Друг
Шрифт:
– Ружье дашь? – спросил, не глядя на дядю Сашу, Иван.
– Я этому пидарасу пасть порву! – орал Бомбила. – Он же специально нас в другую сторону направил, сука! Я его, падлу, в болоте утоплю!
– Заткнись, Бомбила, – сказал Сизов, устало опускаясь на поросший мхом валун. Двое боевиков возвращались из Городища, куда направил их Петрович. Возвращались измученные, злые, ни с чем. От Ерзовки до Городища расстояние было невелико – всего километров пять. Но только первые километра полтора-два были проезжими. Дальше дорога превратилась в трассу для «кэмэл-трофи»: две разбитые колеи, заполненные водой. Временами «дорогу» полностью перекрывали огромные лужи.
В одной из таких луж «бээмвуха» и засела. Вытащили с огромным трудом. Перемазались с ног до головы… Через пятьдесят метров опять сели. Стало ясно, что дальше ехать нет никакого смысла. Машину, привлекая Леху, опять с трудом вытащили, загнали в лес. Дальше Бомбила и Сизов пошли пешком, а Скутер остался сторожить Леху и машину.
Три километра лесной дороги преодолели за час, вышли к Городищу – унылой деревушке на полтора десятка домов. Долго изучали ее в бинокль с опушки леса. Деревушка, хоть и небольшая, никак не походила на хутор лесника… Потом Сизов под видом заблудившегося грибника сходил в деревню, выяснил, что хутор лесника совсем в другой стороне. Сизов обругал себя за то, что доверился Петровичу – в багажнике «БМВ» сидит «язык», так кстати подвернувшийся на дороге, а они сдуру сунулись с расспросами к этому старперу… Достаточно было, подумал Сизов, дать этому наркоту Лехе пару затрещин, и он вывел бы нас на хутор. Так нет, – сунулись к этому деду. А вид у деда был простоватый и даже придурковатый… кто ж мог подумать, что эта гнида старая окажется потомком Сусанина? Сизов был очень зол на себя. Дело-то ведь не в том, что они впустую прошлепали по лесу. Дело в том, что «Сусанин» направил их сюда не случайно. Что-то он, пенек в кепке, заподозрил и, скорее всего, предупредил лесника и этого отморозка Таранова. И Таранов этот уже рвет когти… навряд ли он будет сидеть у печки и ждать, когда за ним придут. Опытный гад, ушлый. Покидал свои манаточки в «Ниву» и катит теперь в Питер… ищи его потом.
Они пошли обратно. Бомбила всю дорогу бубнил и действовал на нервы.
– Заткнись, Бомбила, – сказал Сизов, опускаясь на валун. До «бээмвухи» со Скутером и «языком», который знает дорогу на хутор, оставалось совсем уже недалеко, но он устал, хотел перекурить и собраться с мыслями.
– Ружье дашь?
– Ваня! – вскинулся дядя Саша.
– Надо, дядя Саша.
– Ваня! Ты что задумал?!
– На охоту сходить, – сказал Таранов и горько усмехнулся. Дядя Саша стиснул в огромном кулаке кепку. Таранов закурил, выпустил струйку дыма и произнес: – Надо, отец, надо… Пойми: выбора у меня нет. Это – зверье и по-другому нельзя. Не получится по-другому… Олег… он поступил бы точно так же, отец.
Несколько секунд дядя Саша молчал, смотрел на Ивана. Потом покачал головой и сказал:
– Эх! Ружье я тебе не дам… Я тебе другое дам… получше.
Таранов доехал до развилки, загнал «Ниву» в ложбинку. Обнаружить машину здесь можно было, только уткнувшись «лоб в лоб». Он взял с пола за задним сиденьем длинный матерчатый сверток. Развернул – тускло блеснуло воронение кожуха. В Африке Иван часто видел «ППШ» в руках разного рода «повстанцев» и «освободителей», но никогда не думал, что ему придется встретиться с машиной Шпагина в России… Он взял с пола второй сверток, вылущил из него тяжелый кругляк дискового магазина. Подкинул на руке и присоединил к автомату. Вообще-то диск вмещал семьдесят один патрон, но у дяди Саши нашлось чуть больше сорока. Таранов загнал в магазин все.
Он вылез из «Нивы», попрыгал – ничего не звякнуло – и быстро двинулся в глубь леса.
