попытались взять ситуацию под контроль и открыли огонь по коннице союзников. Но сами тут же были атакованы вертолетами и вынуждены бросить кочевников на произвол судьбы. Рядовая попытка армии Моргота прорваться через минные заграждения неожиданно превратилась в решающее сражение, грозящее завершиться для сил Тьмы достаточно болезненным фиаско. Командующие группами «Пустыня» и «Прерия» были более всего озадачены неожиданной пассивностью шагающих бронемашин. Все попытки связаться с ними по радио не имели успеха. Шагоходы не отвечали на вызовы, хотя никаких помех в эфире не было. А следом за панцирной конницей из необъятных грузовых отсеков передвижной крепости выходила пехота союзников: пятидесятитысячное войско Приозерного королевства, состоявшее, главным образом, из легкой пехоты, и главная ударная сила — тяжеловооруженные отряды гномов. В подготовленном Бартоном плане действий основополагающую роль играла скорость развертывания и перемещения пехотных подразделений. Для этого Расселл применил неожиданное решение, задействовав в качестве транспортных средств большие грузовые платформы на воздушной подушке, каждая из которых вмещала до роты тяжелой пехоты. Эти ховеркрафты один за другим выскакивали из-за крепости и замирали возле ее грузового люка. Пехота по аппарели перебегала прямо на платформу, после чего ховеркрафт отходил от люка и мчался на полной скорости к проходу в минном поле, а на его место тут же вставал следующий. Ровная местность вокруг базы благоприятствовала принятию такого решения. Долина Андуина была вся распахана, так что препятствиями для ховеркрафтов могли стать только покинутые жителями деревни, да фруктовые сады, но и те и другие не трудно было объехать. Почти все танки и боевые машины пехоты, которыми располагала Вечность, были заняты на Максеедсо, поэтому Бартону пришлось импровизировать. Тем временем Ми-24 внесли дополнительную сумятицу в ряды вражеской конницы и перебили противотанковыми ракетами довольно большое количество крабоидов. Уцелевшие аппараты Моргота бросились врассыпную, оставив на произвол судьбы конницу кочевников. 12Н75 продолжали соблюдать строгий нейтралитет и неподвижность, не отвечая на запросы. Лишь один шагоход ответил на вызов командования, вежливо попросив не мешать ему медитировать и предаваться размышлениям о бренности всего сущего, после чего тоже отключился. Кочевники драпали так, словно за ними гнался сам дьявол; впрочем, они не слишком заблуждались. Насидевшиеся в осаде арнорцы были злы и рады возможности поразмять косточки и себе, и противнику. Их, однако, было слишком мало, чтобы противостоять обеим оперативным группам армии Тьмы. Между тем, панцирники увлеклись преследованием и уходили все дальше и дальше от крепости. Обеспокоенный Бартон приказал ховеркрафтам с пехотой и вертолетам двигаться следом за конницей, чтобы, в случае необходимости, оказать ей поддержку. Противник опомнился только тогда, когда бело-синий клин арнорской конницы показался в виду лагеря армии Моргота, расположенного в руинах Осгилиата, более чем в двадцати пяти милях от Минас-Анора и базы Вечности. Из лагеря навстречу панцирной коннице Арнора со свистом, гиканьем и дикими завываниями ринулась почти вся конница кочевников, сопровождаемая крабоидами. Согласно плану Бартона, панцирники не приняли боя. Развернувшись по широкой дуге, арнорцы помчались обратно к базе. Кочевники, уверенные в том, что противник струсил и отступает перед их более чем убедительным численным превосходством, ринулись в погоню. За все это время ни та, ни другая сторона не понесла потерь в личном составе, за исключением десятка или двух, раненых стрелами. Кочевники мчались на свежих сытых лошадях, тогда как арнорская конница уже преодолела не один десяток миль, да еще в темпе погони.