Другая жизнь
Шрифт:
Где-то она читала, что по затылкам можно определить характер людей. Человек веселый, любящий поесть, пошутить и отдохнуть якобы имеет массивный затылок — не затылок, а загривок. А вот у зануды не ценящего юмор, человека с мелким мозжечком — плоский затылок да еще с чувствительными ушами.
Это были любопытные наблюдения, только вот по затылкам впереди сидящих хозяев авто Ира ничего не смогла понять.
Радио или музыку они не включали, и от этого молчание казалось еще более тягостным. Григорий Алексеевич отвернулся к окну, и Ира тоже последовала его примеру. Мимо проносились машины, дома, коттеджи. Мелькали стоящие вдоль дороги разнообразные торговые центры. Высокие, с двухэтажный дом, зеленые заботы, тянулись по обочине шоссе на многие километры. Они надежно отгораживали жильцов, спрятавшихся за ними строений, от созерцания суетливой жизни.
«Куда нас везут? — тревожно думала Ира, — почему так далеко? Почему Григорий Алексеевич мочит, ничего не спрашивает? Мог бы и спросить!»
Она с невысказанным упреком посмотрела на начальника СБ, но тот продолжал безучастно глядеть в окно и не поворачивался к девушке, словно отгородился от неё невидимым должностным барьером. В её присутствии он опять принял начальственный вид, вид человека, который только по приказу сверху едет в этой машине.
— Я пить хочу — сказала Ира, — давайте остановимся у кафе!
Ей показалось, что она говорит сама с собой.
Никто не ответил, никто не посмотрел на неё. Григорий Алексеевич, не изменил свою позу и не отвернулся от окна.
— Я пить хочу! — повторила она жалобно.
Сидящий впереди человек в черном, извлек из отсека для перчаток небольшую нераспечатанную бутылку воды и, не оборачиваясь, протянул ей. Она так и не увидела его лица.
Был будний день без пробок на шоссе, и машина неслась быстро.
Вскоре, не доезжая до Звенигорода, они повернули направо, потом налево, проехали по дороге, зажатой с разных сторон высокими разлапистыми деревьями, и оказались перед воротами непонятного учреждения. Если судить по оставшимся надписям, они приехали к Дому отдыха, относившемуся некогда к ведению министерства Обороны. Ирина поняла это по едва сохранившейся полустертой надписи: «Дом Отдыха МО РФ «Сокол»».
Сейчас приватизированный Дом Отдыха принадлежал неизвестно кому, но охранялся по-прежнему солдатами в камуфляже. Видимо, так было дешевле.
Увидев знакомую машину, один их охранников в большой стеклянной будке нажал кнопку, и створки железных ворот поползли в стороны, открывая перед приезжими просторные внутренности бывшего оздоровительного заведения. «БМВ» проехал внутрь по асфальтовой дорожке, подходившей к центральному корпусу, в котором раньше находилась регистратура.
Ирина с любопытством поглядывала в окно.
Она заметила довольно много иномарок, стоявших возле серых трехэтажных корпусов, частично скрытых разросшимися деревьями. Территория была засажена в основном елями и соснами, обильно усыпавшими колкими иглами землю вдоль узких прогулочных дорожек.
На самих дорожках Ира разглядела чинно прогуливающиеся пары. Это были в основном, молодые девушки. Почти все они оказались одеты в разноцветные спортивные костюмы, словно здесь проводились соревнования федерального уровня, и их проведение спонсировалось за счет щедрого госбюджета. Дорожки терялись в глубине огромного парка, примыкающего к корпусам.
Над всем этим великолепием стояла тишина буднего летнего дня, как бы случайно затерявшегося в таинственном лесу, возле спрятанного здесь дома отдыха. Пение птичек и одинокие голоса изредка нарушали сонное спокойствие его обитателей.
К своему удивлению, на освещенной солнцем лужайке перед одним из трехэтажных строений, Ира обнаружила одиноко стоящий «Мерседес». Но удивление вызывала не сама машина, а то, что на её капоте устроились три симпатичные девушки, лежащие в нарочито картинных позах. Они были полностью голые.
Рядом с ними стояли два пузатых мужичка в плавках-шортах с банками пива в руках. Вся эта компания о чем-то весело переговаривалась. Девушки негромко хихикали, но не от смущения, а от соленых шуток двух престарелых забавников.
Сидевший на переднем сиденье человек, вновь надел очки и вышел из машины. Он распахнул двери:
— Пойдем!
Ира вышла. Григорий Алексеевич сам открыл дверь «БМВ» и выбрался наружу.
— За мной!
Их черный спутник продолжал говорить четко и отрывисто, будто отдавал команды подчиненным солдатам. Он властно показал рукой на дверь центрального корпуса, и они гуськом пошли за ним следом, а замыкал это шествие лысый водитель, пристроившийся позади, словно из праздного любопытства.
Пока они шли, навстречу несколько раз попадались разночисленные компании: мужчины с девушками и без. Ирина обратила внимание на то, что большинство мужиков было в возрасте, а девушки оказывались все непременно молодыми. У неё закралось подозрение — не в тайный ли бордель они попали, ведь всё это выглядело крайне подозрительно!
Однако в холле бывшей регистратуры она мельком увидела человека в форме. Этот человек — высокий, с проседью, подчеркивающей возраст, но моложавым лицом, заходил в один из номеров по коридору, ответвляющемуся от холла. На нем была генеральская форма, о чем догадалась девушка по красным лампасам на брюках.
Нет, на бордель не похоже!
— Заходите! — приказал чернокостюмный сопровождающий, указав рукой на одну из дверей.
Они вошли. Комната выглядела так же, как обычный административный кабинет в медицинских учреждениях. Там был стол несколько стульев и кресел белого цвета, коричневый кожаный диван, имеющий потертости, бросающиеся в глаза. Несколько кадок с декоративными растениями, придающие помещению домашний и уютный вид, стояли по углам.
Посмотрев на них будто раздумывая, сопровождающий затем сказал:
— Начнем, пожалуй, с вас, Григорий Алексеевич. Вас первого проверим на полиграфе. А вы, — он посмотрел на Ирину, — ждите здесь. Вас пригласят!
Неловко потоптавшись на месте, явно не ожидая, что будет первым, Григорий Алексеевич кивнул головой.
— Раз надо — значит надо! — с важным видом произнес он, пытаясь внешне всё представить так, будто выполняет важное поручение Главного.
— Комнату запереть? — впервые подал голос водитель. При внешне устрашающем виде голос у него оказался вполне мирным.