Таранов шел легко, быстро и бесшумно. Камуфляж надежно прятал его в лесу – среди стволов, кустарника, пятен светотени. В любую секунду – при появлении грибниковягодников – он готов был упасть в папоротник, прижаться к стволу, замереть и полностью раствориться… Он шел, слушал звуки леса и думал, что если бы в 91-м, когда он снял погоны, кто-нибудь сказал ему, что в 2000-м он снова выйдет на тропу войны… он бы просто не поверил. Тогда ему казалось, что с этим покончено навсегда. Раз и навсегда… Но жизнь все расставила по местам. Уже через год он работал в частной охранной фирме и, разумеется, взял в руки оружие. Собственно, он и не умел ничего другого. На гражданке у таких, как он, было всего три пути: в коммерцию, к бандитам или в охрану. Заниматься коммерцией ему претило. Работать с бандюками – тем более… Он пошел в охрану. Сопровождал грузы, охранял отдельных персон или организации… После реальной боевой работы все это казалось ему ерундой, детской забавой. И даже когда однажды Таранов попал в перестрелку при сопровождении фуры с компьютерами, он только посмеивался… семечки все это, ребята. Шелуха. Настоящим было прошлое. И даже еженощные кошмары – память об операциях в свободолюбивой Африке – были более реальны, чем текущая вокруг жизнь… так ему казалось.
Через полчаса он вышел к Волчьей гриве. Узнал ее по описанию дяди Саши сразу. «Там, – сказал дядя Саша, – ты их наверняка встретишь. Там как раз приличная дорога кончается. На легковухе не проехать. Ежели они машину оставили и пошли пешком, то именно там где-то машина и стоит».
Иван поднялся на гриву, лег у подножия огромной сосны, положил «ППШ» и достал бинокль. Он долго осматривал местность, но ничего не обнаружил. Вполне возможно, что он занимается ерундой… Разве нельзя предположить, что бандиты по дороге в Городище встретили кого-либо из местных и спросили: правильно ли едем?… А тот, кого они спросили, не обладал нюхом Павла Петровича, и ответил: нет, неправильно. И тогда они поехали обратно… И, возможно, сейчас хозяйничают на «фазенде» дяди Саши.
От этой мысли стало тошно. Он убрал бинокль, подхватил автомат и двинулся дальше. Через сотню метров он увидел внизу большую лужу. В мутной воде плавали несколько «изжеванных» свежесрубленных березок. Судя по всему, их подкладывали под колеса буксующего автомобиля… похоже, в цвет. Он снова осмотрел местность в бинокль и метрах в пятидесяти впереди и слева заметил черный автомобиль, скрытый подлеском. Номера иномарки были обильно покрыты грязью.
Скутер сидел в салоне БМВ, гонял кассету Розенбаума. И материл в душе Палача и Сизого. Ну чего, думал он, мы сюда приперлись? Если уж этого Тарана вычислили, то куда он денется? Его и в Питере можно будет достать… куда он денется? Не будет же он вечно в этой глуши сидеть… Еще он думал, что позади та самая лужа, в которой уже «плавали», и ее снова придется преодолевать… вот непруха-то.
Алексей Малков, скованный наручниками, с пластырем на губах, лежал в багажнике. Ему было очень холодно в мокрой одежде, прямо над головой орали динамики. Он лежал и думал, что так и умрет, не раскумаривши.
Бомбила и Сизов курили, сидя на валуне. Бомбила думал, что накрылись медным тазом триста баксов, которые он дал в долг Генке Морпеху… с покойника не спросишь.
Константин Сизов думал, что в очередной раз упустил Таранова. По голове за это не погладят.
Иван Таранов ни о чем не думал. Он выбирал позицию.
Он выбрал позицию между двумя высокими свечками можжевельника, лег на упругий седой мох. Машина и дорога были видны как на ладони… Через оптику шестикратного бинокля Таранов хорошо видел лицо Скутера над полуопущенным тонированным стеклом. Он сразу узнал Скутера, и все сомнения (а вдруг напутал что-то Петрович? Вдруг какое-то совпадение?) отпали. Скутер курил, пускал дым колечками и мотал головой в такт музыке. Судя по всему, в машине больше никого не было… Таранов испытывал сильное желание подойти ближе, приставить косо срезанный ствольный кожух «ППШ» к стриженой голове бандюшонка и нажать на спуск. Он задушил в себе это желание. Лежал и ждал.
Минут пятнадцать спустя на дороге показались еще двое – Сизов и Бомбила. Таранов поднял бинокль, и оптика приблизила идущих по дороге мужчин. Ну вот и встретились. Теперь осталось только дождаться, когда вы подойдете поближе… Таранов убрал бинокль.
Тихонько шумел лес, дробно стучал дятел, двое шли по обочине дороги, в небе плыли завитки облаков. Посреди этого мирного пейзажа на мху лежал мститель с пистолетом-пулеметом, изготовленным более полувека назад.
В боковое зеркало Скутер увидел приближающихся Сизова с Бомбилой. Он распахнул дверцу и вышел из машины, двинулся навстречу.