Другая жизнь
Шрифт:
Директор мельком глянул на Постановление и провел вокруг себя рукой, делая жест, которым раньше пахари засевали поле. — Валяйте! У меня ничего нет, чтобы вас заинтересовало, — но через секунду добавил, — да, в сейфе лежит травматический пистолет. Там же и разрешение на него.
Ярослав Юрьевич выглядел спокойно, словно ожидал того, что случилось. Он не суетился, не дергался, не истерил. Как понял Петр, директор допускал, что Денисова взяли силовики и, следовательно, со дня на день могли появиться на пороге его
— Вы пока оденьтесь! — вежливо попросил Евграфов.
Подполковник выключил магнитолу и вышел из комнаты отдыха в офис, уступая место следователям, решившим начать осмотр именно с места интимного времяпровождения лысого директора. Петру вспомнился недавний секс-скандал с одним из иностранных банкиров-финансистов. «Как его там звали? Старый сатир?» Ярослав Юрьевич вписывался в эту категорию сатиров — пожилой человек, покрытый седой шерстью. Петр криво усмехнулся, прищурив раскосые глаза, и вышел следом за куратором.
В офисе он услышал обрывок указаний Евграфова, отдаваемых кому-то по телефону.
— Везите её сюда! Чем скорее, тем лучше.
Сначала Курасов подумал, что Станислав Игоревич говорит об Ире, но потом понял, что тот распорядился привезти из полиции женщину для личного обыска девушки, задержанной вместе с Ярославом Юрьевичем. Евграфов не хотел повтороить ту же ошибку, которая допустил с Главным, успевшим передать важную информацию Вере.
Собственно ему, Курасову, здесь делать было нечего, и непонятно, зачем Евграфов настоял на его участии в обыске.
Петру вдруг стало душно. Воздух показался тяжелым и спертым, словно в офисе генерального директора работала установка по откачке кислорода. У него возникло чувство, что еще немного, и все они попадут в вакуумную упаковку, как какие-нибудь фрукты или овощи, законсервированные на короткий период. Вдобавок ко всему, кондиционер не работал, а лежащий на столе комнатный дезодорант источал тошнотворный ландышевый запах.
Подойдя к окну, Курасов открыл половинку, впуская свежий воздух с улицы, но Евграфов строго прикрикнул:
— Закрой! — потом, смягчившись, пояснил уже спокойнее, — вдруг у них есть условные знаки.
Молодой человек торопливо прикрыл окно, отошел вглубь кабинета. «Блин, быстрее бы закончить, — думал он, слоняясь без дела от стола к креслам. — Интересно, как там у Алексея? Взяли у него флэшку или возникли траблы?»
Он изредка поглядывал на Евграфова, спокойного, даже флегматичного. Петру показалось, что подполковник не сильно интересуется результатами обыска, будто ему известно заранее, что ничего не найдут.
«Откуда? Почему он так уверен?»
Директор, наконец, оделся и вышел из комнаты отдыха. Пройдя к столу, он сел на свое место с непроницаемым видом, точно происходящее его совсем не касалось и никак не затрагивало. «Хорошо держится, этот сатир — Ярослав Юрьевич!» — оценил Петр.
Один из следователей открыл сейф в углу, извлек травматический пистолет, по виду — точная копия ПМ, достал разрешение. В сейфе еще были бумажки, но они, как увидел Курасов, интереса для следствия не представляли и следователь пренебрежительно отодвинул их в сторону.
— Ну что, ничего нет? — поинтересовался без видимого интереса Евграфов. — Я так и думал!
— А что вы хотели найти? — хмыкнул директор агентства, — бомбу что ли? Так мы ничего лишнего не держим. Разве что коньячок.
В кармане у подполковника зазвонил мобильник. Он достал трубку и отошел к окну. Разговор, отметил про себя Курасов, куратор вел вполголоса, не доверяя посторонним ушам. Станислав Игоревич встал, повернувшись спиной к окну и имея возможность контролировать приближение любого человека. Как назло Петру очень захотелось узнать, что же обсуждает силовик, так как ему показалось, что разговор каким-то образом может касаться его самого.
Он невзначай пододвинулся в сторону Евграфова, но подполковник, тут же заметив это движение, злобно зыркнул на него глазами. На лице куратора проступило что-то враждебное, неприятное, причем, не сам взгляд казался страшным, не холодное застывшее лицо, но та неожиданно возникшая внутренняя сила, которая действовала отталкивающе на Петра, ставила между ними железобетонную преграду. Это сильно напугало Курасова.
«Ни хрена себе, кажется спалился!» — догадался он, находясь на грани истерики.
Ноги его приросли к полу, и он как побитый за неуместные шалости щенок, сначала втянул в голову в плечи, а потом начал зачем-то пятиться назад. Закончивший разговор в это время, Евграфов заметно повеселел. Глядя на неловко пятившегося Курасова, он заметил:
— Петя, ты задом стенку пробьешь! Притормози! Подойди к столу, присядь.
Подчиняясь ему, Курасов безвольно подошел и бухнулся в кресло у стола, почти рядом с Ярославом Юрьевичем, который молчал и с интересом наблюдал за поведением молодого человека.
— Как я вижу, вы очно не знакомы? — продолжал говорить Евграфов, с довольным видом ведущего передачу «Жди меня», который помог родственникам обрести друг друга. — Это директор агентства Ярослав Юрьевич, — представил куратор руководителя «Улисса», — а это мой помощник Петя Курасов.
— Не понимаю, Станислав Игоревич… — начал было Петр, но подполковник его прервал.
— Вы уже познакомились по телефону. Верно?
Курасова бросило в жар, он вспотел и почувствовал, как тугой воротник жмет его шею. «Откуда он узнал? — промелькнуло в голове у Петра, — если только меня не сдали. Это директор мог сдать. Точно, больше некому! Телефон его не прослушивался, он сам мне сказал. Мой телефон тоже. Значит, он им позвонил и меня слил!»