Другая сторона озера
Шрифт:
Захотелось прилечь. Но, заметив мою расслабленность, Димыч погнал меня на улицу умыться снежком. Я собрал волю в кулак и, раздевшись по пояс, пошел растираться снегом.
Снегоход хоть и был достаточно утилитарным и мощным, но шел натужно с двумя седоками и прицепом груза, поскольку снег был рыхлым. Мы периодически начинали увязать, но управлял Димыч здорово – вовремя поддавал газу, и мы выскакивали из снега при первых попытках завязнуть. Въехав в лес, мы начали петлять через какие-то просеки, потом пошла чуть заметная дорожка, и уже скоро мы выехали на берег замерзшего озера. Озеро оказалось большим. Хоть я и видел его на google maps,
– Специально поехал этим маршрутом, чтобы ты осмотрелся.
А посмотреть было на что: панораму замерзшего озера опоясывал лес, местами берег вздымался на несколько метров, хотя по большей части был достаточно пологим и ровным. После тесноты болотистого леса больше всего впечатлял этот простор над озером.
На ровном покрывале озера снегоход пошел намного резвее, редкие снежинки заколотили по лицу, и уже через считанные минуты мы свернули за изгиб озера, откуда показались корпуса «Искры» – заброшенного санатория, построенного при советской власти на месте древнего языческого капища. Говорили, что построили санаторий в этом месте потому, что кто-то из партийных лидеров был язычником. Теория не была лишена смысла, поскольку других поводов для возведения тут санатория я не видел. На десятки километров вокруг простирались болота и торфяники. Оснований возводить тут санаторий и тянуть через болота дорогу и коммуникации было мало, учитывая, что вокруг полно похожих мест с хорошим подъездом.
Димыч опять остановился и предложил спешиться. Я с удовольствием сполз и размял ноги. В голове гудел ветер, а тело успело замерзнуть. Димыч пошел к прицепу и, будто читая мои мысли, вернулся с бутылочкой самогона и завернутым в фольгу сальцем поверх бородинского хлеба. Из кармана он достал пару раскладных стопок и поставил их на сиденье. Я придерживал стопки, пока Димыч разливал.
– Ну что. Вот тут и обоснуемся.
Димыч указал на приличного размера дом правее пустующих корпусов. Из-за начинающейся метели я его сразу и не заметил. Из трубы дома шел темный дым. Приглядевшись, я увидел в отдалении еще несколько домов.
– А там что, кто-то есть? Дым, смотрю, идет.
– Дым от камина, просил к нашему приезду зажечь. Отапливается-то от бойлерной за корпусом. А люди в селе есть, да. Несколько человек. Живут там. Дома остались от деревни староверов, в них живут старухи, а в одном, подальше, дачник поселился, он писатель. Пишет статьи для журналов о природе. Натуралист какой-то. Необщительный. Бывает только летом.
– А я думал, тут никто не живет. Я же видел земельные планы, на них ничего нет, кроме санатория.
– Так это потому, что они не оформлены. Но люди не мешают никому. Им предлагали переехать, но никто не согласился. Думают, что ничего тут не поменяется.
Димыч подмигнул мне.
– Жалко их будет, когда тут поблизости стройка начнется, они прикипели к этой тишине.
– Не волнуйся за них, их предупредили, что если передумают, то их на Селигер в глушь переселят в хорошие условия или в районном центре квартиры дадут. Очень щедрое предложение, сам понимаешь.
– Но все равно неприятно как-то.
– Говорю же, не волнуйся, люди тут крепкие, и не такое видели.
Димыч загадочно улыбнулся и поднял стопку.
– Давай за эти места.
Я кивнул и выпил ледяную самогонку.
Самогонка провалилась внутрь, и я закусил ее салом.
– А ты много взял? – кивнул я на бутылку.
Димыч рассмеялся.
– Не волнуйся, там у меня на конец света запас настоек и самогонный аппарат, если что.
Я удовлетворенно кивнул. Потом меня догнала пугающая мысль.
– Тут, наверное, осторожно надо бы. А то ведь, если что, до врачей не добраться.
– Не бойся, есть связь с Олегом Алексеевичем по спутниковому и с МЧС, сотовые не работают. Если что, МЧС вертушку быстро пришлет. А кроме того, тут есть Нюша, она медсестрой работала некоторое время. Хорошо разбирается в этом деле. А теперь с мамой сидит старенькой. Та из староверов. Отказалась уезжать, вот и пришлось Нюше все бросить и приехать сюда сидеть со старухой, пока та не помрет. А та уже третий год держится. Димыч засмеялся.
Я облегченно улыбнулся и предложил выпить еще по одной за Олега Алексеевича.
Выпили.
– Так сколько всего тут человек?
– Ну смотри. Витя-электрик с женой Наташей живут в доме рядом с корпусом, сантехник Вадим – в самом корпусе. Он за бойлерной следит и чтобы трубы не потекли. За корпусом в кирпичной постройке живет сторож Николай. Там же у него мастерская. Он сторожем тут был еще в то время, когда санаторий только запускали. В трех домах по другую сторону от охотничьего дома, через дорогу, живут бабки. Мы им даже дома подновили, когда работяги приезжали корпуса восстанавливать. Хорошо раньше строили, работы было минимум. Нюша с матерью, одной из старух, в крайнем доме у озера. Там дальше, в стороне, летом натуралист этот еще. Сколотил себе хибарку. Забыл, как зовут. Он с нами, можно сказать, не общается. Его больше увлекает патрулировать болота. Ищет там всякую флору и фауну. Но его можно не считать. Он тут редко и в теплое время года. Так что ты его вообще может и не встретишь. Итого с нами десять. Ой, чуть не забыл, у перешейка между озерами, отсюда сейчас не видно, часовня и домик. Мы мимо проезжали. Там полоумный батюшка. А может, даже и не батюшка он. Восстанавливает старую церковь. Живет там уже пару лет. Он к нам не ходит, а мы к нему. Молодежь, если так нас можно назвать, плюс-минус наши ровесники. Старух старухами называем только за глаза. Даже не знаю, сколько им лет, если честно.
– Да тут, можно сказать, оживленно.
– Да какое там. Иногда за весь день никого не увидишь. Хотя Наташа, жена сантехника, помогает мне за домом присматривать. Ну и ночует в доме часто, когда муж крепко поддает. Он и сам, правда, почти всегда в корпусе ночует. Пора ехать, темнеет, и метель начинается.
Я хотел поинтересоваться, как электрик относится к тому, что его жена ночует в одном доме с Димычем, но он уже натянул на уши шапку и завел снегоход.
К охотничьему домику добрались в сумерках, когда на улице вовсю задувала начавшаяся метель.
Так называемый охотничий домик оказался вполне себе хорошим домом даже по меркам какого-нибудь подмосковного поселка. По крайней мере, по уровню наружной отделки и размеру. Когда мы вошли в дом, навстречу нам вышла достаточно молодая женщина в сарафане и с косынкой на голове. Черты ее лица были благородными, а глаза, старавшиеся казаться непринужденными, не могли скрыть сосредоточенность и внимательность.
Димыч радушно ее поприветствовал:
– Наташенька, вот и мы добрались, до метели успели. А это друг Олега Алексеевича – Александр, он приехал сюда роман писать. Так что старайтесь его не беспокоить по пустякам.