Друг детства

Уильямс Кэтти

— Чепуха, дочь моя. Скоро я стану на ноги. Тебе совсем незачем было торопиться сюда. Я уверен, это доставило тебе массу хлопот.

— Ну что ты, совсем нет. — Элли улыбнулась, но сердце ее при этом сжалось. Ну почему так всегда у них? Они говорят лишь из вежливости, не более того. Неужели это никогда не изменится? Еще с детских лет она хорошо помнила эти их разговоры: те же самые обычные вопросы, те же самые обычные ответы, она помнила ту же самую тень неодобрения, скрывавшуюся в отцовских глазах. И каждый раз говорила

себе, что когда-нибудь сможет покончить со всем этим и в какой-нибудь из ее редких приездов поговорит с ним начистоту.

— Тем не менее я очень рад тебя видеть. А теперь расскажи мне, что происходит в Лондоне. Я прочитал в газетах: больницу, в которой ты работаешь, могут закрыть. Что все это значит, дочка?

— Газеты исказили факты. — Элли вздохнула и взглянула в окно, на огромный сад, залитый весенним солнцем. Она не переставала гадать, узнает ли она когда-нибудь, что творится в душе человека, сидящего перед ней, и узнает ли он, что делается в ее душе.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Папа выглядит ужасно, — сказала Элли, посмотрев на Джеймса, сидевшего перед ней с чашкой кофе в руках.

Между тем, отметил Джеймс, она меня совсем не видит, а мне хотелось бы понять, о чем она думает. И это было странно, потому что обычно его не заботило, что о нем думают представительницы противоположного пола. Он прошел через близкие отношения с женщиной, закончившиеся катастрофой, и теперь его интерес к ним сводился к минимуму. Его вполне устраивало изредка встречаться с ними, и все.

Хмурясь, он ответил Элли следующее:

— Ваш отец выглядит лучше, чем раньше. У него появился румянец. Почему вас так взволновала встреча с ним?

— Что вы имеете в виду?

Теперь она смотрела на него внимательно. Он ощутил желание пробить холодность Элли и приблизиться к пониманию того, что скрывалось за ее спокойной внешностью.

Правда, это, наверное, скучно — заигрывать с женщиной, которую волнует только ее карьера. Пожалуй, будет лучше, если я допью свой кофе и отправлюсь восвояси. Но вместо этого он продолжал говорить:

— Вы остановили меня у двери и так глубоко вздохнули, как будто оказались перед чем-то ужасным.

— У вас разыгралось воображение. Мне просто хотелось посмотреть, как на отца повлиял инсульт.

— Понятно, чисто профессиональный интерес.

— Что-то вроде этого.

Джеймс допил кофе и решил, что сейчас самый подходящий момент уходить, потому что мисс Миллз раздражала его своими невежливыми ответами. Однако с нарастающей злостью он откинулся в кресле и устроился в нем поудобнее.

— Какая у вас человечная, непосредственная реакция. — В его голосе звучал сарказм; она поняла это и бросила на него холодный взгляд.

— Неужели вам кажется, что вы имеете право навязывать мне свое мнение?

— А почему бы и нет? Вы что, не терпите замечаний?

Джеймс

подумал: а как бы Элли выглядела с распущенными волосами? И перевел глаза на ее ровную длинную шею, а потом ниже, на грудь.

— А кто-нибудь любит замечания в свой адрес?

— Ну, большинство людей не имеют ничего против небольшой и здоровой критики.

— Что ж, почему бы вам не разыскать этих людей и не оттачивать свое мастерство на них?

Черт возьми, что она себе позволяет! Любой другой поклонился бы ему в ноги за то, что он сделал для ее отца, за то, что он заботился о нем вместо нее. Любой другой, но только не Элеонор Миллз! Она так погружена в свою работу, требующую ее постоянного присутствия в Лондоне, что даже отец постеснялся обратиться к ней в минуту нужды.

Он думал, что ей надо дать хотя бы ночь, чтобы освоиться с новым положением, но ее очевидная неприязнь к нему заставила его отбросить всякое благородство и не откладывать разговор. Джеймс встал, оттолкнул стул и спросил:

— Не желаете ли выпить чего покрепче? Нам нужно обсудить кое-какие вопросы. И лучше сделать это в более удобном месте.

— О да, эти таинственные вопросы.

Она встала. У нее была стройная, почти мальчишечья фигура. У женщин такого типа, как правило, небольшая грудь и ничего — особо сексуального. Но все-таки в Элли было что-то, что вызвало в Джеймсе безотчетное возбуждение. Может, тот намек на женщину, что промелькнул в этом роботе? — подумал он и напомнил себе, что она совсем не в его вкусе. Ему нравились крупные, грудастые женщины, которые любят пофлиртовать и повеселиться, не особенно интересующиеся его интеллектуальными способностями и, как и он сам, легкомысленно относящиеся к сексуальным удовольствиям.

Она прошла за ним в гостиную.

Джеймс направился к бару.

— Не желаете? — спросил он вежливо. И ничуть не удивился, когда Элли покачала головой. — Только не говорите, что вы вообще не притрагиваетесь к спиртному.

Повернувшись, он заметил, что она села на стул, стоявший дальше всех от дивана. Что он собирается делать, по ее мнению, — наброситься на, нее?

— И все же, — настаивал он. — Неужели вы всегда настолько заняты, что не можете позволить себе время от времени выпить?

Элли глянула на него из-под нахмуренных бровей.

— Нет, конечно. Иногда я могу выпить. Просто последнее время у меня слишком много работы. Вам это может показаться странным, но пить на работе у нас не принято.

— Однако сейчас вы не на работе, — заметил он.

— Вы что, всегда так настойчивы? Ну хорошо, хорошо. Я выпью, то же, что и вы.

Он плеснул ей джина с тоником, раздумывая о том, смягчится ли она от выпивки. Да нет, конечно, нет, сказал он сам себе с легкой усмешкой. Это ее постоянное состояние, и он сомневался, способна ли она вообще когда-нибудь полностью расслабиться.