Другая принцесса Лея
Шрифт:
— Ты же не обиделся? — растерялась я.
«Уши» из-за стены ушли. По всему периметру было чисто. И я попыталась намёками Гидеону это сказать, но агент не понимал или сделал вид, что не понял. Склонил голову ниже, касаясь щекой моей щеки, и его откровение обожгло моё сознание: — Мне не нужно читать твои мысли, чтобы знать, о чем ты думаешь, Лея. Тебя никто здесь не тронет пальцем. Я не позволю. Я могу свернуть всю операцию, вырезать лагерь, но не дам в обиду мою принцессу.
Он сделал ударение на слове «мою».
— Еран, я…, — я попробовала выскользнуть. Не вышло. Хаск свел руки, скользя ладонями по
— Моя принцесса, — повторил он, делая совершенно личный жест без моего согласия, склонив голову ещё ниже, и мазнул губами в уголок моего рта. Не знаю, о чём я думала. Я просто ещё раз и снова и ещё раз дала себя поцеловать и очнулась от поцелуя, только когда Хаск отстранился. Я часто и тяжело дышала, отвернувшись и пряча взгляд. Агент тронул меня за плечо, скользнув ладонью по руке, и сделал два шага назад.
— Пришлю Таракашку. Она эти фрукты уже готовила, — сказал он громко, возвращая меня в реальность.
— Да. Хорошо, — рассеянно кивнула я.
Хаск вышел. Я села на стол, подвинув коробку в сторону. И несколько минут не могла собрать свои мысли воедино, не понимая ровным счётом ничего. Вот была моя игра и началась совсем другая…
— Так-с, чё тут за тишина? Уже полчаса, как должен этот агрегат пахать и громыхать, — Таракашка зашла едва ли не с ноги на кухню, жестами намекая, что там нас подслушивают. — Давай принцесса. Еда сама себя не приготовит.
Я повторяла за рыжей все её действия на автомате, а находилась в это время мыслями где-то далеко.
Часть 9. Глава 4. Карты на стол
Я готова была поклясться, что лидером группировки был Барлог, но мне не удавалось поговорить с ним без свидетелей. Он мне не доверял, словно предчувствуя мои желания проникнуть в его мысли. В лагере было всегда людно. Одни сменяли других. Многие партизаны лица свои продолжали от меня скрывать. Всегда при оружии. Ходить куда вздумается было нельзя. Несмотря на то, что с меня сняли наручники и убрали тварей из пещеры, я была под постоянным надзором, и как мне казалось, всем нужен был повод, чтобы меня снова заключить под стражу и держать взаперти. Я им такого повода не давала. Не шла на конфликты, не велась на провокации. А их было предостаточно. Как шепнул Гидеон: «Из меня вышел бы толк в разведке». Даже он поменял обо мне мнение. Только мне на душе было горестно. Я не могла связаться с Альянсом по единственной причине: я бы поставила их под удар. Хаск скорей всего получил ценные указания смести две угрозы одним ударом. Имея связного в стане врага, не могла с Таракашкой поговорит об этом, чтобы тень подозрения не упала на нас обоих. Сами партизаны не были настроены на диалог со мной, и была не ясна их конечная цель. Вот она я, вы же этого хотели? Так в чём же дело, почему ничего не происходит? Пять пустых дней ожидания. И Гидеон на нервах и я чувствую, что что-то упускаю, и время как будто замерло в ожидании чего-то неминуемого.
Барлог
Он вызвал меня к себе сам, днём, когда в лагере ещё не подошло время обеда и люди были заняты на работах. Утром вернулась группа из трёх человек. Всё это время ни один из них не покинул пещеру, где находилась штаб-квартира партизан.
Вход охранялся.
— Заходи.
Внутри пещеры было светло. Несколько светодионых лент тянулось вдоль стен, провисая на скобах, вбитых в камень. Голографический
Клетка с исаламири стояла у выхода. Тварь там, кажется, дремала, и будить её никто не собирался.
Барлог кивнул мне на голографическое изображение, увеличив картинку.
— Узнаёшь, принцесса?
Мне проиграли кусок записи, которую я заложила в R2, при нашем бегстве со Скарифа. Но запись была без звука, однако картинку я узнала. Я с непониманием воззрилась на Барлога. Трое из присутствующих людей, следили за моей реакцией.
— Это послание генералу Кеноби на Татуин, через ретранслятор, записанное в R2-D2. Я спасала украденные чертежи боевой станции Звезды смерти. Тогда нас преследовал флагман Вейдера. Что здесь нового?
Барлог без слов включил запись заново, но теперь со звуком.
В этом послании я обращалась к силам сопротивления, партизанам и террористам всех известных ячеек с просьбой начать полномасштабное наступление на позиции Империи. Альянс просит у вас поддержки… Вы наша последняя надежда.
— Что?! Я говорила не это! — взорвалась я. — Это послание было иным! Это всё ложь!
Барлог подступил ко мне, хватая за плечо, чтобы я перестала кричать.
— Это послание сфабриковано кем-то против тебя, принцесса, — сказал он негромко.
— Вами.
— Нет. Приглядись внимательнее. Приглядись, Лея. Она похожа на тебя, очень похожа, но она — не ты.
Запись встала на паузу. Я вглядывалась в женское лицо, пытаясь разглядеть свою точную копию, но ложь, сказанная моим двойником, переворачивала во мне всё. Анализировать было сложно. Я негодовала. Сердце от волнения стучало даже в висках.
Мне протянули стакан. Барлог едва ли не силой заставил меня выпить воду.
— Почему ты здесь, девочка? Почему так карта легла, что нас свели вместе? Кому это выгодно? Думай. Думай, Лея. Ты лидер своих людей. Ты дочь погибшей нации. Ты всегда умела анализировать, трезво мыслить. Ты умела видеть скрытую ложь. Ты была прекрасным сенатором и политиком. Я знаю это. Скажи мне, скажи, кому выгодно стравливать нас сейчас?
— Императору…, — еле слышно выдохнула я.
— У него в руках огромная власть. Люди потеряют надежду. Потеряют цель. Перестанут желать свободы. Убрав тебя с политической арены, он добьется своего. Ты приманка, понимаешь?
— Кто она? — я смотрела на застывшее изображение.
Барлог кивнул одному из людей. Тот наклонился за коробом, взял его в руки и вскрыл. В жестяной коробке лежала отрубленная голова.
— Нет, нет, что вы…
Я рванула к выходу, Барлог меня схватил в жесткий обхват, не давая попыток вырваться.
— Послушай меня. Послушай же! — Он развернул меня к себе, жестко глядя в глаза. — Мы нашли её и убили за правое дело. Она говорила от имени тебя, она настраивала всех против тебя. Это всё заказано сверху. Ниточки обрываются, но мы знаем, чьих это рук дело. Лея!
Барлог усадил меня на лавку и сел передо мной, пытаясь с меня стряхнуть оцепенение. Страшное подношение убрали подальше.
— Альдераанцев преследуют и убивают, — начал охотник, — Нас остаются единицы. Нация должна быть стёрта. Приказ методично и жестоко исполняют на всём пространстве Галактики.