Другая жизнь
Шрифт:
Но ведь именно он, Петр, помог найти Дом Отдыха под Звенигородом, детектива Симакова, пусть и потом погибшего, а через него выйти на «Улисс». В глубине души он понимал, что его возмущение и обида на подполковника несправедливы, что обижаться надо лишь на самого себя. Но ничего с собой сделать не мог — эгоистичный характер мешал признавать собственные ошибки.
Да, Курасов был эгоистичным, но сильным. Потому он решил не показывать свои обиды — обидчивые люди легко управляемы, достаточно только вовремя нажимать на их болевые места, как на отверстия флейты, чтобы извлекать чужеродные звуки. Ноты знать при
Петр в связи с этим вспомнил о Гамлете, кажется, тот предлагал сыграть на флейте своей души человеку, не знающему нот. У принца была своя обида — за отца, скрытая под язвительной насмешкой и мнимым безумием.
Курасов смотрел на людей в метро, идущих мимо, спускающихся по эскалатору. Равнодушные, озабоченные, спешащие. Наверное, каждый из них имел свои претензии к судьбе, маленькие или большие, по лицам не разберешь.
Вот старушка с сумкой на колесах идет, прихрамывая, сгорбленная, утомленное морщинистое лицо. Её угнетает тяжесть лет, плохое здоровье. А рядом бежит молодой человек с рюкзаком за плечами, похожий на студента, торопящегося на занятия. Студент излишне суетиться, почти подпрыгивает на месте в такт музыке, которую слушает через наушники. Но это не бодрость молодого тела — зрачки неестественно расширены и Курасов понимает, что тот под кайфом.
Две молодые девушки обгоняют его, взявшись за руки. Они раскрашены как проститутки, а может это и есть проститутки, шалавы, бредущие домой после ночного промысла.
На скамейке, в одиночестве приткнулся бомж, распространяющий вокруг зловонный запах мочи и люди обходят его стороной, как больного проказой. Молодой человек тоже спешит отойти подальше.
Теперь Петру кажется, что он не один со своими проблемами. Таких много! На душе становится легче, несмотря на груз переживаний, что он, как говориться, лоханулся, провалил собственные планы. Проносящийся мимо поезд метро, своим шумом, как шаман, влияет на его настроение — он будто уносит с собой дурные мысли в темноту туннеля, туда, откуда они не возвращаются.
Стоя на перроне метро, Курасов время от времени думает об Алексее, о флэшке, которую тот должен передать сотрудникам «Улисса». Ему пришло в голову, что Алексей не знает об Ирине, о том, что она сидит на своем рабочем месте в бизнес-центре, что она уже не в детективном плену. Лешу можно предупредить, рассказать об этом, но не по телефону — тот у него отключен. Надо встретиться лично.
Петр думал дальше и ему пришли в голову те же соображения, которые ранее приходили Макарову, когда тот хотел выторговать для себя и Алексея новые руководящие посты в фирме. Только Курасов думал не о должностях, он подумал, что если Ирина уже в «Россервисе» — не имеет смысла передавать «Улиссу» информацию просто так, задаром. Её можно и даже нужно продать. Причем всё равно кому: ФСБ или детективному агентству — кто больше даст.
Эта мысль нравится Курасову. Не получилось с карьерой, так хоть с деньгами повезет! Оставалась лишь одна проблема, которая была критичной — он не знал место, где Алексей собирается отдавать флэшку. Когда Петр разговаривал с Ярославом Юрьевичем по телефону, директор даже не намекнул, не дал и слабой подсказки. Известно было только время встречи — полдвенадцатого.
«Надо рассуждать логически! — подумал
Курасов почему-то не сомневался, что право выбора было за его коллегой по «Россервису», а не за «Улиссом» — у кого более ценный предмет обмена, тот и диктует правила. С точки зрения агентства, информация, спрятанная на флэшке, была дороже жизни никому не известной девчонки из офиса. Значит, выбирал Алексей. Какое бы он место выбрал?
Петр вновь задумался.
У его коллеги могли быть свои привычные места, которых тот знал досконально: площади, скверы, парки, ВВЦ. Где еще? Вокзалы, аэропорты? Тоже может быть. Список большой, гадать, всё равно, что тыкать пальцем в звезды на небе. Их там миллионы.
Он достал мобильник и позвонил Макарову.
— Николай Иванович, ничего не слыша о Лёше? — спросил с тайной надеждой, что хоть что-то уже прояснилось, появилась хоть одна зацепка, которая выведет его на цель.
— Нет, Петь, пока ничего! — голос Макарова звучал тяжело, словно он торопился к телефону и теперь, уже ответив, пытался отдышаться. — Ира тоже не может с ним связаться. Где его черти носят?
— Наверное, недалеко от ада, — попытался шутить Курасов. — Николай Иванович, а как вы думаете, кто именно назначил место встречи — Алексей или «Улисс»?
— Это так важно?
— Не очень, но есть минимальный шанс его вычислить. Если Леша назначил…
— Не понял для чего тебе? Собираешься поехать и помешать?
— Ну да! А что?
Макаров помедлил.
— Тут Вера ко мне зашла, может она подскажет? — предположил он.
— Вера? Появилась? Окей, спросите её!
Послышался шум голосов, видимо, Макаров разговаривал с Верой. Затем Николай Иванович вернулся к телефону.
— Она говорит, что возможно на Триумфальной площади. Ты понял? На Триумфальной.
— Понял!
Точно, как он сразу не догадался! Вера там отдала ему флэшку, да и он, Курасов, сам был на площади в тот день, видел девушку. Не удивительно, что Леша выбрал именно это место.
Петр вновь посмотрел на часы. До встречи осталось минут двадцать, он успеет.
Поезд подошел, двери вагона открылись. Войти внутрь, значит использовать шанс, ничтожный, мизерный, но существующий. Остаться на станции — упустить всё! Курасов вошел в вагон, поезд тронулся, унося его в неизвестность. Но одно он понимал четко — сейчас у него второй раз появилась возможность изменить свою жизнь, он её снова вернул после разрыва с Евграфовым.
Увидев на площади Алексея в окружении незнакомых людей, которых Курасов однозначно принял за сотрудников детективного агентства, он сразу отправился к ним. Солнце грело его правую щеку, но смотреть не мешало. Так он очутился за спиной Алексея.
Какая-то женщина, разговаривавшая с Алексеем небрежным тоном, каким обычно диктуют условия, быстро скользнула по нему взглядом и сразу потеряла интерес, приняв за обычного прохожего. Детективы — два рослых парня в черных костюмах и больших очках, не обратили на него ровным счетом никакого внимания, занятые предстоящим обыском коллеги Курасова. Эта дама приказала его обыскать, и они готовились выполнить её приказ.