Друг от друга
Шрифт:
За разговором Квинтон читал письма и сортировал бумаги: какие-то листы были чистыми, но с подписью. Наконец он принялся объяснять, что делает:
– Это письма-аккредитации. И образцы подписей для новых банковских счетов. Один из них станет общим счетом для вас и доктора Зикса. Все верно?
Я нахмурился: мне не особенно нравилась идея делить что-то с начальником отдела по еврейскому вопросу в СД.
– Ну, не знаю…
– С этого счета вы должны снять деньги для аренды собственности тут, в Яффе, – сказал он. – А также свой гонорар и на расходы. Остаток будет
Я кивнул.
– А можно взглянуть на ваш, герр Гюнтер?
Я протянул ему паспорт.
– Снять офис в Яффе вам поможет Соломон Рабинович, – заметил он, пролистывая мой документ и переписывая номер, – польский еврей, но человек разумный и очень предприимчивый. Такого больше в этой безумной стране и не найдешь. У него контора на улице Монтефиоре в Тель-Авиве, примерно в полумиле отсюда. Я дам вам его адрес. Само собой, в арабском квартале ваш клиент не захочет снимать помещение. Это означало бы напрашиваться на неприятности.
Он вернул мне паспорт и кивнул на сундучок Бегельмана:
– Как я понимаю, это ценности вашего клиента, которые он желает хранить в нашем сейфе в ожидании его прибытия в страну?
Я опять кивнул.
– В одном из этих писем дается опись содержимого сундука, – сказал он. – Желаете проверить ценности по описи, прежде чем передавать нам?
– Нет.
Обойдя стол, Квинтон забрал сундучок.
– Господи, а тяжеленный! Подождите тут, пожалуйста, я распоряжусь выписать для вас банковскую книжку. Желаете чаю? Лимонада, может быть?
– Чаю, – попросил я. – Чай будет очень кстати.
Завершив дела в банке, я отправился в отель. Оказалось, что Хаген и Эйхман уже ушли. Так что, приняв прохладную ванну, я поехал в Тель-Авив, встретился с Рабиновичем и попросил его подыскать подходящее помещение для Пауля Бегельмана.
Своих спутников из СД я увидел только за завтраком на следующее утро. Слегка помятые, они спустились, жаждая выпить черного кофе. Накануне они устроили себе разгульную ночку в клубе где-то в старом городе.
– Перебрали араки, – прошептал Эйхман. – Это местная выпивка такая. Виноградное вино со вкусом конопли. Старайся не пить, если удастся.
Улыбнувшись, я закурил и отогнал дым, заметив, что его замутило.
– Сумели связаться с Рейхертом?
– Да. Он тоже был с нами вчера. Но с Полкесом – нет. Так что он может появиться тут, разыскивая нас. Ты не возражаешь встретиться с ним буквально на несколько минут и объяснить ситуацию?
– Какую ситуацию?
– Что планы у нас переменились. Мы все-таки не сумеем сюда вернуться. Рейхерт думает, что нам вряд ли повезет и в Каире получить визу.
– Сожалею, – вздохнул я. Хотя вовсе не сожалел.
– Передай ему, что мы уехали в Каир, – продолжил Эйхман, – и остановимся там в отеле «Националь». Попроси, пусть приедет к нам на встречу.
– Ну, не знаю, – протянул я. – Неохота мне ввязываться в ваши дела.
– Но ты же немец, – настаивал он. – Значит, уже ввязался, желаешь ты того или нет.
– Да, но вы нацисты, а я нет.
Эйхман оторопел:
– Как это – работаешь на СД и не нацист?
– Таков уж он, забавный старый мир. Только не говори никому.
– Послушай, пожалуйста, встреться с ним, хотя бы из любезности. Я могу, конечно, оставить для него письмо, но будет выглядеть приличнее, если ты поговоришь с ним лично.
– Кто он вообще, этот Файвеля Полкес? – осведомился я.
– Палестинский еврей, работает на «Хагану».
– А «Хагана» – это что?
Эйхман утомленно улыбнулся. Он сидел бледный и обильно потел. Мне было его почти жалко.
– Не очень-то много ты знаешь про эту страну, верно?
– Хватило, чтобы получить тридцатидневную визу, – съязвил я.
– «Хагана» – это подпольная военная организация евреев и разведслужба.
– То есть ты имеешь в виду – террористическая организация?
– Ну, можно сказать и так.
– Ладно. Я встречусь с ним. Из любезности. Но мне нужно знать все. Владея лишь обрывками информации, с подонками-убийцами я встречаться не стану.
Эйхман колебался. Я знал, он мне не доверяет. Но то ли у него было такое глубокое похмелье, что ему было уже наплевать на все, то ли он наконец понял, что иного выбора, как только играть со мной честно, у него нет.
– «Хагана» хочет, чтобы мы поставляли оружие для борьбы с англичанами тут, в Палестине, – ответил он. – А если СД продолжит способствовать эмиграции евреев из Германии, они также предлагают снабжать нас информацией о войсках англичан и передвижениях их флота в Восточном Средиземноморье.
– Евреи помогают своим же гонителям? – расхохотался я. – Но это ж абсурд! – Эйхман не смеялся. – Ведь правда?
– Все не так, – возразил Эйхман. – СД уже финансировала несколько тренировочных лагерей для сионистов в Германии. Там молодые евреи будут обучаться вести сельское хозяйство, это им понадобится, чтобы стать фермерами на палестинской земле. А «Хагана», финансируемая национал-социалистами, всего лишь один из возможных вариантов нашей политики. И это одна из причин, почему я приехал сюда. Оценить точно, какова численность людей в «Хагане», «Иргуне» и других еврейских добровольческих группировках. Слушай, я понимаю, трудно поверить, но дело в том, что евреи англичан не любят еще больше, чем нас.
– А при чем здесь Хадж Амин? Вы с ним тоже должны встретиться? – поинтересовался я. – Он ведь араб?
– Хадж Амин – на случай, если наша просионистская политика не сработает. Мы планировали встретиться с некоторыми членами Верховного арабского комитета; тут, в Палестине – с Хадж Амином. Но, похоже, англичане распорядились о роспуске комитета и аресте его членов. Несколько дней назад в Назарете был убит помощник верховного комиссара Галилеи, и Хадж Амин скрывается в старом городе в Иерусалиме, но хочет попробовать ускользнуть оттуда и встретиться с нами в Каире. Так что, как сам видишь, в Яффе у нас одна забота – Полкес.