Другие грабли. Том 2
Шрифт:
Значит, существует какой-то еще способ.
— Не думаю, что Гриша начнет писать мемуары, — сказала Ирина.
— На старости лет люди чем только ни начинают заниматься, — сказал я. — Даже тем, в чем бы их никто из знакомых не заподозрил.
— И кстати, о пуле, — сказала Ирина и посмотрела на пол. — А где она?
Я приподнялся на локте и тоже посмотрел вниз. Пули не было. Капли моей крови на деревянном полу были, а пули — нет.
— Полагаю, она отправилась в свое время, — сказал я. Не могла сделать это на час раньше, тогда бы отцу Григорию не
— Или закатилась в щель между досками.
— Ты все-таки сомневаешься?
— Или ищу более рациональное объяснение просто по привычке, — сказала она.
— Моя версия вполне рациональна, — сказал я.
— Но если все вещи и люди возвращаются в то время, которому они принадлежат, почему ты еще здесь?
— Хороший вопрос, — сказал я. — И ответа у меня нет. Кто-то считает, это происходит потому, что в своем времени я умер.
— Но ты с этим не согласен?
— Я исхожу из допущения, что если бы я умер, я бы это запомнил.
— Но ведь это же абсолютно не факт, — сказала она. — Возможно, это защитная реакция твоего организма, человек ведь не должен помнить свою собственную смерть.
— Так-то человек и во времени проваливаться не должен, — сказал я. — Так что привычные нам законы природы тут не работают.
— А ты не думаешь, что это произошло не просто так? — спросила она. — Может быть, это не случайность, что именно ты попал именно в этот момент времени?
Дом священника — самое подходящее место, чтобы вести разговоры о присутствии в нашей жизни высшей силы, по замыслу которой я здесь оказался, но мне эта теория показалась весьма сомнительной.
— Мы сейчас говорим о Боге? — уточнил я.
— Необязательно. Возможно, мы сейчас говорим о непреодолимой силе мироздания, которая привела тебя сюда, в место и время, где ты и должен был быть, чтобы все исправить.
— Это оптимистичная версия, но я сходу могу назвать несколько ее недостатков, — сказал я. — Во-первых, если мироздание действительно рассчитывало, что я могу что-то исправить, ему бы следовало оставить для меня более подробные инструкции. А во-вторых, строго говоря, оно перенесло меня в восемьдесят девятый, и не имеет никакого отношения к тому, что я оказался здесь, в девяносто третьем.
То, что я оказался здесь, в девяносто третьем, это исключительно мой косяк, и если у мироздания действительно были на меня какие-то планы, то шансы на их воплощение были упущены четыре года назад.
— Может быть, мироздание работает тоньше, чем ты думаешь, и вносит коррективы в свой первоначальный замысел, — сказала она.
— Ну, это уже больше похоже не на слепую стихийную силу, а на промысел того большого парня на облаке, — возразил я. — А я, помимо всего прочего, не похож на чувака, которого ему стоило бы выбирать в свои паладины.
— Возможно, какие времена, такие
— Это очень удобная позиция, которая позволяет свалить ответственность на кого-то еще, — сказал я. — Особенно удобно, если этот кто-то еще — неперсонифицированная стихийная сила природы или что-то вроде того.
— Это вовсе не отменяет личной ответственности, — сказала Ирина. — Скажем, тебе дали микроскоп, но только тебе решать, будешь ли ты исследовать микромир в поисках лекарства от рака или забивать им гвозди. Кстати, в твоей версии будущего нашли лекарство от рака?
— Нет, — сказал я. — Зато, говорят, там появилось много других болезней.
— Так твой вариант тоже не очень хорош?
— Я думаю, что он не оптимальный, — сказал я. И не факт, что ядерной войны не случилось и там, я ведь даже до обещанной пандемии оттуда свалил. — Поэтому я предпочел бы выбрать что-то еще. Ну, если бы знал, как вообще выбирать и на что может повлиять то или иное решение.
— Слишком сложная задача для одного человека, — сказала Ирина.
— С другой стороны, кому интересны простые задачи? — вопросил я. — Как бы там ни было, что бы там меня ни вело, силы мироздания, воля богов или чистая случайность, я считаю, что шансы на изменения есть всегда, а значит, не стоит терять оптимизма.
— Но готовиться надо все равно к худшему.
— Это уж как водится, — сказал я. — Поэтому мне и надо уйти отсюда. Я не хочу подвергать вас опасности.
— Вроде бы все спокойно.
— Это всегда происходит внезапно, — сказал я. — И тот факт, что до сих пор этого не случилось, отнюдь не свидетельствует о том, что этого не случиться через пару минут. Или секунд. Или часов. Все слишком неопределенно.
— Может быть, ты и прав, — задумчиво сказала она.
— Конечно же, я прав, — сказал я. — Поэтому мне нужны мои штаны.
— Грязные и окровавленные?
— Может быть, они грязные и окровавленные, — сказал я. — Но это мои штаны. И других штанов у меня нет.
Она сходила в другую комнату и вернулась, неся мои джинсы. Она держала их двумя пальцами за пояс, который был относительно чистым, и на ее лице было такое выражение, словно она принесла вещь из чумного барака.
— Ты уверен? Может быть, попросить запасные штаны у Гриши?
— А что, у него много запасных штанов? — спросил я. Девяностые же на дворе. Или он отдаст свои последние, потому что под рясой все равно не видно?
— Могу спросить.
— Не надо, — преодолев небольшую слабость, я сел на кровати, забрал у нее джинсы и натянул на себя. Сойдет до тех пор, пока я не найду что-нибудь… не, даже не получше, а хотя бы почище.
Куртка обнаружилась на вешалке, все содержимое по-прежнему было в карманах, включая и пистолет. Я натянул кроссовки, и тут на меня накатила очередная волна слабости, и мне даже пришлось опереться на стену, чтобы не упасть.
— Хм, — сказала Ирина. — Знаешь, а я ведь на какой-то момент начала думать, что ты не человек, а киборг, присланный из будущего.