Древолюция
Шрифт:
Светлана слушала выступление главы страны и вспоминала слова Поборцева. Все-таки он оказался прав, а она не до конца верила ему. Думала, что он преувеличивает, и дендроидов, конечно, удастся остановить. Сейчас она поняла, что мыслила стереотипами, просто не представляя себе последствий этого нашествия. Как и большинство людей, она не могла поверить, что возникшие, словно из ниоткуда, мутанты способны так потеснить людей, угрожать целой стране, а, возможно, и миру. И если сперва она воспринимала исследования в экспедиции и в лаборатории как нечто необыкновенное, уникальное, но не более того, то сейчас Ольхина видела, что дендроиды — не просто мутация, а поразительные, невероятные
В телевизионных новостях рассказывали о применяемых против мутантов ковровых бомбардировках и напалме, дендроидов расстреливали из пушек, давили танками, жгли огнеметами и подрывали на минах… Но они все равно продвигались вперед, с устрашающим упрямством, невзирая на потери. Европейский Союз и другие государства мира высказывали опасения в связи с происходящим, но президент России заверил, что мутанты будут остановлены, просто нужно некоторое время.
Время шло. Но эпидемию остановить не удавалось. Всего через два месяца после официального признания существования оживших деревьев, они стремительно распространились по всей стране. Уже не села, а целые города и области оказались отрезанными от цивилизации, скрывшись за рядами шагающих мутантов. Там отсутствовала связь, были перебои с водой и электроэнергией. Язва в самом центре России стремительно разрасталась, грозя уничтожить страну.
Вскоре объявили о строительстве Стены — фортификационного сооружения циклопических масштабов, призванного надежно отгородить западноевропейскую часть России от вторжения. При помощи современной техники в кратчайшие сроки планировалось построить укрепление, вполне сравнимое с Великой Китайской стеной. Она пройдет от Перми до Самары, опираясь на естественные водные преграды в виде Камского и Куйбышевского водохранилищ и будет представлять собой высокий вал и ров, непреодолимый для дендроидов. Кроме того, перед стеной планировались разместить минные поля.
Народ воспринял сообщение неоднозначно. Энтузиазм одних охлаждался опасениями других, что все это напрасно. И непонятно, что станет с теми, кто живет по ту сторону Стены? Правительство уверяло, что никого не бросит, что будет эвакуация, но прибывающие с востока беженцы рассказывали о брошенных на произвол судьбы городах и поселках, к которым никто не пришел на помощь… Не только Москва, но вся Россия бурлила и волновалась. Говорили, что резко увеличилась эмиграция. Те, кто имел недвижимость за рубежом, уезжали, но большинству уезжать было некуда…
— Света, поехали сегодня ко мне, праздник отметим!
Было первое сентября, первый день осени. Картавин встретил ее у проходной и, похоже, Света не ожидала этого. Она, как всегда, уходила одной из последних и не думала, что Павел будет ее ждать. После экспедиции их отношения охладели. Конечно, работа отнимала немало времени, но раньше она могла хотя бы на час уединиться с Павлом у него дома или посидеть в кафе. Теперь не могла и не хотела.
Да, эта экспедиция многому ее научила, приоткрыв новые черты у тех, кого, казалось, она знала очень хорошо. В том числе и у Павла. Света часто вспоминала, как он неуклюже пытался заступиться за нее перед командиром, а Сергей одним ударом пресек его поползновения. Другим словом и не назовешь. Да, он не супермен, Света это понимала, но тот жалкий трусливый взгляд Павла забыть не могла. Ей было трудно в лесу, она рассчитывала на помощь и поддержку, но участия Павла хватило на пару дней, дальше он думал только о себе, а она из гордости ничего не говорила. Но запомнила. Да, было трудно всем, но даже Нефедов чаще справлялся о ее самочувствии, чем Павел. Не говоря
Алекс был совершенно другим человеком. С ним она чувствовала себя женщиной, смугловатый брюнет Поборцев увлекал ее, как увлекает быстрое течение: миг, и ты уже несешься в потоке чего-то нового, река жизни сверкает и бурлит. Да, страшно, но и весело, и хочется жить! Она вспомнила, как Алекс неожиданно появился в Москве.
— Дэвушка, покатаемся? — рядом с ней остановилась иномарка. В окно на Свету глядел небритый мужчина в глубоко надвинутой на глаза кепке. Светлана покосилась на него и ускорила шаг. Дом был совсем рядом. Машина газанула, догнала ее, дверь открылась, и Света в страхе отпрянула.
— Света, ты куда?
Она оглянулась. Поборцев! Алекс стоял, улыбаясь. Без кепки. И она его узнала. Иномарка мигнула фарами и уехала. За лобовым стеклом ухмылялась физиономия водителя–кавказца.
— Как ты здесь?
— Вот так. В гости можно? А то я так проголодался, что ночевать негде.
Она засмеялась.
— Ну, заходи. А кепка где?
— В машине уехала. Она водителя, не моя.
Вечер удался на славу. И ночь…
Потом они много говорили. Поборцев рассказывал о жизни за Стеной. Как он встретился с Вожаковым, основателем дымовской общины. Он показал ему новый Дымов, в котором люди не боятся живых деревьев и спокойно сосуществуют с ними. О том, что правительство просто поставило крест на миллионах соотечественников, отрезав их, как гнилую опухоль, своей суперстеной. О разрушенных нефтяных заводах и ожившей природе на месте могильников с ядерным топливом, захоронений токсических отходов и свалок. Все это сделали деревья, а мы воюем с ними!
Поборцев говорил горячо и убежденно, глаза его сверкали, и Света просто любовалась им, подчас не вникая в смысл произнесенных слов. Она не подозревала, что Поборцев может быть таким. Алекс был одержим, он горел своим делом, он жил им и плевал на препятствия. Рискуя подорваться на минных полях, он неоднократно перебирался через Стену. На Запад шли беженцы и, смешавшись с ними, Поборцев относительно спокойно пересекал границу, но на «завоеванную» дендроидами территорию военные никого не пускали, чтобы не допускать мародерства и лишних жертв. Какими путями шел Алекс, она не знала — он не распространялся, но Света очень боялась за него, догадываясь о множестве опасностей за Стеной. Но Поборцев лишь улыбался.
Он много расспрашивал об ее исследованиях, о том, что удалось узнать нового о строении мутантов. Никаких печатных материалов или сведений на других носителях Алекс брать не хотел, предпочитая запоминать. Так безопасней для тебя и меня, объяснил он ей. И все же Свете казалось, что добытая ей информация не особо радует журналиста. Больше всего его интересовала проблема симбиоза людей и дендроидов, но исследования на эту тему в лаборатории не велись.
— Я не думаю, что они какие-то пришельцы. Помнишь, я рассказывал, что у меня есть своя гипоте-за. Так вот: дендроиды — санитары природы, они как лесные муравьи, только очищают не только леса, а всю планету.
— Земля — их территория, — говорил он. — Вся Земля. А свою территорию даже простые муравьи защищают и бьются до смерти… И мы ничего с ними не сделаем. Воевать бессмысленно, мы уничтожим сами себя. Но как же! — саркастично воздел руки Алекс. — Мы же цари природы! Это же наша планета! Как можно уступать каким-то мутантам? Мы порицаем тиранов, а сами давно ими стали! Все на потребу! Человечество забыло, что является лишь часть биосферы, частью! Пусть мы вершина эволюции — это еще вопрос спорный — но мы часть этой природы, а часть не бывает больше целого!