Другая сторона
Шрифт:
– Надолго?
– Завтра вечером автобус.
Николь медленно повернулась.
– Прости, когда?
– Завтра, – Наткет уставился на кроссовки.
– То есть, я правильно поняла: прошло двенадцать лет и четыре месяца и ты решил заскочить на выходные?
Наткет улыбнулся, но получилось вымучено и неестественно. Он развел руками.
– Так сложились обстоятельства. У меня здесь дела… А в понедельник надо на работу.
Работа… Ха! Лучшая в мире ширма. Идеальный способ уйти от ответственности – чуть что, ссылаться на чрезмерную занятость. Все понимают, все также зарабатывают на кусок хлеба. Гипертрофированное чувство
– Обстоятельства, – фыркнула Николь. – Хорошо, хоть так сложились. Я уже решила, что все, что осталось, это смотреть на твои ботинки по телевизору. Да и те раньше трех ночи не показывают.
– Ну, почему так…
– А как еще? Всех новостей за двенадцать лет – одна открытка на Рождество!
– Знаешь, как сложно найти хорошую открытку?
На какое Рождество? Наткет судорожно перебирал воспоминания, но долго не мог выяснить когда он отправлял открытку. Пока крошечный бесенок на краю сознания не напомнил о вечеринке на студии пять или шесть лет назад. Проклятье! Он же был пьян в стельку… Страшно даже представить, что он там написал. Наткет отвел взгляд.
– Ты сядешь или так и будешь стоять столбом? Кофе стынет.
Наткет поспешил сесть. С самого начала встреча не заладилась, и с каждой минутой шла все хуже и хуже. С другой стороны – сам виноват. По сути, его молчанию не было никакого оправдания. Что сложного в том, чтобы набрать номер или чиркнуть пару строк? Обижаться можно сколько угодно, но сейчас он прекрасно понимал, что у Николь прав на обиды куда больше. И чего он ждал? Что явится через двенадцать лет, а она кинется ему на шею? Конечно, Наткет был бы не против такого расклада, но от него до реальности – как от Земли до Марса. Он так старательно вымарывал Спектр из своей жизни, а каких-то пяти минут хватило, чтобы вернуть все на круги своя.
Николь сидела напротив, поставив локти на стол и держа чашку обеими руками. Наткет взглянул на безымянный палец и обрадовался, не увидев кольца.
– Одна живешь?
Николь, заметив взгляд, либо правильно истолковав улыбку, строго сказала:
– У меня есть парень.
Чтобы замять неловкость, Наткет быстро сменил тему.
– Утром, слышал твоего отца. Опять воюет? Что еще за раскопки?
– Да ничего особенного, – повела плечом Николь. – Палеонтологическая экспедиция. Вроде нашли кости нового вида динозавров. Похоже здесь может оказаться крупнейшее захоронение какого-то периода. Сейчас на этих раскопках треть города работает: туристов все равно нет, рыбалкой не заработаешь – квоты на вылов опять снизили, а тут хоть какой-то приработок… Но папа же не может. Говорит, что на самом деле ищут нефть. А костями только прикрываются: все-таки кусок побережья заповедный, просто так не покопаешь.
Она сделала небольшой глоток.
– С тех пор, как умерла мама, он совсем сдал… Птица не так чирикнула – у него готов новый заговор. Дом заколотил, живет теперь на дереве.
– Марта умерла? – ошарашено переспросил Наткет.
– Год назад. Рак. Под конец там была неприятная история. Мама стала встречаться с одним человеком. Она и умерла не дома… А они с папой больше тридцати лет были вместе. Впрочем, сейчас это не важно.
Николь вздрогнула. Наткет едва сдержался, чтобы не вскочить и не обнять ее. Он вспомнил мать Николь – невысокую женщину с вечно красными руками. В детстве, та очень беспокоилась о питании Наткета и то и дело пичкала его тушеными овощами. А теперь только воспоминания и остались… Он уставился в чашку, но в черной гуще не увидел собственного отражения.
– А у тебя как? – спросила Николь после некоторого молчания. – Про кино я знаю. Может видела и не все, но много.
Наткет не стал уточнять, смотрела ли она «Констрикторские» фильмы из-за их содержания, или только из-за его участия.
– Если опустить кино, – то никак. Вот вроде как живешь, а рассказать и нечего. Работа, работа… Сегодня надо устроить вторжение инопланетных овощей, завтра разбудить доисторического сурка-людоеда. На остальное времени не остается.
Николь усмехнулась.
– Семья? Дети?
Наткет покачал головой. Показалось, или во взгляде Николь скользнуло подобие радости? Хотя с чего бы? У нее есть парень, – сама сказала. Так чего он выискивает признаки того, чего нет и в помине? Ловит жирафа на полюсе, как бы сказал отец.
– Как погляжу, – ты привела дом в порядок. Красиво получилось.
– Не весь, – сказала Николь. – На чердак я не забиралась. В твоей комнате, тоже ничего не трогала. Ну, может, книги сложила, чтобы не валялись по полу.
– Надо будет тебе наведаться в мою квартиру в Городе. А то там уже этих книг – не пройти.
– Приглашаешь? – склонив голову, Николь посмотрела на Наткета. Тот растерялся.
– Почему бы…
– Черт! – она вскочила. – Ты же небось голодный с дороги. А я тут пичкаю тебя одним кофеином.
Она открыла холодильник.
– Правда у меня толком ничего и нет, – Николь придирчиво осмотрела полупустые полки. – Ну, ты сам видел. Привыкла есть на работе, – там как-то сподручнее, да и готовлю я не очень.
– А где работаешь?
– Мы с Сандрой Кили – помнишь ее? – открыли кафе у вокзала. Она готовит, я веду бухгалтерию. На пару работаем официантками и уборщицами… В общем, кое-как сводим концы с концами. В сезон иногда удается и заработать.
– Так ты теперь предприниматель?
Сам он в бизнесе ни черта не смыслил, а слова «бухгалтерия» и вовсе сторонился. В «Констрикторе» за этой табличкой прятались чудища, каких не мог выдумать ни один сценарист.
– А, – Николь махнула рукой. – По сути – та же официантка. Омлет будешь?
– Ага. Кажется, в ваше кафе я заходил сегодня утром. Не знал, что ты там работаешь, – он замолчал, вспомнив, что был там не один. Выбрал же место! Что-то последнее время ему везет на неловкие ситуации.
Николь покосилась на настенные часы.
– Мне надо заскочить на работу, где-то через час. Минус в работе на себя, что выходных не остается. Еще у меня был распланирован вечер… Но с этим, я разберусь.
– Нет, нет, – поспешил сказать Наткет. – Не беспокойся…
– Вот еще, – фыркнула она. – А потом ждать еще двенадцать лет, когда ты снова соизволишь явиться?
Николь воинственно взмахнула рукой, отбросив упавшую на лоб челку. Наткет нашарил в кармане обратный билет, едва сдерживаясь, чтобы не скомкать и не выбросить его в корзину. Ну и где была его голова? Как бы Николь к нему не относилась есть и иные обязательства. Слишком многое их связывало. По большому счету – почти сестра. Других близких у него и не осталось. Приятели в Городе? Наткет был готов поспорить, что через пару лет они не вспомнят, как его зовут. Разве что Корнелий, но старика уже нет…