Древолюция
Шрифт:
Света слушала, во многом соглашаясь с ним.
— Тираны гибли из-за своей гордости, — сказал Алекс. — мы тоже погибнем, если не смиримся. Наступает Мировая Древолюция!
— Древолюция? Ты хорошо сказал, — улыбнулась Светлана.
— Сказал, как есть.
— Слушай, почему ты не расскажешь об этом всем? — спросила она. — Ты не пробовал обращаться на телевидение, в газеты? Думаешь, что рано?
— Во–первых, не хочу, чтобы меня арестовали — я же давал расписку, ты знаешь. Во–вторых, сейчас у меня нет доказательств, нет ни фото, ни видео того, что я видел, а проверять мои слова никто не поедет. Правительству доверяют больше. Но это пока.
— Ты поехал туда и не взял с собой камеру? —
— Взял. Но потерял. Так получилось.
Поборцев не сказал ей всей правды. Не хотел пугать. Он снимал все на любимый смартфон, но по дороге в Москву его элементарно ограбили и забрали дорогой телефон, а в нем была карточка с отснятым материалом. Сопротивляться вооруженной банде мародеров было бесполезно и опасно, и Алекс смирился с потерей. Хотя смирился — не то слово. Случившееся здорово разозлило его, он даже поклялся, что когда-нибудь найдет их и поквитается. Ведь каждый день приносил новые тревожные новости. Страна разваливалась, гибли люди, а его, могущего всем помочь, ограбила шайка подонков…
Возвращаться он не стал. Во–первых, другой камеры у него не было, во–вторых, он обещал Светлане приехать. Самым сложным было добраться до столицы, потому что деньги у него тоже отняли. Если б не дядя, еще в Дымове посоветовавший по старинке зашить часть денег в одежду, Александр не знал бы что и делать. Эти деньги грабители не нашли. В Москве он намеревался купить новый компактный смартфон или хорошую цифровую камеру, а лучше и то, и другое.
Поборцев поведал Свете, что обращался в штаб–квартиру «зеленых» в Москве. Разговаривал, убеждал, но бесполезно. «Гринпис» предпочел держаться в стороне. Алекс догадывался, почему. Нашествие дендроидов грозило исчезновением России с политической карты мира, но пока страна есть, помогать мутантам означало действовать против государства, а в политику зеленые не лезли. Догадавшись, что просто мечет бисер перед свиньями, Поборцев покинул штаб защитников природы, в сердцах крикнув напоследок, что такие защитники природе на хрен не нужны, и что дендроиды справятся с этим в сто раз эффективней, чем их распиаренные специалисты.
Через несколько дней Поборцев уехал. И Светлана почувствовала, как тяжело ей расстаться с ним. Она уже не могла представить свою жизнь без этого человека. Прощаясь, Алекс пообещал, что как можно скорее приедет с отснятыми материалами, чтобы положить конец этой войне. А потом возьмет Свету с собой в Дымов.
А Павел ждал ее с цветами. Поборцев цветов не дарил, но Света только сейчас вспомнила об этом. С ним не нужны цветы. Что есть цветы? Банальный знак внимания. Многие мужчины не подозревают, что женщинам нравятся не розы или гвоздики, а жесты, с которыми их преподносят, слова и глаза.
— Паша, извини, я тороплюсь.
— Света, на что ты обижаешься, я не пойму, — заговорил Картавин, идя с ней рядом. Цветы он так и нес в руке — она не взяла. — Что случилось?
— Ничего, Паша, я просто устала и хочу побыть одна.
Он не отставал от нее до остановки. Потом ехал с ней в автобусе. Света смотрела на Павла и поражалась сама себе. Как она жила с этим человеком, проводила с ним выходные, готовила, спала. Может, правильно Ольга говорит, главное, он надежный, а остальное… Да, когда вокруг все благополучно, легко быть надежным, подумала Света. Она шла, почти не замечая болтавшегося рядом Павла, и он отстал, затерявшись среди таких же безразличных ей прохожих.
Светлана не знала, что в один из вечеров обиженный Картавин проследил за ней и увидел, как она встретилась с Поборцевым. Увидя знакомого лже–лесника в Москве, Павел оторопел и тут же понял, что он здесь неспроста. И не просто так встречается со Светланой. Через витрину кафе он наблюдал, как Света улыбалась сопернику, и сердце будто вспороли
— Ильдар Махмудович, — Павел вошел в кабинет к профессору и прикрыл за собой дверь. — Мне надо с вами поговорить.
Галеев оторвался от разложенных на столе бумаг и посмотрел на подчиненного:
— Что случилось?
Картавин сел на соседний стул.
— Разговор очень неприятный, — сказал он. — Но что делать… Ильдар Махмудович, я подозреваю, что один из наших сотрудников нарушает режим секретности.
— Что-что? — прислушался профессор. Он приподнял очки на лоб и всмотрелся в Картавина:
— Это серьезно? О ком вы говорите?
— О Светлане Ольхиной.
Галеев изумленно посмотрел на Павла. Конечно, он слышал об их отношениях, поговаривали даже о свадьбе, и тут…
— Это очень серьезное обвинение. У вас есть доказательства?
— Я видел, как она разговаривала с одним человеком.
— И что из этого?
— Я знаю этого человека! Это тот самый журналист, укравший у нас материалы исследований. Вам же рассказывали… Почему она встречается с ним здесь, в Москве?
— Да–да, я помню эту историю, — сказал Галеев. — Вот как… Она знает, что вы… наблюдаете за ней?
— Думаю, нет.
— Почему вы пришли ко мне, а не к офицеру внутренней безопасности?
— Я подумал, что вы могли бы повлиять на нее. Может быть, она не понимает, что делает? Я… не хочу, чтобы она… пострадала.
— Что ж, если так… Но вы понимаете, что сейчас мы оба нарушаем режим?
— Я думаю, вы сможете на нее повлиять, Ильдар Махмудович. Только прошу вас, не говорите ей, что это я вам сказал.
— Хорошо, Павел, я с ней поговорю.
— Отлично, — Картавин поднялся со стула. — До свидания.
Галеев долго смотрел на закрывшуюся за сотрудником дверь и думал. Сообщение Картавина было малоприятным. Кто бы мог подумать, что Светлана способна на такое. В любом случае, ее необходимо предостеречь от ошибки, которая может серьезно поломать не только карьеру, но и жизнь.
Вечером профессор явился в лабораторию. Он знал, что Ольхина не только никогда не уходит с рабочего места раньше положенного, но и частенько задерживается после смены. Через стеклянную стену, отделявшую лабораторию от аппаратной, он наблюдал за ней, дожидаясь, пока не уйдут все сотрудники. Поговорить с ней… Но она, бесспорно, будет все отрицать. У него ведь нет доказательств. Но и запускать это дело нельзя. Сегодня Картавин пришел к нему, а завтра пойдет в отдел внутренней безопасности. За себя профессор был спокоен. Павел вряд ли расскажет о своем визите к нему — это нарушение правил безопасности и конец карьеры. Но Светлана… Галеев хорошо относился к ней. Многие сотрудники лаборатории, тот же Картавин, выполняли свою работу даже лучше, чем Света, но Галеев не видел у них той жадности познания, что двигала величайшими учеными мира. Света была другой. Она не просто любила свою работу, но была способна жертвовать ради познания. Галеев считал это замечательным качеством. И в экспедицию ехать ее не пришлось уговаривать. Галеев предвидел, что ей будет нелегко, но знал, что Света справится. И она справилась.