Древняя Русь. Быт и культура
Шрифт:
Плоскость стен оптимально использовалась под различные полки — залавники, полавники, посудники, судники, блюдники, мисники, поставцы. Последний термин наиболее употребителен для множества посудных полок. Стационарные поставцы нередко врубались в пристенные столбы. При этом книзу их делали шире, а вверху — уже. На нижних полках держали массивную посуду, на верхних — мелкую (Костомаров Н.И., 1860, с. 54).
Вероятно, поставцам придавалась выразительная декоративная форма. В любом случае, генетически восходящие к поставцам «шафы» «шахвы», «шкафы» были предметом особого внимания мастеров XVII–XIX вв., что подтверждается этнографическим материалом.
О широком распространении в древнерусском быту поставцов, вписанных в
Однако в археологических коллекциях детали поставцов не вычленены из массы разрозненных деталей меблировки. Единственное, о чем можно говорить с уверенностью, так это о специальных полочках для хранения деревянных ложек (ложечники, лжичники, табл. 2, 1); вполне достоверна и их конструкция, известная по этнографическим материалам (см. табл. 2, 2). Помимо стационарных лжичников, использовались и переносные стояны для ложек.
К стационарным предметам древнерусской избы следует также отнести настенные крюки-спицы и подвесные крюки. Они служили вешалками для одежды, головных уборов, всякой утвари, в том числе посуды, конской сбруи и т. п. Устройство спиц и подвесных крюков однотипно: клин либо палка с сучком. Верхняя часть подвесных крюков нередко дополнительно обрабатывалась под крепление (табл. 2, 3–4). Настенные крюки-спицы вбивали клином в паз или трещину стены (табл. 2, 8-10). Им часто придавали форму птичьих головок, звериных мордочек и даже человеческих личин. Этнографически известен шапочник — специальная доска с крюками-спицами, прикреплявшаяся у входа. Редки находки металлических подвесных крюков, в верхнюю часть которых вставлялось подвижное кольцо для крепления (табл. 2, 11).
Помимо встроенных лавок, древней формой мебели были переносные скамьи. Обычное место скамеек — у стола. Наиболее архаичный вариант — скамья, сделанная из тесаного древесного ствола с обрубленными сучьями-ножками (табл. 1, 14). Нередко использовались приставные скамьи с двумя ножками на одном торце, другим торцом клавшиеся на стационарную лавку либо вставлявшиеся в соответствующие пазы в стене (табл. 1, 17). Принцип изготовления приставных скамей аналогичен архаичным образом переносной скамьи. Впрочем, имелись переносные скамьи современного типа (табл. 1, 22, 24) — с четырьмя ножками или с заменяющими их глухими досками по концам (Павлович Ю., 1929, с. 46–51). Скамьи дополнялись спинками. Их делали из тонких липовых досок, которые затем пришивались лозой к брусьям спинки скамьи либо прикреплялись балясинами. В городском быту позднейшего времени были известны переметные скамьи с откидной спинкой-переметом. Обычно спинки скамей орнаментировались (табл. 1, 22). Боковины скамей украшались прорезным орнаментом (табл. 1, 8), а возможно, дополнялись подлокотниками, оформлявшимися объемными скульптурными изображениями. Так мы склонны объяснять различные части зооморфных скульптур новгородской коллекции со следами скола от какого-то крупного предмета (табл. 1, 24; 2, 6–7).
Столы, подобно лавкам, восходят к стационарным образцам. Впрочем, их роднит не только происхождение, но и значение древнерусского слова «стол»: оно адекватно в отношении таких предметов, как скамья, сиденье, ложе (Синод. Пат. XI в., Жит. Нифонта и др.). Изначальное значение термина — «нечто застланное», «застланное чем-нибудь (тканью, ковром) место» (Черных П.Я., 1956, с. 82).
Прообраз передвижного стола — неподвижные глинобитные столы
Этнографический и иконографический материал дает возможность реконструировать его облик. Такой стол имел забранное досками подстолье (раму, связывающую ножки стола) и толстые короткие ножки. Массивная столешница из плотно скрепленных, хорошо подогнанных досок всегда делалась съемной. Края столешницы значительно выступали за подстолье, иначе за столом было бы неудобно сидеть. Подстолье использовалось рационально: верхнюю часть, забранную боковинами, приспосабливали под расхожую обеденную посуду. Иногда низ стола обносили деревянной решеткой — здесь зимой держали кур.
Вероятным переходным типом от неподвижного к передвижному столу (со стационарным местом в интерьере) является стол, врубленный узкой торцевой стороной в фасад сруба, противоположной стороной опиравшийся на две массивные ножки. Этнографически подобный вариант стола известен.
К скудной подвижной мебели относятся стульчики — род невысокого табурета. Их варианты многообразны. Известны табуреты, сделанные из комля сосны с корнями-ножками, обрезанными до нужной высоты. Для тех же целей использовались части дупла или выдолбленного ствола, а затем обшивали их сверху кожей или тканью. Близки к ним по форме табуреты-стулья, известные по новгородским материалам. Подобные стулья делали из четырех гнутых прутьев со специальными пазами. Остов такого стула-табурета был кубическим. Его верхнюю плоскость перекрывали досками, забранными в продольные пазы верхних планок (табл. 1, 21).
Возможны были табуреты и другой, более сложной формы. Косвенное свидетельство в пользу бытования разных вариантов стульев-табуретов — обширная терминология подобных предметов. Слово «стул» в письменных памятниках известно только с XVI в. (И.И. Срезневский цитирует послание Ивана Грозного в Кирилло-Белозерский монастырь ок. 1578 г.). Но это не значит, что предмет, названный данным словом, не был известен ранее. В книжных памятниках древнерусского периода для обозначения этого понятия употребляются такие слова, как «седло» (ПВЛ под 6582 г.), «селище» и, конечно, «столец». Но трудно сказать, каким словом это понятие выражалось в просторечии. Не называли ли предмет словом, которое Даль отмечает как областное новгородское «ослон-стул»?
С давнего времени употреблялось слово «кресло». Именно с ним связывает Б.А. Колчин происхождение ряда находок резных спинок из новгородской коллекции дерева (Колчин Б.А., 1971, с. 25–27). Они разнообразны по форме и орнаментации (табл. 1, 9, 11–13). В задней стенке сделаны специальные пазы для крепления на высоких ножках. Подобные варианты сидений могли иметь резные скульптурные боковины и даже подлокотники с художественно обработанными поверхностями (табл. 2, 6).
В древнерусском быту кровать была редким явлением, хотя само слово встречается в ранних древнерусских текстах, например в «Слове о полку Игореве»: «Одевахе мя, рече, чръною паполомою на кровати тисовой…». Вероятно, подобные предметы были роскошью, доступной только знати. Впрочем, кровать могли называть ложем, легалом, постелей, одром.
Непременной частью обихода была колыбель (люлька, зыбка), подвешенная на гибком шесте (оцепе) укрепленном под потолком. Сама люлька представляла собой невысокий ящик без дна, иногда согнутый из луба, либо просто раму, сбитую из четырех планок. Вместо дна натягивали холст, бересту или луб. Иногда к краям зыбки пришивали деревянные стенки (табл. 1, 15).