Другая жизнь
Шрифт:
«Что ему еще нужно? — подумал он, настороженно глядя на подполковника, размышляющего о чем-то своем. — Разве мало я рассказал о хозяйке? Её теперь можно привлечь за занятие бизнесом, она же государственный чиновник! Но он хочет еще чего-то».
Евграфов поднялся с кресла, отставив пустую чашку кофе, быстро зашагал по кабинету как в прошлый раз, когда здесь еще сидел Курасов.
— У вас связь с ней имеется? — поинтересовался он.
— Да, по мобильнику.
— Отлично! Превосходно!
Силовик потер короткие крепкие руки и директор «Улисса» на минуту представил, как подполковник этими самыми сильными
— А что вы хотите? — тревожно спросил он, потерев пальцами виски, в которых неожиданно возникла тонкая сверлящая боль.
— Мы? Ничего страшного! Знаете, у меня родилась прекрасная идея. Что, если вы позвоните Александре Егоровне и попросите её подъехать на место обмена? Сможете? Как видите ничего сложного!
— Погодите! Как это позвоню? Зачем? Она знает, что обмен должен состояться без посредников. Зачем ей там появляться?
— Эх вы, Ярослав Юрьевич! Вы же были ментовским опером после службы в армии. Не понимаете?
— Нет!
— На кого вы собираетесь обменивать флэшку? Девушки, этой, Ирины, у вас нет, ведь так?
— Так!
— Алексей без неё флэшку не отдаст. Поэтому вы позвоните Александре Егоровне и скажете, что Алексей требует встречи с главным. Без этого обмен не состоится. Логично?
— Пожалуй!
Услышав план эфэсбэшника, Ярослав Юрьевич признал, что под этим соусом он мог бы поговорить с хозяйкой, перетереть, как сейчас выражаются. Но было одно «но». Александра в любом случае не поедет на встречу, поскольку приказала флэшку отобрать, а парня завалить. Об этом плане хозяйки Евграфов ничего не знал, а директор агентства ничего не говорил.
Ярослав Юрьевич вслед за подполковником поднялся с кресла, подошел к окну, выглянул.
Ветер носился по улице как бездомный бродяга, залетая под днища машин, в решетки дождевых сливов. Он вырывал из-под дворников авто, припаркованных вдоль тротуаров, рекламные объявления и флаеры, взвивая их вверх и щедро разбрасывая по сторонам. «Вот я и голый, без оболочки! — вдруг подумалось Ярославу Юрьевичу — теперь один. Остальные проводки срезаны».
— Я попробую! — согласился он. — Когда надо звонить?
— Сейчас!
Глава 18
Помощник Алексиса сеньор Никколо отмечал день рождения. По своему обыкновению делал он это скромно, без помпы, без приглашения друзей. Собственно и друг-то у него был всего один — его компаньон Алексис. Сеньор Никколо жил без жены и Алексис не знал — есть ли у него семья, дети, свой дом. Были ли они в прошлом.
Когда в ресторане «Негреско», во время свидания, к нему подошла дочь Сильвена и сказала, что надо вернуться, чтобы вытащить Иру из лап этих опасных детективов, он без промедления попрощался с Верой и поехал в Бордигеру. Алексис мчался по ночной дороге, освещенной ярким светом «Феррари», думал о девушке, которую пришлось покинуть, вспоминал её лицо, глаза, губы. И только при подъезде к городку, его телефон вдруг зажег экранчик с портретом Никколо, а звуковой сигнал оповестил о наступившем дне рождения приятеля-компаньона. Состоявшееся свидание словно лишило Алексиса памяти, возможности трезво рассуждать, что-то планировать, напрочь выбило его из привычной жизни.
Он посетовал на свою досадную забывчивость,
День как раз выдался удивительно хорошим. Утренний воздух ласково гладил верхушки пальм, как любящий папаша макушки подрастающих детей. Солнце не калило набережную немилосердным светом, а лишь быстро скользило по шершавым камням мостовой, словно бесшабашный мальчишка на скейтборде.
Алексис смотрел из глубины комнаты на окно, вспоминал, как они стояли с Верой и целовались в ореоле ослепительного света. Красиво и романтично.
Как ни странно, за время проживания в итальянском городке, он редко думал об Ирине, хотя ведь именно с ней у него завязался роман после встречи в «Десятке». Казалось бы, его помыслы, чувства, желания, должны быть захвачены именно этой девушкой. Но нет, это было не так. Ирина была неожиданной, забавной, временами милой, но… Всё было не то! Вера — вот, кто была ему нужна. Именно она и никто иной.
Сейчас он должен был помочь Ире. Обязан. Но на самом деле ничто не принуждает его к такому поступку — в сущности, их мало что связывает. Тогда в зале ресторана, когда он смотрел в глаза Веры, у него возникла мысль отказаться и не возвращаться в Москву для обмена. Мысль мелькнула и исчезла.
Как же это назвать: чертовой порядочностью, упрямством характера, верой в принципы, один из которых «своих не бросаем»?
Алексис берет бутылку старого вина, открывает её, льёт вино в бокалы. Вино льется с бульканьем, стенки бокалов приобретают гранатовый цвет. Входит грузный Никколо, он тяжело дышит, вносит тарелки с пастой. У них в офисе есть небольшая кухня, где можно готовить, там Никколо и занимался священнодействием с пастой. Это его любимое блюдо, приготовление которого не доверяется никому.
Он садится за стол, и они с Алексисом принимаются есть, запивая пищу вином.
— Какой бы ты хотел подарок? — между прочим, спрашивает Алексис.
Он не придерживается западных правил, когда дарят всякие безделушки, хоть и памятные чем-то, но малопригодные для практического применения. Ему нравится делать дорогие подарки, потому что он, как и Вера, в своем мире может позволить себе всё. В прошлый день рождения Никколо была подарена моторная яхта. В этот, он подумывает о хорошей машине, например «Мерседесе». Компаньон еще не знал о его замысле и Алексису приятно разыгрывать из себя Креза.
— Я? — Никколо коротко задумывается, — круиз по Средиземному морю.
— Можно устроить, — кивает головой Алексис, но потом, вспомнив ресторан «Негреско», где он видел Макарова в паре с Вероникой Ивановной из отдела Веры, уточняет — одно место или?..
— Одно, конечно, одно! — круглое лицо Никколо изображает удивление, поскольку у него нет тайн личной жизни. Алексис знает обо всех его романах в прошлом и о том, что сейчас он в поиске.
«В ресторане был тот Макаров. — думает Алексис, — я не ошибся, когда предполагал, что мой Никколо остался в Бордигере. Конечно, я идиот! Там же был мир Веры, её герои, а мои здесь, со мной».